что я себе синяк на ноге набил.
— Надо было создать видимость. И удержать тебя от излишней откровенности, — изогнула бровь Кора.
— Понял. В таком случае спасибо, — сказал Джейс и дернул уголком рта.
Снова он благодарил кого-то за побои, и на этот раз это было вполне обоснованно. Судьба насмехалась над ним.
— Я не спрашивала тебя об этом там, — Кора кивнула в неопределенном направлении. — Но мне важно знать. Перед той миссией, в которой тебя слили, ты не замечал вокруг себя подозрительной активности? Или какого-то повышенного внимания к себе?
Он думал довольно долго, прокручивая в голове все, что мог вспомнить о том времени.
— Была одна встреча, — задумчиво протянул он. — Неприятная и неожиданная, но тогда мне она показалась мелочью.
— Сейчас нет мелочей, что за встреча?
— Да на меня летёха какой-то наскочил на ровном месте. Причем, знаешь, весь такой чистенький, прям ни пылинки на нем и все пуговицы до блеска начищенные. Не было у нас таких на базе, все были… ну… как нормальные люди в полевых условиях. А этот… И взъелся он на меня так, будто я ему лично в суп наплевал. И он со свитой шел. С ним штабс и мастер шли, вели себя, будто он большая птица, очень уважительно.
— Как выглядел? Особые приметы?
Джейс описал того лейтенантика, как мог. Кора хмурилась все сильнее.
— Знаешь его что ли? — озвучил догадку Джейс.
Вместо этого Кора достала свой смартфон и долго копалась в нем, прежде чем повернуть экран к Джейсу. С экрана на него сверкал улыбкой тот самый лейтенант. Только одет он был в дорогой костюм и сидел за столом рядом с какой-то женщиной. Женщину Кора заранее убрала из поля зрения, увеличив фотографию так, чтобы на экране остался только мужчина. От женщины остался только краешек силуэта — часть руки и плеча. Джейсу показалось, что оттенок кожи напоминал цвет кожи Коры, но судить он не мог.
— Он самый, — подтвердил Джейс. — Кто это?
— Лучше тебе не знать. Если допросят повторно, не сможешь ничего сказать.
— И что теперь будет?
Их голоса звучали спокойно, почти безразлично, будто они не обсуждали вопросы жизни и смерти, а просто поддерживали светскую беседу.
— Тебя после прилета возьмут под стражу и переведут в Форт Эссекс. Это военная тюрьма. Там ты будешь ждать решения суда. Потом… если я проиграю… тебя передадут Управлению и, скорее всего, убьют…. Или… или я не проиграю. И тогда, как я и обещала, ты получишь свободу.
Джейс опустил голову, чтобы скрыть эмоции, которые могли отразиться на его лице. Снова пассивно ждать, пока кто-то другой решает твою судьбу. Быть убранным в ящик, будто игрушка, из-за которой передрались хозяйские дети. Все внутри восставало против такого сценария, но он не видел возможности что-то изменить.
— Понимаю, тебе это не нравится, — заметила Кора. — Но ты должен получить свободу так, чтобы ни одна сволочь больше не могла к тебе придраться…
— Или умереть… Не хочется, чтобы меня убивали так… по-скотски. Жаль, был ведь шанс умереть с оружием в руках.
— Сколько бы еще ты бегал со своими подельниками? Это правда было лучше — постоянно бежать, вечно оглядываясь? — Кора резко опустила стакан на стол, выдавая свою злость. — Скажи мне по-честному, ты правда веришь в то, что толкают аболиционисты?
— Это имеет значение? — тихо спросил Джейс.
— Просто хочу знать, ради кого распинаюсь.
— Ради аболициониста не станешь?
— Ради идиота обидно собой рисковать, — грубо отрезала Кора. — Не люблю радикалов, фанатиков и революционеров.
— Тогда ты выбрала очень правильную работу, — не удержался от шпильки Джейс.
Взгляд Коры был способен заморозить кровь в жилах, и Джейс поспешил смягчить обстановку откровенностью.
— Нет, я не разделяю их взгляды. Я считаю, что все завязано на деньги, поэтому перемены должны идти не снизу. Эти люди, они идеалисты, я не разделяю их иллюзий. Но… я был нужен там. Я мог что-то сделать для конкретных людей. Мог принести пользу, защитить, помочь. Понимаешь?
— Понимаю, — после небольшой паузы ответила Кора. — По сути своей ты — защитник. И делаешь ты это от чистого сердца. Ты действительно заботишься о других, потому что это — в твоей природе. Я уважаю это в тебе. Но меня злит, что ты так и не научился думать о себе, Джейс.
Джейс удивленно посмотрел на Кору, но она подняла руку, предупреждая любые возражения.
— У тебя было столько шансов, Джейс! Любой взрослый человек обладает здоровым эгоизмом. Это позволяет достигать своих целей, выстраивать личные границы. У тебя все это было разрушено, но ты большой мальчик, можно же было начать учиться думать о себе. Как ты выйдешь на свободу, когда любой может подкупить тебя необходимостью заботиться о ком-то? Да тебе на шею сядут сразу же, как сели эти твои паразиты! И ты снова будешь рабом. Рабом чужих интересов. Я ради этого рискую собой, своими близкими?
Джейс молчал в полном шоке. Он никак не ожидал такой выволочки.
— Как можно построить будущее с человеком, который думает о других больше, чем о себе? Ты об этом думал? Откуда взять уверенность, что если тебе под нос сунут высокую цель, ты не пожертвуешь своей семьей, своим будущим? Или ты собираешься оставаться один до конца своих дней? Да ты сейчас уже не один! Ты хоть представляешь, сколько людей бросилось тебя спасать, когда я узнала, что ты на Ладатисе?!
— Что? — только и выдавил из себя Джейс, а потом до него дошло. — Это были не мафиозные разборки…
Кора медленно поаплодировала.
— А в кого ты чуть не врезался на взлете?
Джейс сжал кулаки. Ему только что объяснили, что его любят, что он не один в этом мире, но вместо радости он чувствовал стеснение, почти стыд. Ненависть к самому себе, к тому, во что он превратился, сжигала его изнутри с новым рвением. Джейс уцепился за небольшой шанс хоть немного сменить тему.
— Ты думала о будущем со мной….
Из груди Коры вырвался нервный смешок.
— Мало ли о чем я
