накачивали силой меня, сначала вообще никто не верил, что такое возможно.
— Благодарю. Для начала нужно уйти с открытого пространства.
Я выдыхаю. Шанс, что получится, небольшой, но есть. Если мы сможем привести в порядок Олега, то возможно, и все выживем.
— Надо идти в храм, — я возвращаюсь к командиру. — Это единственное укрытие поблизости.
— Что там, внутри?
— Ничего, я там не чувствую ничего, — продолжаю я через силу. — Но это не значит, что там безопасно.
— В этой демоновой духовке нигде не безопасно! Но и тут мы не можем торчать, — подтверждает общее мнение старлей и машет рукой. — Двигаемся!
Храм, когда-то величественный и необъятный, на удивление разрушен не так уж сильно. Чуть просела крыша под парой развалившихся колонн. Площадка, на которой он стоит, засыпана песком. По бокам его тоже припорошило, но вход остался целым.
Гигантская чёрная дыра дверного провала выглядит как распахнутый в крике рот. Ну или желающий нас сожрать. Желание идти внутрь уменьшается с каждым шагом. И не только у меня, судя по тому, как все замедляются, приближаясь.
— Володя? — с надеждой спрашиваю я.
— Не могу опознать, чей это храм, — прорицатель останавливается, задирает голову и рассматривает строение. — Все знаки снаружи стёрлись от песка и ветра. Возможно, в главном зале мы найдём статую, тогда станет понятно. По кладке и камню ясно только, что ему несколько тысяч лет.
— Ты что-нибудь видишь, в потоке? — к демонам археологию и достопримечательности.
— Тут… пусто, — Володя трясёт головой. — Словно его нет вообще. Мне это не нравится.
Может, паладинам и его удастся прокачать? Интересно, что будет, если их святой дух применить к прорицателю? Надеюсь, у нас будет время и силы проверить. Ну а что поделать, пришло время нестандартных решений.
Я всегда любил оригинальный подход, за это качество меня наставник и выделил среди других оборванцев. По той же причине я оказался в итоге тут, то есть — сначала умер. Н-да, если это коматозный бред, он явно слишком сильно затянулся.
Мы все останавливаемся на минуту у входа, не решаясь войти. Вижу, что одарённые призывают силу, а пустынники вскидывают оружие. Богдан сжимает в руке артефакт.
Пожалуй, самое время для Светлячка. Если на нас оттуда что-то вылезет, то оно может быть и пострашнее виденного раньше.
Штормовой ветер опять меняет направление, подталкивая нас внутрь. Стралей выступает вперёд, даёт нам знак двигаться и мы осторожно идём следом, вытягиваясь цепочкой.
Фонари высвечивают длинный коридор, на полу песок и обломки каменных блоков. Основной проход в главный зал завален наглухо. Причём, похоже, вручную. Командир оглядывается на нас, указывая на завал и мы синхронно пожимаем плечами. Идей ни у кого по этому поводу нет.
Только я с некоторым сожалением смотрю назад, на выход. Старлей укоризненно мотает головой и углубляется в проход. По общей логике храмов, справа и слева обходные коридоры, они ведут в разные служебные и жилые помещения. И должен быть ещё вход в главный зал, и не один.
«Игорь, что-то не так…» — не отличается оригинальностью Володя.
Да всё тут не так. Этот мир, боги, их отношения, пустыня эта, чтоб её. Долбанный ветер и километры песка над головой.
Командир останавливается, поднимает руку с кулаком вверх. Мы мгновенно застываем, прислушиваясь. Но я слышу только свист ветра оттуда, откуда мы пришли. Ни скрежета когтей, ни единого шороха.
Усиление слуха только отнимает силу и увеличивает вой ветра. А ещё я слышу бешено колотящиеся сердца. Уф, ну хоть не одного меня напрягает это место. Но тревога не нарастает, как я к ней не прислушиваюсь. Просто тупо долбит ноющей болью в груди.
Мы сворачиваем и попадаем в просторное помещение. Что тут раньше было — не известно, от мебели не осталось и щепки.
— Пока остановимся тут, — старлей снимает очки и все мы с удовольствием делаем то же самое. — Места тут хватит всем, выход недалеко. Немного отдохнём и нужно обыскать весь храм.
Он отзывает меня в сторону.
— Ты куда нас привёл? — тихо спрашивает, стуча пальцем по часам, где стрелка компаса накручивает круг за кругом. — Насколько знаю я, никаких храмов по пути к базе быть не должно.
— Не должно, — виновато сознаюсь.
— То есть, мы ушли, демоны знают куда, и в обратную сторону? Ты, случаем, не барахлишь, как этот? — он кивает в сторону Богдана.
Видимо, наши личные дела он всё же хорошо изучил.
— Мне кажется, что тут мы все барахлим. Но в том, что мы пришли, куда нужно, я уверен.
По-крайней мере, поиск больше не показывает другого пути. Он привёл меня в храм и отключился. Больше путей нет. Но об этом я предпочитаю умолчать.
— Что же, одним богам ведома истина. Надеюсь, Белаторский, что ты не ошибся.
Я молчу и мы смотрит друг на друга какое-то время. Затем он цокает, покачав головой, и отходит, распределяя пустынников у выхода.
А я подзываю паладинов и целителя. Кратко и запутанно рассказываю идею. Олег соглашается сразу, всё поняв. Он-то как раз хорошо понимает, как это происходит. А вот паладинам приходится объяснять на пальцах.
— Вы просто берёте, чистую силу, и направляете в него, — пытаюсь я руками показать невидимые для их глаз потоки. — С намерением помочь, поделиться. Понимаете? Как вы призывается свой дух?
— Святой дух, — строго поправляет меня Балло. — Мы возносим молитву и на нас снисходит божья сила. Мы можем использовать её только против врагов Святого престола.
— Ну а друг другу вы можете помочь?
— Да, если брату нужна помощь, — кивает Меркарс. — Или невинной жертве зла.
Вот ведь и правда святоши. Они готовы помочь, но в глазах непонимание.
— Ну хорошо, — задумываюсь на пару секунд. — Вознесите молитву за всех нас, застрявших среди зла и во имя спасения того, — я указываю на целителя, — кто может помочь в этой борьбе.
Надеюсь не сильно загнул. Но в их глазах наконец светлеет и они прикрывают глаза, беззвучно произнося молитву.
Снисхождение их святого духа выглядит эпично и зрелищно. Мерцающий белый свет прорезается сверху, ударяя в паладинов ярким потоком. Я даже рот распахиваю от зрелища и тут же спешу его захлопнуть, пока никто не заметил.
Тем временем, святоши склоняют головы и кладут руки на плечи Олегу. Я вижу, как сила мягко направляется к нему и тело целителя чуть выгибает, а глаза распахиваются.
— Оооох, — не сдерживает он восхищенного вздоха. — Вот это да!
Несколько секунд светопредставления и поток резко прерывается, а паладины убирают руки и отходят на шаг. Они переглядываются, но ничего не говорят. Но я вижу — и
