Считаю в достаточной мере разъясненным смысл данного изречения. Но и посредством других созерцаний можно в доступной нам мере раскрыть более тонкий смысл этих слов. Вы, говорит, по плоти судите, я не сужу никого. Не имея никакой возможности обвинять Меня вообще и будучи не в состоянии основательно напасть на Мои чудотворения, вы уничижаете Меня ради одной только плоти, — вы нечестиво в ничто вменяете Меня только потому, что Я являюсь человеком вам подобным. Но Я, говорит, не осуждаю вас по таковой же причине. Я отнюдь не считаю вас за ничто потому, что вы — люди по природе, и Судья за это не наложит на вас наказания. Не обвиняю за природу, не осуждаю Своих творений, отнюдь не утверждаю присутствие в человеке какого-либо прегрешения потому только, что он есть человек. Напротив, вы в ничто вменяете Меня ради плоти и за это осуждаете, а Я не так сужу о вас, но знаю, что человек есть нечто великое и почтенное, хотя и произошел от земли. Будучи истинным Богом и во образе родившего Меня Отца, я унизил Себя, образ раба приняв и став человеком (Флп. 2, 11), — вот за одно только это теперь и осуждаюсь вами, хотя Я Сам за это никого не сужу.
И аще сужду Аз, суд Мой истинен есть, яко един несмь, но Аз и Пославый Мя Отец (8, 16)
Стало быть, пожалуй, скажет кто из мыслящих вопреки догматам Церкви, не потому ли только одному Сын может судить правильно, что в этом деле Ему соприсутствует Отец? А если это так и верно, то что же наконец препятствует сказать, что Сын волею Отца направляется некоторым образом к правильности (суда), не имея этого в Себе в совершенной степени, а Сам по Себе Он не в состоянии совершать это безукоризненно?
Что же со своей стороны и мы возразим на такие речи их? Нечестиво это рассуждение ваше и вполне приличествует только безумию иудеев. Не как не имеющий способности Сам по Себе судить праведно говорит эти слова Сын, ибо засвидетельствовал о Нем и Псалмопевец, в Духе говоря: «Бог Судия праведный» (Пс. 7, 12), — а что нет другого судьи, кроме Него, свидетелем этого пред нами выступает Он Сам в Евангелиях: «Ибо Отец, говорит Он, не судит никого, но весь суд дал Сыну» (Ин. 5, 22). Неужели же как не могущему судить правильно Бог и Отец дал Ему суд? Но, думаю, признаком крайнего неразумия должно считать такое мнение о праведности Отца, то есть Сына. Ведь Отец знал Свое Рождение, дал Ему суд и чрез это дарование (Ему суда) ясно свидетельствует Его способность судить правильно. Поэтому совершенно очевидно, что не как бессильный в праведном суде Он говорит о соприсутствии Отца Его суду, но изречение это заключает в себе сходное предыдущему и ему соответствующее созерцание. Что же хочет выразить оно, об этом скажем ясно. Вы, говорит, вожди и учители иудеев, совершили надо Мною лукавый и неправеднейший суд. По причине одной только плоти почитаете должным считать Меня за ничто, хотя Я Бог по природе. Я же, начав судить вас, вынесу не такой приговор на вас. Не буду считать вас достойными наказания за то, что вы — по природе люди. Но, имея Отца во всем соблагоизволителем и сосудьею, осужу вас правильно — за какую вину? За то, что вы не приняли Пришедшего с неба, Посланного к вам от Отца непрестанно оскорбляете и Меня, пришедшего для спасения всех, уничижаете ради одной только плоти, далеко отталкивая всегда любезный вам закон. В самом деле, где, скажи мне, Моисей повелевает осуждать кого-либо только за то, что он есть по природе человек? Итак, неправедно вы и судите и рассуждаете. Вы не имеете на это согласия со стороны закона, но одиноко дерзаете на нечто ужасное, не владея соизволением Божественной воли. Я же не так, ибо во всем, касающемся осуждения вас имею в Себе Самом Отца в качестве Содеятеля и Соблаговолителя и (потому) сужу праведнейший суд, предавая запустению всю вашу страну и осыпая ее бедствиями войны, а кроме того, и удаляя из самого Царства Небесного столь неистовствующих против Желающего спасать и по этой причине Пришедшего в человеческом виде.
