Вот же… Нат, хрысь тебя…
— Иллар остался… но если в городе случится чего…
— Собирайся. Выезжаем… пятерых в доме, пусть не высовываются, просто смотрят. Но если кто появятся…
— Задержат.
— Именно. Аккуратно и со всем уважением…
Нат… во что опять влип, упрямый мальчишка… и надо было запретить… но ведь запрети, ослушается… нельзя отдавать приказы, которые не будут исполнены… он к девчонке привязался.
Женится решил.
В его годах женитьба — сущая глупость…
В его годах и война — глупость не меньшая, а то и большая…
Нат ведь не дурак, понимал, чем оно обернуться может… задержат — обвинят в похищении. В насили… или в попытке… девчонку никто слушать не станет… ей и шестнадцати нет, а значит, выступят родители… семейство Арманди постарается отыграться.
Или уже?
Нат ведь не спроста вытянул ее на ночь глядя… есть причина, пусть Райдо о ней не знает. Только как теперь быть?
Выход очевиден, вот только без помощи Райдо не управится. А захотят ли ему помочь…
— Едем быстро. Успеем добраться до города раньше их?
— Ну… — Гарм вновь потрогал переносицу. — Сигви говорил, что Нат особо не спешит, бережет лошадку… и девка с ним опять же… если налегке…
Налегке.
И по заметенной дороге, в которой лошади проваливались, но позже вышли на тракт, и полетели, зазвенели подковами по мороженной земле. Каждый удар отдавался глухой тревожной болью. И хотелось послать к хрысевой матери и Ната с его любовью, и город… и всех… вернуться в теплую кровать, а если остыла, то потребовать грелку.
Он еще не старик, конечно, но болен, а потому имеет права на некоторые излишества. Тем паче, что грелка в постель — это не излишество, это жизненная необходимость… но Райдо стиснул зубы и, прильнув к мокрой конской шее, прошипел:
— Шевели копытами.
Лошадь была ни в чем не виновата, она и так шла на пределе, но ничего… потом, позже, Райдо проследит, чтобы о ней позаботились. И быть может, попросит прощения за грубость. Хотя просить прощения у лошадей — это даже не смешно…
Город вынырнул из темноты.
Черные дома на лиловом фоне. И мелкая крупа звезд. Снегопад, который начался. Лошади хрипящие, которые сами перешли на широкую рысь… выходить надо, чтоб остыли нормально, а потом в конюшню теплую, растереть, напоить…
Райдо потрепал соловую кобылу по шее.
— Спасибо.
Успели.
Особняк мэра спал. И сторожевые псы бросились было к Райдо, но он лишь рыкнул, и пара волкодавов упала на снег, замела хвостами, выказывая всяческое почтение.
Чтоб и с людьми было так просто, как с собаками…
Мечта, блин, недостижимая.
— Надо же, какие гости… поздние, — Альфред не спал.
Альфред был во дворе и выглядел так, словно только-только вернулся. От него пахло дымом, лесом и еще, пожалуй, кровью.
— Ты мне нужен.
— Я? — притворное удивление.
Насмешка.
Где он был?
— Где ты был? — Райдо тряхнул головой, велев себе успокоиться. Ему нужен этот человек, вернее, его помощь. А значит, следовало проявить хотя бы элементарную вежливость.
— Гулял, — вполне миролюбиво ответил Альфред.
— И часто ты по ночам гуляешь?
Вежливости не хватало. Напротив, сам вид Альфреда вызывал такое раздражение, что Райдо с трудом сдержался от рыка.
— Бывает… люблю охоту… случается, что и задерживаюсь… — он кинул на снег тощего зайца.
— Невелика добыча.
— Невелика, — согласился Альфред. — Но разве в величине дело? Азарт… игра… все мы любим игры… даже когда не желаем это признать.
Заяц был разодран.
Собаки?
Вспомнилась вдруг Дайна… а мог ли он?
Почему нет.
Неглуп. Собой хорош… и манипулятор… она могла бы согласиться не из-за денег… пообещал бы… что? Да такой найдет, что пообещать… и главное, ему поверят.
Дайна и верила.
До определенного предела, а потом… но презрение… она презирала своего визави, а Альфред вряд ли вызывал бы это чувство. Вот страх — другое дело… или искать надо не одного?
— И все-таки чем обязан? — Альфред очаровательно улыбнулся. — Или вы пришли исключительно из любви к ночным прогулкам?
— Мне нужна твоя помощь.
— Даже так? — снова удивление, которое игра… или нет? По запаху не понять, кровь заглушает. Отвлекает. И заставляет думать об охоте. — Что ж… я готов помочь… сделать, все, что в моих силах…
— О цене думаешь?
— Естественно. Я не могу оказывать помощь бесплатно…
— Альву ты не получишь.
— Помилуйте, мне казалось, вы в прошлый раз дали ясно понять, насколько в ней заинтересованы. А я не имею обыкновения переть на рожон…
Врет?
Или говорит правду?
Проклятье, не понять… Райдо пытается, но все одно не понять…
— Тем более, не сомневаюсь, что парнишка доложил о нашей с ним беседе… — улыбка Альфреда стала еще шире. И зубы хорошие… на зависть хорошие зубы. Нет, на свои Райдо тоже не жалуется, но эти ровные белые, поблескивают.
Женщинам такие зубы нравятся.
И мужчины тоже.
Но ведь сволочь же.
— Доложил, — Альфред по-своему расценил молчание. — Он не был похож на того, кто станет скрывать… подобные мелочи. Очень, знаете ли, совестью обременен. Как по мне, совесть — это рудимент… пережиток прошлого, которому самое место в рыцарских романах. Но вынужден признать, что в настоящем он может принести пользу… конечно, если использовать с умом.
Себя он полагал умным.
— Ты имеешь право регистрировать браки?
— Ах вот в чем дело… вы не слышали, что жениться ночью — плохая примета? Нет? По-моему, жениться вообще следует в исключительных случаях, но…
— Прекрати паясничать.
— Иначе что? — Альфред приподнял бровь. — Я вам нужен… а вот вы мне…
— Чего ты хочешь?
— Деловой разговор… немногого. Всего лишь вашей поддержки… я ведь действительно собираюсь пойти в политику, а там без связей…
— У меня их немного.
— У вас — да, но у вашего рода…
— Полагаешь, они отнесутся к моей просьбе с пониманием?
— Полагаю, что им выгоден будет свой человек… я не настолько наивен, чтобы полагать, что людям дадут много воли… за любым, кто войдет в совет…
— Такого Совета не существует…
— Пока не существует, — спокойно возразил Альфред. — Но он появится, вот увидите… так вот, за каждым советником будет стоять какой-либо род… и выиграет тот, кто раньше других вступит в игру. Ваш отец, в отличие от вас, оценит открывающиеся перспективы… я просто хочу с ним встретиться. Думаю, это-то вы в состоянии устроить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
