Мохаммеду я благодарна не только за предоставление своего поместья и яхты для нашего с детьми отдыха, но и за один совет…
Камилле в этом году исполнилось пятьдесят. Чарльз не просто опекал свою давнюю любовницу, он буквально принялся превращать ее из лошадницы-ротвейлера в леди. Конечно, бетонную челюсть не уберешь, и грудь наверняка останется болтаться у пояса, но по крайней мере он ее переодел. Я оказалась права, Камилле пришлось соответствовать мне хотя бы отчасти.
Я знаю, что принц Филипп смеялся, что я одеваюсь как стюардесса, но уж лучше как стюардесса, чем как Камилла. Сама она категорически не способна выбрать что-нибудь приличней костюма для охоты или мятых шерстяных штанов, значит, пришлось приложить усилия Чарльзу. Ему это явно нравилось.
Пусть одевается как хочет, но то, что он решил широко отметить ее полувековой юбилей, меня несколько задело. Когда мне исполнилось тридцать, мой дорогой муженек даже не соизволил появиться на празднике, устроенном мною же. А уж ожидать от него каких-то приятных сюрпризов не стоило вовсе…
Камилла не я, газеты запестрели фотографиями ротвейлерши рядом с принцем. Надо отдать должное Чарльзу, он постарался, и его любовница выглядела вполне сносно, мятые штаны были заменены на платье, а старательно уложенные волосы даже отвлекли внимание от массивной челюсти.
Увидев такую фотографию, Мохаммед усмехнулся:
– Я предпочел бы видеть на снимке вас. Но не с принцем.
Я понимала, с кем, не зря он срочно вызвал на яхту Доди. Но задумалась о другом. Вокруг яхты полным-полно фотографов, снимая нас с Доди, они просто будут давать повод для сплетен, но не больше. Если я в купальнике, значит, это должно быть достойно.
– Гарри, ты хочешь покататься на банане?
Сын удивился:
– А эти?..
– Пусть смотрят! Сколько можно их бояться?
– Ура!!!
– А ты, Уильям?
Старший более осторожен:
– Я нет.
Я убедилась, что фотографы нас видят, и совершила пару кругов с Гарри на банане. В конце концов, это здорово!
Но это не все.
Камилла хороша в платье, купленном Чарльзом? А как вам Диана в леопардовом купальнике? Я знала свои сильные стороны и постаралась ими воспользоваться. Прыжок в воду с вышки удался, не сомневаюсь. И одинокая женщина, сидящая на самом краю доски над водой, тоже.
Я позволяла фотографировать себя и так, и этак…
На следующий день Мохаммед со смехом бросил на столик стопку газет:
– Сегодня на первых полосах только Диана на отдыхе.
Это действительно было так. Фотографы сделали много удачных снимков, и прыжки в воду тоже получились. Вот, смотрите – леди Диана собственной персоной! Камилла Паркер-Боулз не годится мне и в подметки, как бы ни старался Чарльз ее приодеть и украсить. Стройную фигуру не заменишь никаким красивым ожерельем, длинные ноги всегда привлекательней дорогого платья, а в умении одеваться даже Чарльзу со всеми его стараниями далеко до меня! Теперь у меня были возможности аль-Файедов, они куда больше того, что мог потратить на свою ротвейлершу Чарльз!
Я проиграла Камилле битву за Чарльза, но выиграла битву за внимание прессы.
Бороться за души моих мальчиков я не стала бы ни за что.
Будущее моих мальчиков определено, если я и смогу влиять на них, то уже в малой степени, они выросли. Я спросила, как они отнесутся к возможному новому замужеству. Гарри чуть смутился, а Уильям по-взрослому ответил, чтобы поступала, как лучше мне. Мои мальчики разрешили мне поступать по велению моего сердца.
И больше всего меня поразили не слова, даже не серьезность, с которой Уильям ответил, а взгляд. Мой мальчик смотрел, как… мать Тереза, когда советовала поступать по сердцу!
Уильям, только не растеряй своих душевных качеств в ожидании короны!
Я понимаю, зачем Доди пригласил меня в Париж, понимаю, что задумал Мохаммед, и благодарна ему за это.
Я должна сделать выбор… Да, должна.
Я свободная женщина, даже мои мальчики отпустили меня на волю, разрешив поступать так, как подскажет сердце, они знают, что я никогда не сделаю так, как хуже для них.
Велик ли выбор?
Возможностей не так много, но они есть…
Могу принять предложение Доди аль-Файеда и стать его супругой. Файеды светские люди, у Мохаммеда очаровательная супруга Хайни Уотен, красавица и светская львица. Я тоже стану светской львицей, для которой ограничений вроде необходимости блюсти традиции королевской семьи не будет. Это весьма заманчиво. Конечно, Доди не будет мне верен и одного дня, но теперь я уже взрослая девочка и надежд на супружескую верность со стороны мужа-красавца не питаю. Зато я всегда могу рассчитывать на поддержку и моральную, и материальную со стороны умного Мохаммеда. Для него возможность породниться со Спенсерами значит немало, да и ко мне аль-Файед-старший относится куда более тепло, чем все королевские родственники вместе взятые.
Весьма заманчивая возможность, при том, что в Доди я по-женски влюблена… Он не станет подавлять меня своим интеллектом, не будет демонстрировать превосходство в знании философии, истории, архитектуры, ему все равно, какую музыку я люблю, какие книги читаю, Доди принимает меня такой, какая я есть. И этим отличается даже от Хаснат Хана.
Конечно, Файеды не позволят мне разгуливать по минным полям даже после разминирования и в защитном костюме. Но они защитят меня от любопытных фотографов и даже от меня самой, не защитят только от…
Вот этого я боюсь больше всего – чтобы вместе со мной не погиб кто-то еще. Видение с автокатастрофой не исчезло, оно по-прежнему возникает передо мной, если пострадаю я, вместе со мной может пострадать кто-то рядом. Пожалуй, стоит рассказать о своих страхах Мохаммеду при встрече.
Вторая возможность – просто жить тихо в Кенсингтонском дворце, за закрытыми шторами, произнося шепотом каждое слово, чтобы не подслушали, никуда не показываясь и не пользуясь машиной, чтобы не отказали тормоза.
Затихнуть, пока обо мне не забудут совсем или не станут взрослыми мои мальчики. А потом напроситься в дом к кому-нибудь из них, пить по вечерам чай с невесткой и вспоминать свое королевское прошлое. Да, еще нянчить внуков, ухаживать за детьми я умею хорошо и очень люблю это делать, невестке даже не понадобится нанимать няню.
Это будет возможно только у Гарри, к ребенку Уильяма меня не допустят ни в коем случае!
Что ж, это тоже возможность, Ферджи решила же, что будет жить тихо и писать детские книжки про бегемотиков. Удивительно, беспокойная, всегда словно сидящая на вулкане, Сара стала тихой и смирной. А все потому, что без денег.
У меня средства есть, не слишком большие, но достаточные, чтобы жить не на гонорары от детских книжек. И пить чай по-старушечьи я тоже пока не хочу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