И в законе же вашем написано [588] яко двою человеку свидетельство истинно есть: Аз есмь свидетельствуяй о Мне Самем, [589] и свидетельствует о Мне Пославый Мя Отец (8, 17–18)
Сказав, что нечествующих на Него будет судить и осудит вместе с Ним Бог и Отец, допускает и в другом некоем отношении потребное двойство лиц. Я, говорит, что есмь по природе, это и не отказываюсь говорить. Я — свет мира и (потому) отнюдь не должен казаться кому-либо любящим хвастовство. Ведь не чужими достоинствами, но существенно Мне присущими величаюсь. Впрочем, если вам покажется недостаточно этих слов Моих для восприятия истинного разумения, как скоро Я один и Сам о Себе свидетельствую, то приму Бога и Отца как содействующего Моим достоинствам и их соутверждающего. Ведь Он, говорит, сочудотворит со Мною, как видите, и содействует. Поскольку же дело касается человеческой природы, Я ничего бы не мог делать, если бы не был Богом по природе. Поскольку же дело касается существования от Отца, то признаюсь и свидетельствуюсь природою Родившего, что Я имею в Себе Отца и все могу совершать, ибо как имеющий Его в Себе по причине тожества существа Я оказываюсь в состоянии беспрепятственно совершать все. Ведь Господь наш Иисус Христос, как Бог, от Божественной Своей природы обладает всемогуществом, хотя и явился человеком. Свидетельствуется и со стороны Отца как имеющий Его сотрудником во всем, по сказанному Им: От Себя Самого не творю ничего, но Отец, во Мне пребывающий, творит дела Сам (Ин. 8, 28 и 14, 10). Разумеем же содействие Отца Сыну не как кому-либо бессильному сообщение собственной и чужой силы к совершению дел. Если мы так будем думать, то должны будем признать несовершенною силу и Отца, как и Сына, как скоро посредством двоих совершается какое-либо чудо, ибо одного как бы недостаточно оказывается для этого. Понимая сказанное гораздо благочестивее и разумнее, утверждаем опять, что как скоро в Отце и Сыне есть и одно Божество и неизменное всемогущество одной и той же природы, то, без сомнения, дела Бога и Отца будут и делами Сына, а дела, в свою очередь, Сына будут делами и Бога Отца. А говорит, что «ничего от Себя не творю», не как слуга и подчиненный, или находящийся в качестве какого-либо ученика и ожидающий приказаний от Отца, или наученный совершать чудеса. Напротив, со всею точностию указывая на то, что Он рожден из существа Бога и Отца, что наподобие света неизреченно и безначально явился из сокровенных недр Его и что вечно сосуществует Ему, будучи и разумеваясь образом и начертанием ипостаси Его, Он имеет, так сказать, одно и то же с Ним намерение и одинаковую во всем действенность. И дабы ясно научить тому, что Он есть Соволитель Родителю во всем, говорит: «Ничего не творю от Себя». Это подобно тому, как если бы сказал: Я отнюдь не уклоняюсь к какому-либо собственному пожеланию, не присущему Богу и Отцу. Все, что желает и решает природа Отца, это, конечно, есть и во Мне, так как Я воссиял из недр Его и Я — истинный плод сущности Его. Трудно это для изъяснения, нелегко это выразить языком и недоступно даже для самого разума. Однако ж, вводя это, насколько доступно, в благочестивое созерцание, приобретем себе небесную награду и невредимым и несклонным к каким бы то ни было переменам сохраним свой ум.
Надо заметить, что Спаситель, прибавив и сказав иудеям: И в вашем законе написано, тем самым как бы с необходимостью уже убеждает фарисеев принимать двойство лиц. Ведь свидетельствую, говорит, Я о Себе Самом, но для этого ко Мне присоединяется и «Отец». Разве поэтому не будет принятою у вас эта, буквою закона подтверждаемая, двоица свидетелей, или же опять, увлеченные одною только завистью ко Мне, вы не обратите внимания и на уважаемый вами закон?
Глаголаху же Ему: где есть Отец Твой? [590] (8, 19)
Так же и в настоящем случае каждый, думаю, с полною справедливостью может обвинить неразумие иудеев, говоря следующее пророческое изречение: «Вот народ безумный и бессердечный» (Иер. 5, 21). Несмотря на то, что Спаситель наш Христос частые и долгие речи вел к ним, постоянно называя в них Небесного Отца и Бога, они, жалкие, доходят до такого безумия, что осмеливаются говорить: Где (есть) Отец Твой? Совсем вообще не думают о сущем на небесах Боге и Отце, напротив — оглядываются и ищут Иосифа, полагая, он есть отец Христа, а не другой кто. Видишь, сколь основательно назван народом действительно безумным и бессердечным. Неспособные хоть сколько-нибудь возвести от земли свое духовное око, они являют истинность сказанного о них: «Да помрачатся очи их, чтобы не видеть, и хребет их навсегда согни» (Пс. 68, 24). Хребет согбен у животных бессловесных, каковой вид они имеют от природы, и они не держатся прямо. Но и ум иудеев оскотел некоторым образом, всегда склоняется книзу и не видит ничего небесного. Разве не самое дело доказывает, что мы вполне верно так думаем о них и рассуждаем истинно? Ведь если бы они разумели Небесного Отца и Бога, то разве стали бы Бестелесного искать в пространстве? Неужели они, скажи мне, говоря о все наполняющем Боге бессмысленное где Он, не противоречат всему Божественному Писанию, хотя божественный Псалмопевец, составляя возможную (для человека) речь о Боге и приписывая Ему свойство все наполнять, «куда, — говорит, — пойду от Духа Твоего и от лица Твоего куда бегу? Если взойду на небо — Ты там, если сниду в ад, Ты — здесь, если возьму крылья мои (себе) поутру (у зари) и пойду на края моря — и там рука Твоя будет путеводить меня и держать меня десница Твоя» (Пс. 138, 7–10)? Но и Сам Бог над всеми, ясно показывая нам, что Он имеет не ограниченную местом природу, говорит к столь нечестивым иудеям: «Не Я ли наполняю небо и землю, говорит Господь? Какой дом построите Мне? Или какое место покоя Моего? Небо Мне — престол и земля — подножие ног Моих» (Иер. 23, 24; Деян. 7, 49). Таким образом, отовсюду можно усматривать невежественность иудеев, когда они говорят Спасителю Христу: «Где Отец Твой?» — если не говорят этого о считавшемся по плоти отцом, болтая вздор и в таком случае.
