Как только солнце поднялось над стеной, стражники взялись за рукояти деревянных лебёдок, установленных по обе стороны от ворот. Засовы медленно, будто нехотя, поползли из скоб на створках в устроенные на стенах пазы. Ещё двое потянули за верёвки, привязанные к вделанным в брёвна металлическим кольцам. За воротами обнаружилась собранная из тёсаных жердей решётка; по другую её сторону уже толпилась кучка людей, неуютно топтавшихся на месте и боязливо озиравшихся по сторонам.
— Пусть сначала пройдут, — Ярослав кивнул на них и беспокойно поправил воротник рубашки. — С точки зрения стражи им нужнее, чем нам.
— Почему?
— Очевидно, потому что ночью в полях полно нежити.
Ира всмотрелась в застланную лёгким белёсым туманом луговину за медленно поднимающейся решёткой. В отдалении от городских стен кое-где догорали костры; видимо, застигнутые ночью путники береглись, как умели. Стражи перегородили копьями проход, командными возгласами заставили пришлых выстроиться в очередь и принялись по одному пропускать их в город. Каждый вошедший раскошеливался на несколько монет.
— Нам тоже придётся платить? — боязливо спросила Ира.
— Нет, — рассеянно отозвался Зарецкий. Он неотрывно наблюдал за действиями стражников. — Если всё будет хорошо…
Ире не понравилось это уточнение, но подробности она решила не выяснять.
— Мне нужно что-то делать?
— Как и раньше, молчать и слушаться. Идём.
Ира изо всех сил старалась вести себя уверенно, как могла бы законопослушная местная жительница, собравшаяся с утра пораньше выйти погулять за городскую стену. Стражники, тем не менее, встретили их мрачными взглядами. Один решительно опустил копьё, преграждая Зарецкому путь.
— Кто таков будешь? — грозно вопросил он, цепко оглядывая Ярослава. Ира его ни капельки не заинтересовала, но сердце всё равно испуганно пропустило удар. — Куда идёшь?
— Так в Рябины, — спокойно ответил Зарецкий, вновь легко копируя здешнее произношение. — Тамошний я. Вот, в город к тётке ходил, теперь и домой пора.
Стражники недоверчиво переглянулись.
— Морда у тебя нездешняя, — угрожающе прищурился второй, с длинным шрамом через всю щёку.
— Мать была поморянка, — не дрогнув, вдохновенно солгал Ярослав.
— Так-таки и поморянка? — не в меру бдительный стражник нехорошо усмехнулся и вдруг обратился к Ире: — Что, девонька, тоже, что ли, в Рябины идёшь? Своей волей али нет?
Ира похолодела. Ей достаточно пару слов сказать, чтобы выдать себя с потрохами. Да и что говорить-то? Она никаких Рябин знать не знает!
— Немая она, — равнодушно бросил Зарецкий, прежде чем Ира сумела что-нибудь сообразить. — Как тем летом упырь напугал, так и не говорит больше. Пропустите, добрые люди, путь-то неблизкий.
— Ничего, дни нынче длинные, дотемна успеется, — стражник со шрамом обернулся к товарищам. — Невзор, кликни-ка к нам Тишилу. Он ить сам из Рябин, чай, признает земляка-то? А ты, девонька, тут покуда постой, — тяжёлая рука легла Ире на плечо и властно потянула в сторону. Ничего не оставалось, кроме как подчиниться. — Поглядим ещё…
Ярослав весьма натурально изображал растерянность. Должно быть, несмотря на все ухищрения, он всё-таки недостаточно походил на местного селянина; зачем иначе стражникам донимать его, почти не обращая на Иру внимания? Привели этого Тишилу — невысокого белобрысого паренька без кольчуги, в одной лишь кожаной куртке, зато с коротким мечом у пояса. Страж со шрамом довольно огладил бороду.
— Ну, Тишила, скажи-ка нам, врёт али нет, — велел он товарищу и, вновь повернувшись к Зарецкому, рявкнул: — Как тебя по имени?
Ире показалось, будто Ярослав на миг изменился в лице, но, разумеется, на такой очевидный вопрос у него наверняка готов был дежурный ответ. Зарецкий смотрел исключительно на Тишилу; это пятерым сразу голову не заморочишь, а одному — за милую душу…
— Яр, сын Ладмиров, сам из Лесовицких краёв, — чётко ответил он, будто впечатывая каждое слово пареньку в мозги. — В Рябинах третий год живу.
