неподвижно, прислушиваясь к шороху капель, падающих с ветвей отголоском сотен фонтанов и водопадов, наполнившим Базтан, пока шел дождь. Вода скользила по неровной поверхности дорожки, устремляясь вниз по едва заметному уклону. Амайя вздохнула и сама не узнала звук собственного вздоха, как будто под дождем оглохла.
Протяжный свист рассек воздух, и она вздрогнула. Повернулась, ожидая увидеть неведомого свистуна. Свист прозвучал так близко, что она готова была поклясться, что он стоял прямо за ней.
— В чем дело, Ипар? — спросила она собаку.
Но пес не волновался. Он стоял в своей обычной позе, которая так ей нравилась. Настороженный, чуткий, с заостренными ушами, обращенными туда, куда устремился его взгляд. Что бы это ни было, Ипару не было страшно.
Девочка вытерла пальцами дождевые капли, свисавшие с ресниц, и двинулась к дому.
Машин оказалось гораздо больше, чем она думала, рассматривая дом издалека. Было очевидно, что не все они принадлежат хозяевам дома. Машины были припаркованы вдоль дороги, как бывает, когда их владельцы приезжают на вечеринку. Большие блестящие автомобили, стоявшие у обочины, покрывали тысячи капель, похожих на волдыри. Амайя остановилась перед одним из них, пытаясь понять, почему вид этого автомобиля так ее беспокоит. Внезапно у нее закружилась голова, мир вокруг нее завертелся, и ей пришлось опереться на капот, чтобы не упасть. Капли у нее под рукой мгновенно превратились в ручеек, стекающий на землю.
Еще один протяжный свист рассек воздух, заставив Амайю остановиться. Он раздался где-то позади нее, она была в этом уверена. Девочка повернулась так быстро, что снова почувствовала головокружение, и на миг замерла между Ипаром и машиной. Сзади никого не было. Дрожа с ног до головы, она крепко схватила собаку и побежала к крыльцу.
На деревянной поверхности двери не было отделки, выступов или дверного молотка. Сверху дверь была освещена, а по бокам стояли глиняные горшки, в которых росли изящные деревца с красноватыми листьями. К крыльцу вела дорожка, выложенная булыжниками, между которыми росла аккуратно подстриженная травка. Амайя подошла вплотную к двери и отпустила Ипара, чтобы постучать. Ее охватила нерешительность: что она скажет, когда дверь откроют? Что обычно говорят люди, явившиеся в чужой дом после того, как заблудились в лесу?
Но размышлять об этом долго ей не пришлось. Дверь распахнулась, Амайя отступила на три-четыре шага, и поток золотистого света прочертил на полу идеальный треугольник.
С порога на нее смотрел молодой человек. На нем были темные брюки и белая рубашка с закатанными рукавами. Золотистый свет, лившийся изнутри, подсвечивал его каштановые волосы, спадавшие на глаза. Челка была длинновата, и молодой человек отбросил ее левой рукой. Он, казалось, не удивился, увидев перед собой незнакомую девочку, как будто она была долгожданным гостем, для которого готовили вечеринку. Глядя на нее, тепло улыбнулся, словно приглашая заговорить.
— Я заблудилась, — пробормотала Амайя, чувствуя, как возрастает ее тревога. Лихорадка усиливалась, голова кружилась сильнее. Каким-то образом все это было связано с незнакомым молодым человеком. — Мне нужно позвонить тете.
Улыбка стала еще теплее.
— Как тебя зовут?
Много лет спустя Амайя узнает, что именно так мужчина обычно спрашивает у женщины ее имя и что этот вопрос и ответ на него заключают в себе нечто большее, чем просто вопрос и ответ.
— Амайя Саласар Итурзуэта, — произнесла она, как попугай, мгновенно почувствовав себя смешной и замечая, как вспыхнули у нее щеки. Вздохнула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
— Амайя, — повторил он.
Амайе было двенадцать лет. Ей нравились мальчики. Она уже влюблялась два или три раза, но никогда не испытывала чувственного возбуждения, не знала мурашек, бегущих по коже, учащенного сердцебиения, которое возникло сразу же, стоило ему произнести ее имя. Она подняла руку и машинально коснулась своих волос, которые показались ей холодными, мокрыми и спутанными. Удивилась, гадая, как выглядит со стороны, но не посмела отвести взгляда от этой улыбки. Губы молодого человека были полными, но мужественными. Их дополняли белые безупречные зубы и глаза; Амайя не могла сказать, карие или зеленые, но, несомненно, светлые. В их выражении было что-то особенное, безмятежное и расслабленное, и это завораживало ее.
Внезапно она поняла, что это такое. Он не был встревожен. Он вел себя так, словно не было ничего особенного в том, что в его дверь среди ночи стучится девочка, промокшая, простуженная, израненная и оглушенная. Но его слова окончательно убедили ее в том, что каким-то непостижимым образом он ее ждал, он всегда ее ждал.
— Я представлял тебя иначе, — сказал молодой человек удивленно и зачарованно.
Амайя растерянно пожала плечами, чувствуя, как ею овладевает слабость. Она ничего не понимала. Откуда он может ее знать? Он представлял себе, как она выглядит? Рой мыслей смешивался с болезненным замешательством. Потом она заметила, что Ипар рычит хрипло и предупреждающе, и это не урчание, а самый настоящий рык.
Вдалеке молния прочертила горизонт, осветив очертания гор.
— Хочешь войти? — спросил молодой человек, не переставая улыбаться.
Хриплое рычание Ипара усилилось. Амайя на мгновение отвела глаза от мужчины и посмотрела на собаку. Ипар стоял рядом; мокрая шерсть свисала с его боков, как у барана, свалявшись на шее в том месте, где она все это время за нее держалась. Пес удерживал равновесие на трех лапах, четвертая передняя лапа была чуть приподнята. Он пригнул голову и не сводил глаз с входной двери. Длинный, косматый, как у лисы, хвост висел книзу, шерсть на спине ощетинилась. Свирепый рык клокотал у него внутри.
— Амайя, — позвал ее мужчина.
Ей нравилось, как он выговаривает ее имя; казалось, никогда прежде никто не умел произносить его правильно. Как будто в его устах имя девочки стало именем женщины, которая однажды станет его возлюбленной…
Амайя подняла взгляд. Перед ней стоял мужчина, глядя на нее с очаровательной улыбкой, чувственной и уверенной. И тут она увидела, что рядом с ним стоит кто-то еще. Золотой свет, озарявший мужчину, не позволял ей видеть того, кто стоит с ним рядом.
«Конечно, здесь должны быть и другие люди, вон сколько машин, наверное, у них вечеринка…»
Она собиралась сделать шаг вперед, но Ипар переступил через ее ноги, словно оттесняя ее, и зарычал громче.
«Что с тобой, Ипар?» — подумала она.
В воздухе снова поплыл протяжный свист. Где-то рядом ударила молния, раздался металлический грохот, словно молния угодила в железную крышу, дом содрогнулся, а вместе с ним задрожала земля, ее кости, ее зубы.
Амайя отступила назад, на нее хлынул дождь.
— Амайя, — снова окликнул ее стоявший в дверях мужчина. Он продолжал улыбаться, но что-то в его голосе
