движется новый враг — материализовавшийся «царь Дмитрий», Лжедмитрий II. Царь Василий отправил рязанского воеводу вместе князем И. А. Хованским остановить «воров» у Пронска. Но силы оказались неравными — на стороне самозванца были профессиональные воины, польские шляхтичи. Прокопий был ранен в ногу и отступил к родному Переяславлю-Рязанскому. Там ему предстояло защищать родные стены от полчищ тушинцев. На этот раз победа оказалась за ним, на Рязанщину тушинцы не смогли пробиться.
После образования двоевластия Ляпунов остался верен царю Василию. Когда Москва оказалась в блокадном кольце, он умудрялся подвозить в столицу продовольствие. Для голодающих москвичей это было очень кстати. Возможно, Прокопий осуждал бездействующего царя Василия, почти ничего не предпринимающего для того, чтобы снять осаду Москвы. Большое уважение у него вызывал М. В. Скопин-Шуйский, который медленно, но верно со шведскими наемниками двигался к столице для ее освобождения. Рязанский воевода с большим вниманием следил за походом молодого полководца и радостно приветствовал все его победы. Когда в Александровской слободе образовалась ставка освободителей, рязанский воевода отправил туда грамоту с поздравлениями. В ней Ляпунов всячески превознес заслуги Скопина и даже прямо назвал его «новым государем, царем всея Руси». При этом он обругал бездействующего старика Василия Шуйского. По всему было видно, что Прокопий был за перемены на троне.
Но Скопин не принял оказанной ему чести и хотел даже наказать рязанских гонцов. Он был верен клятве, которую дал царю Василию, и устраивать дворцовый переворот был не намерен. Однако и в Москве стало известно о грамоте Ляпунова. Мнительный и подозрительный В. И. Шуйский вместе со своими родственниками тут же затаил злобу на удачливого полководца, снискавшего всенародную любовь. Кончилось дело тем, что на одном из пиров Скопин был отравлен. Невольно Прокопий оказался виновным в его гибели.
Весть о смерти молодого полководца-освободителя всколыхнула всю Рязанскую землю. Ненависть к царю Василию достигла предела, поскольку всем было ясно, что он приложил руку к гибели Скопина. Братья Ляпуновы решили свергнуть коварного убийцу. Они стали ссылаться с московскими боярами, которые, по их сведениям, не испытывали симпатий к Шуйскому. Их затею горячо поддержал князь В. В. Голицын, мечтавший о престоле. Прокопий же полагал, что престол следует отдать «царю Дмитрию» или тому, кто принял его имя. Однако переписка £ городами показала, что Тушинского вора почти никто не хочет считать государем. Нового царя следовало избрать общим советом — на Земском соборе.
После разгрома царских войск под Клушиным стало ясно, что ненавистного всем царя Василия пора ссадить с престола. Прокопий отправил к брату Захарию в Москву гонца с приказом действовать быстро и решительно. 17 июля 1610 года 3. Ляпунов во главе дворян отправился на Лобное место и заявил собравшимся москвичам, что время правления «шубника» закончилось. Все вместе они отправились в Кремль к царскому дворцу. Только патриарх Гермоген пытался их остановить, но его насильно вывели из Кремля. Сначала В. И. Шуйского с женой отвели на старый боярский двор, а потом и постригли в Чудовом монастыре.
Но последующие события стали разворачиваться не так, как планировал Прокопий. Земский собор для царского избрания собрать не удалось: под стенами Москвы стояли два грозных войска: Жолкевского и Лжедмитрия II. Из двух зол выбрали наименьшее — провозгласили новым государем королевича Владислава. В Смоленск для переговоров с королем отправилось представительное посольство. В его состав был включен Захарий Ляпунов.
Поначалу Прокопий не возражал против воцарения королевича и даже присылал продовольствие для польского гарнизона, обосновавшегося в столице. Однако от брата он вскоре узнал о том, что король Сигизмунд не собирался давать юного сына, а планировал сам завладеть Русским государством, лишив его национальной независимости. Чтобы поточнее выведать планы поляков, Захарий притворился их ярым сторонником и часто принимал участие в совместных застольях. Правда, потом король выяснил, что Ляпунов был тайным соглядатаем, и приказал его арестовать.
Получив известия от брата, П. П. Ляпунов решил действовать самостоятельно. Он начал рассылать по городам грамоты, в которых рассказывал о положении в стране и о тайных планах польского короля. Он разоблачал московских бояр, которые ради чинов и поместий предали интересы Отечества. Только Гермоген, как несгибаемый столп, один с помощью креста и веры отважился противодействовать врагам. Именем патриарха Прокопий запрещал русским людям целовать крест и приносить присягу Владиславу. Он призвал всех объединиться и очистить государство от интервентов.
Инициатива рязанца нашла отклик у многих городовых воевод. Они безоговорочно признали его лидерство и стали присылать в Переяславль-Рязанский своих представителей, чтобы поговорить о «добром деле и совете». В войско ополченцев приглашались даже холопы и крепостные: «А которые боярские люди крепостные и старинные, и те бы шли безо всякого сомнения, всем им воля и жалование будет».
Узнав о деятельности Ляпунова, московские бояре сочли ее крамольной и даже отправили к Рязани отряд казаков для наказания ослушника. В октябре 1610 года тем удалось взять Пронск и осадить рязанскую столицу. Но Прокопий был уже не один. Ему на помощь пришел зарайский воевода Д. М. Пожарский и отогнал московские войска. Патриарх Гермоген радостно приветствовал действия патриотов. Он дал им свое благословение и попросил поторопиться с освобождением Москвы, в которой хозяйничали интервенты. Получив от патриарха грамоту с рассказом о его бедственном положении, Ляпунов направил «седьмочисленным» боярам гневное письмо, в котором требовал прекратить гонения на православного пастыря и восстановить его в прежнем высоком статусе. Но эта грамота лишь ухудшила положение Гермогена — он был взят под стражу.
В начале 1611 года стало ясно, что патриотическое движение охватило многие центральные города. Все они поддерживали тесные контакты с рязанским воеводой. На февраль был назначен общий сбор. По плану Прокопия, следовало подойти к столице со стороны Коломны и Серпухова, хотя многие городовые дружины шли с севера: из Ярославля, Вологды, Костромы. Когда основное войско собралось, был создан военный совет из главных воевод. В него вошли: сам П. П. Ляпунов, тушинцы Д. Т. Трубецкой и И. М. Заруцкий, городовые воеводы Ф. И. Волконский, И. И. Волынский, Ф. Ф. Козловский, В. Ф. Мосальский и ряд других. Все они поклялись «стоять за один, быть в любви и братстве». Своей целью они ставила полное освобождение Русского государства от польских и литовских захватчиков во главе с королем Сигизмундом.
3 марта передовые отряды двинулись к Москве, но они не успели помочь москвичам, 19 марта стихийно поднявшим восстание против поляков. Штурм города начался только 1 апреля. Шесть дней ополченцы отвоевывали стены и башни Белого города. В этих боях Прокопий продемонстрировал не только хорошие организационные способности, но и личное мужество и военный опыт. Современники отзывались о нем так: «Всего московского воинства властитель скачет по полкам всюду, как лев рыкая». Взяв Белый город,