— В Лесовицких, почитай, никого уж не осталось, — встрял молчавший до сих пор рыжебородый стражник.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Так потому и перебрались, — выкрутился Зарецкий. Веди он себя хоть чуточку более нервно, вышло бы натуральнее.
— Ну, друг, что скажешь? — тот, что со шрамом, недобро прищурился и похлопал Тишилу по плечу. — А то уж больно на новицкого татя похож, хоть хватай да в острог.
— Да не, наш он, рябиновский, — озадаченно проговорил парнишка ломким молодым голосом. — Точно наш…
У Иры отлегло от сердца. Их отпустят, всё будет хорошо…
— А девка тебе кем приходится? — грянуло над ухом. Ира закусила губу, чтобы ненароком не нарушить легенду.
— Сестрой, — быстро ответил Зарецкий.
— Сестрой, — подтвердил Тишила.
— Что ж там за случай такой вышел с упырём? Прошлым-то летом?
Ярослав едва заметно качнул головой.
— А леший его знает, — паренёк с силой поскрёб в затылке. — Мало ли всякого случается… Вроде и было…
На несколько невыносимо долгих секунд повисло молчание. Затем тяжесть исчезла с Ириного плеча; страж принял решение.
— Ну, иди с миром, коль не врёшь, Яр, Ладмиров сын, — проговорил он. — Боги тебе в помощь.
— И тебе, добрый человек, — с видимым облегчением отозвался Зарецкий.
Его пальцы сомкнулись на Ирином предплечье. Не оглядываться, не шагать чересчур торопливо, не то стража заподозрит-таки неладное… Они отошли от городской стены не меньше, чем на сотню шагов, прежде чем Зарецкий нарушил молчание.
— Началось, — недовольно проворчал он. — Теперь с месяц ещё не отпустит, зараза такая…
— Что началось? — тихонько спросила Ира, не уверенная, что ей уже можно говорить.
— Побочные эффекты вероятностных чар, — туманно пояснил Ярослав. — Я ведь снял кольцо. Теперь какое-то время случайности будут работать не в мою пользу.
— Оно было на удачу зачаровано? — ахнула Ира. — Но ты же его не передал, как положено!
— Не передал, — согласился Зарецкий. — Но с руки-то снял. Чёрт с ним. Я теперь хотя бы с высокой долей вероятности знаю, что надо ожидать худшего.
— Зачем ты его снял? — упавшим голосом спросила Ира. Не хватало им ещё неудач на каждом углу! — Мог бы просто заставить этого типа всё отдать…
— Запрещено, — скучным тоном отозвался Ярослав.
— Так присяга же на тебя не действует!
Зарецкий раздражённо вздохнул и на пару мгновений прикрыл глаза.
— Во-первых, действует, — устало сказал он. — Во всех аспектах, касающихся классической магии. Во-вторых, на мне и без присяги достаточно клятв. Кстати говоря, — он вдруг остановился посреди пыльной дороги; Ира тоже поспешно затормозила. — Дай-ка руку. Левую, пожалуйста.
— За-зачем? — заикнулась Ира, нехотя повинуясь приказу. Ярослав крепко обхватил её запястье; прикосновение не казалось обжигающим, но приносило нешуточное беспокойство. — Что ты делаешь?
— Возвращаю взятое слово, — ответил он протокольной формулировкой.
Ира ушам своим не поверила. Она вообще не думала, что такое возможно! Действующий офицер магконтроля вопреки всем мыслимым регламентам повторял, слово за словом, текст некогда принятой клятвы, освобождая Иру от решительно всех обязательств перед государством. Это… это даже не третья статья, это прямое нарушение персональной ответственности! Что сделает с ней безопасность, когда узнает? Что сделает с ним?!
— Зачем? — севшим голосом повторила Ира, когда Зарецкий выпустил наконец её руку.
— Очевидно, чтобы тебя не прихлопнуло Магсводом по возвращении, — огрызнулся он. — Тебе для этого наговорили достаточно. Отличная, чёрт возьми, тактика.
— Какая ещё тактика?
— Сама подумай, — Ярослав отвернулся, оглядывая тянущиеся по обе стороны дороги дикие луга. — Отступать от Магсвода можно, если подчинение закону угрожает твоей жизни. Останься ты во власти милейшего Георгия Ивановича, вариант с угрозой жизни сработал бы автоматически. Но ты от него удрала, стало быть, вполне можешь по возвращении спокойно идти докладывать в безопасность. А заодно и рассказывать о своих выдающихся способностях.
