Когда Лалито кончила говорить, люди громко начали переговариваться между собой. Это напомнило Анитонен стаю птиц кидала, и ей пришлось подавить рябь смеха. Затем вперед вышел тот, которого звали доктором Ву, и сказал:
— Иирин рассказала нам о вреде, который мы причинили вашему народу, и мы хотим возместить этот ущерб. Мы хотели бы полностью оплатить свои долги. В качестве свидетельства своих добрых намерений мы просим принять этот дар. — Он сделал кому-то знак, и один из людей вынес большую связку веревок самого высокого качества. Это был грандиозный подарок.
— Благодарим вас за подарок, — ответила Анитонен, — и надеемся, что переговоры приведут нас к гармонии.
— Мы надеемся свести те последствия, которые может вызвать появление наших людей, к минимуму, — продолжал доктор Ву. — Мы хотим предложить вам вещи, приводящие лишь к медленным переменам. Мы боимся, что некоторые наши товары могут вызвать перемены, которые вам могут не понравиться. Этого не хочется и нам. Хотя это и ограничивает способы, какими мы можем вам оплатить свои долги, мы верим, что именно так может быть достигнута гармония. Может, на это уйдет больше времени, но зато результаты будут благоприятны для всех. Мы надеемся, что такое соглашение будет действовать в течение жизни многих поколений. Поэтому нам следует обдумать все очень тщательно. Я прошу вашего терпения и понимания во время наших переговоров.
Анитонен подняла уши. Слова звучали так, будто их произносил энкар. Или таков просто перевод Иирин? Она поглядела на остальных. На деревенских речь явно произвела впечатление, что же касается энкаров, то по их коже ничего не было видно.
Укатонен перехватил ее вопрошающий взгляд.
— Мне этот доктор Ву нравится. Мне он кажется мудрым и понимающим. Как ты думаешь, он таков и есть или это перевод Иирин делает его таким? — сказал он мелкими «личными» символами.
— Не знаю, — ответила Анитонен. Она повернулась к Иирин и другим людям.
— Мы обсудим это с Лалито и Советом деревни и встретимся завтра здесь же.
— Еще одно, — сказал доктор Ву. — Наши люди хотели бы выйти на берег и познакомиться с лесом. Это возможно?
Анитонен повернулась к Лалито.
— Что ты скажешь?
Лалито в раздумье погладила подбородок.
— Я не хотела бы, чтобы они причинили нашему лесу еще какой-нибудь вред, — сказала она. — Или чтобы они убивали животных и растения, как в прошлый раз. Я намерена предложить, чтобы наши деревенские сопровождали их и следили за ними. Но нам при этом нужна Иирин для перевода.
— А я хочу, чтобы при этом присутствовали и энкары, — вмешался Укатонен. — И предлагаю, пусть на берег выходят не больше восьми человек, и одним из них должна быть Иирин. А мы для наблюдения пошлем восьмерых тенду.
Люди на это согласились, и совещание кончилось. Моуки подбежал к Иирин, прося об аллу-а. Она с беспокойством взглянула на людей и покачала головой.
— Я сейчас занята, Моуки. Может быть, позднее.
— Можешь ли ты остаться с нами ненадолго? — спросил Укатонен. — Нам нужно обсудить с тобой результаты совещания. И Моуки надо побыть с тобой. Даже если ты не захочешь с ним слиться, короткое пребывание с тобой поможет ему лучше перенести разлуку.
Иирин согласно кивнула и подошла поговорить со своими человеками.
— Договорилась, — сказала она Укатонену. — Они пошлют за мной лодку ближе к полудню.
Гаритонен проводил остальных людей к берегу. Анитонен видела, как он пытается разговаривать с ними на стандартном письменном языке, когда они шли сквозь джунгли.
Тенду подождали, пока не смолкнут звуки тяжелых шагов по палой листве, устилавшей землю, а затем пошли за Лалито в деревню, где в комнате Лалито уже была приготовлена обильная трапеза для энкаров. После ритуальных извинений и комплиментов все принялись за еду. Иирин ела мало — главным образом фрукты и зелень да немного сырой рыбы.
— Я очень плотно позавтракала, прежде чем отправиться к вам, — ответила она, когда Анитонен спросила у нее о причинах отсутствия аппетита.
Когда все поели, Лалито сделала знак тинкам вынести остатки еды.
— Понимают ли твои люди проблемы, которые они создали для деревни? — спросила Лалито.
Иирин высветила подтверждение.
— Тогда почему они ограничивают возможности торговли?
— Кене, — ответила Иирин, — наши народы очень различны. Мы хотим предложить такое возмещение, чтобы можно было наилучшим образом достигнуть гармонии между твоим народом и моим. Это займет некоторое время. Пожалуйста, прояви терпение.
— Мы ждали целых четыре года, пока твои люди вернутся.
— Я знаю, кене, знаю, и мы трудимся не покладая рук, чтобы найти решение. Скажи мне, чего ты хочешь от нас?
Лалито задумчиво потерла подбородок.
— У твоего народа много вещей, которыми мы могли бы воспользоваться. Компьютеры, самодвижущиеся плоты, вещи из мертвого камня, которые не ломаются и не гниют.
— Скажи, а чем вы выплатили бы долги другим деревням и морскому народу, если бы пожар или ураган уничтожили часть леса?
— Морскому народу мы дали бы свежие и консервированные фрукты, сети, веревки, остроги, сделанные из рыбьих костей и камня. Сухопутным же тенду мы обычно даем йаррам, рыбную пасту, соль, семена от лучших деревьев, зеленый камень и гуано для удобрений.
— Понятно, — сказала Иирин. — Я расскажу своим людям о том, что ты сказала, и мы посмотрим, что можно сделать. Возможно, потребуется несколько месяцев, чтобы привести нас в гармонию в этом деле.
Она повернулась к Анитонен и остальным энкарам.
— Мои люди хотели бы провести переговоры насчет заключения соглашения со всеми тенду. Как это можно сделать?
Укатонен подумал.
— Сначала вы должны достигнуть гармонии с Лайнаном. Потом мы поговорим о другом соглашении.
Иирин наклонила голову.
— Я передам это моим людям.
— Хорошо, — сказал Укатонен. — Думаю, это пока все. — Он вопросительно оглядел всех по очереди. Никто не выразил протеста. — Иирин нужно время, чтобы побыть с Моуки, прежде чем она отправится к своим людям. Ты не хочешь ненадолго пройти в мою комнату?
— Спасибо, с удовольствием.
Анитонен проводила их туда, где они жили все это время. Как только они вошли в комнату, Моуки протянул руки, требуя слияния.
Иирин колебалась.
— Начинай, — сказал ей Укатонен. — Разлука будет более легкой, если ты будешь сливаться с ним время от времени.
По коже Иирин пробежала рябь неуверенности, но она протянула руки, и Моуки жадно схватил их, чтобы слиться. На коже Укатонена выразилось глубокое облегчение.
— Я боялся, что Иирин не сможет с ним слиться, — сказал он Анитонен. — А Моуки так нуждается в ней, особенно сейчас, когда все стало быстро меняться. Не думаю, что все это кончится благополучно. — Рябь сожаления облаком заволокла его тело.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
