Я с головой погрузился в вожделенную тайну, перелистывая сотни пожелтевших от старости листов в папках с грифом «секретно». Чего здесь только не было! Причем о некоторых вещах даже думать не хотелось, не то, что произносить вслух. Секретная «Зона 51», поселения «йети» в Сибири, база Четвертого рейха… Время утекало сквозь пальцы, как песок, но я все не мог остановиться. Никак не получалось найти ответ на главные вопросы: «Кто я такой и откуда взялся?»
— Владимир, ну ты долго еще?
— Уже заканчиваю, — пробурчал я.
Свернул вырванный из папки лист бумаги пополам и положил его в нагрудный карман. Там была информация о моей следующей цели. На верхней полке лежала серебристая фигурка Улитки. Она переместилась тоже ко мне.
— Ну, вот и все!
Я дернул чеку на рифленой гранате, забросил ее внутрь сейфа и плотно закрыл тяжелую дверь.
— Уходим наверх по лестнице! Лифт туда не ходит. Скоро здесь будет новая армия.
— Разве мы еще не всех перебили?
— Это будет непобедимая «мертвая» армия… Зомбаки… У спецслужб есть артефакт, оживляющий мертвецов…
Старик настолько заторопился, что бежал впереди меня. Раздался еще один глухой звук. С документами покончено. Еще несколько ступенек — и спасительная хлипкая дверь отлетела в сторону. Мы на крыше высоченного небоскреба, с которой отлично видно всю необъятную Москву и мрачное серое небо. Холодный зимний ветер пронзал до костей. Глаза скользнули по крыше и вскоре наткнулись на два сложенных парашюта. Они лежали на открытой площадке возле скелета антенны связи.
— Альфред, твой салатовый, будем спускаться, — скомандовал я, а сам начал напяливать оранжевый.
— Ты все-таки решил меня сегодня прикончить? Ты хоть понимаешь, какие это перегрузки? Экстрим в моем-то возрасте! — заныл Рихтер, но парашют все равно накинул за спину и застегнул.
— Фреди, ты можешь остаться здесь и бесславно умереть. А можешь…
— Да понял я, понял… И не в такие передряги попадал. И я Альфред… Не забывайся. И еще… прежде чем умереть «славно», хочу все-таки узнать ответы на пожирающие меня вопросы.
— Валяй…
— Ты говорил про способности… Что ты имел в виду? Я тут сложил дважды два… Я тоже «беспредметник»?
— Да, ты прав… Твой дар — способность к неспособности других.
— Издеваешься?
— Нет, на полном серьезе. Ты как непредсказуемая импотенция, все вроде на месте, но ничего не работает, — иронизировал я, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Твой дар проявляется только тогда, когда тебе грозит смертельная опасность. В первый раз это проявилось в поезде, когда ты убил неуязвимого полковника Теркина. Тогда я не придал этому значения. В полной мере я это осознал лишь в поместье Эйзентрегера. Предметы фашистов заработали лишь после твоей смерти. Кстати, там я и проверил свою теорию… Мне пришлось даже тебя убить… Иначе я не мог начать новый круг… Прости…
— Даже так… Ладно, проехали… Расскажи поподробней, что я умею…
— У тебя дар Феникса… Ты лишаешь других возможности использовать силу предметов или собственные способности. Если бы не ты, то я бы никогда не справился с Теркиным.
— Феникса?
— Да… Именно поэтому ты не мог за все время найти ни одного предмета. Хотя, быть может, держал их в руках даже чаще, чем я.
— Вот черт! Неприятно это слышать, но переживем. Еще вопрос… Как ты выбрался из камеры пыток? У тебя ведь не было артефакта.
— Мне помог… пустынный демон… Он остановил время, я забрал у генерала Химеру. Затем я воспользовался артефактом и вернулся в кресло. Химера открывает временной портал. Это демон рассказал мне о сейфе в кабинете генерала. Без нюансов и подробностей примерно так.
— Хм-м! Демон… Странно… Я ведь даже не знал о том, что они способны говорить. Я считал их неразумными животными… Как ты вообще подчинил эту волосатую обезьяну?
— Я этого и не делал. Он сам решил мне помочь, по собственной воле.
— Это он открыл нам портал в ГУАП?
— Да. Он хранитель временной линзы.
— И помогает нам тоже он? Трупы в лифте. Правильные траектории пуль… Парашюты…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты проницателен как никогда…
— А почему он все-таки нам помогает?
— Может, это его долг… Это ты лучше у него узнай… сам. Он сказал, что он бывший владелец предмета. Кстати, почему он называет тебя братишка Адам?
Альфред помрачнел, как грозовая туча, посмотрел на меня и сказал:
— Я расскажу тебе об этом позже… Куда мы сейчас?
— Нам нужно срочно найти Андрея Гумилева. Если точнее, то его жену Еву. А если уж совсем начистоту, то мне нужен ее предмет — Саламандра. Она дарует владельцу бессмертие. Листок с адресом этих людей я взял в сейфе у генерала. Но сначала нам нужно добраться до Благовещенска. Необходимо вправить мозги одному юноше. Пока не натворил непоправимых дел, о которых жалеть будет. Я про Максима Анисимова… Прыгаем?
— Максим?.. Я готов…
— Тогда давай!
Послышался стук армейских ботинок по лестничному маршу, ведущему на крышу. Рихтер отошел на несколько метров. Подбежал к парапету, оттолкнулся и сиганул вниз. Я посмотрел сверху на раскрывшийся парашют Альфреда. Уже почти прыгнул вслед за ним, как вдруг меня остановил ласковый голос:
— Постой, Ветров! Нам нужно поговорить…
Я обернулся и увидел перепачканную в крови секретаршу генерала. Только теперь она не казалась напуганной.
— Кто ты?
— Я… Катя… Странно слышать этот вопрос. Разве ты меня не узнал?
— Теперь узнал… Просто решил тебя проверить… Заканчивай эти глупые игры, Катя. Хотя, может, тебя лучше называть… Настя… Или Хельга? Или, может, Алиса? Ты сама-то еще помнишь, как тебя зовут, черная вдова?
Из здания послышались звуки стрельбы, кошмарные крики и дикий смех пятнистой гиены, разрывающий мозг на куски. Девушка поправила взъерошенные волосы. Ее лицо стало злым и совсем не симпатичным.
— Мне больше нравится, когда меня называют Син.
— Син, ты ведь дряхлая старуха. Живешь только ради того, чтобы увидеть пышные похороны человечества. Ты везде сеешь смерть… Генерал, конечно, не лучше тебя, но его таким сделали обстоятельства. Возможно, не без твоей помощи.
По телу секретарши побежали электрические разряды. Она зажглась внутренним светом и вскоре передо мной стояла Хельга.
— Не знаю, что, как и где ты это вспомнил или узнал, Владимир, — процедила она. — Но хочу тебя расстроить: ты ошибаешься… На самом деле я хочу спасти этот мир… Спасти от т…
— Ты опять за старое! — перебил я. — Сколько можно врать! Я видел, во что ты превратила планету. Видел будущее… Выжженная земля… Филиал ада… Воплощенный в реальность апокалипсис…
— Глупец! Ты так ничего и не понял. И, вероятно, никогда не поймешь, — сказала девушка. — Все уже давно решено за тебя…
В ее небесно-голубых глазах рождались и умирали все новые чувства: страх, гнев, ненависть, любовь… Я не мог это объяснить или осознать.
— Кем решено? На кого ты работаешь? Уж явно не на генерала и не на Четвертый рейх! На Хранителей? Может, на Прозрачных? Или это предмет тебя подчинил?
— Ни на кого не работаю… Сама по себе… Одна…
— Ты хочешь уничтожить мир сама? Зачем?
— Я уже ответила. Ты же не хочешь слушать… Или не можешь… Научись разделять жизнь на реальную и виртуальную…
— Ты бредишь…
— Ну, пусть так, если тебе будет легче так думать.
— Зачем ты играла со мной? Ты вообще любила меня хоть когда-нибудь?
Черт! Что я несу? Мы же еще даже не знакомы. Я увижу Елену только завтра… Или… Почему я об этом спросил?
— Настоящее определяется будущим и создает прошлое, — прошептала она в ответ. — Я любила тебя… вчера… завтра… Я и сегодня тебя люблю. Мы всегда были рядом. Только для тебя это всего лишь слова. Ты не понимал этого раньше, не поймешь и сейчас.
— Объясни… Объясни мне хоть что-то. Я ничего не понимаю, — сорвался я.
— Слишком поздно. Не сегодня… — пропела она и замерцала, как компьютерная голограмма. Через секунду арийка превратилась в Елену.
