— Святая Энтропия! — Глюкцифен отчаянно дернул себя за бородку. — Сейчас начнется паника, Повелители потребуют объяснений, Молодые бросятся «помогать» господину! Трудно будет объяснить происходящее!
— Может и не придетс-ся объяс-снять, Глюкцифен.
Прямо из стены, не оставив за собой ни следов межпространственного туннеля, ни признаков использования иных чар, ни просто прохода, обычного, хотя бы и пробитого физической силой, вышел худой убог. Грисс Шульфиц издевательски улыбнулся, глядя на опешившего козлоголового.
— Куда же вы с-спешите, Варрунидей, Глюкцифен? С-слышал, Аваддан раз-зыс-скивал меня. Но у меня нет желания с ним вс-стречатьс-ся. Может, вы подс-скажете, чего он хотел?
— Да как ты смеешь так непочтительно говорить о господине?! — взвился Глюкцифен.
Перед Уолтом и Эльзой встал, загораживая их от дворецкого Архистратига, Джетуш, неистово сверкая серебристым коконом. Фа выхватила веера, раскрыла. Уолт заметил, что ее магические конструкты отличались от тех, какие были у дальневосточной волшебницы в долине. Магическое новшество? Словно в ответ на его мысли над головой Фа Чоу Цзы распахнулся огромный глаз с радужной расцветкой трех зрачков, выстроившихся в зенице треугольником; декариновые нити ресницами окружили око, зашевелились, поползли к веерам, засветившимся слабым серебряным светом. Плата Истребительнице Драконов, тоже что-то вроде Масок Хаоса? Интересно, а что досталось Лизару?
Ведьмак пятился, стараясь оказаться за спинами не только Джетуша и Фа, но и Уолта с Эльзой. Никакого необычного оружия или артефакта в его руках не наблюдалось.
— Будь осторожен, Глюкцифен, — прошелестел Варрунидей, подлетая поближе к магам. — Грисс посмел не явиться по зову нашего Лорда. Он загораживает нам путь в проходе, о котором и догадываться не должен, не то что знать. Как недавно стало мне известно, без ведома господина Грисс не раз уходил в зоны Инфекции и пропадал там часами! Наконец, единственный, кто шестьдесят пять лет имел доступ к нашим с Лордом расчетам вероятностей, — это он!
— Шульфиц? — изумился Глюкцифен, уставившись на дворецкого. И отшатнулся, столкнувшись со взглядом убога.
— Шес-стьдес-сят пять лет, да. По меркам с-смертных — долгий с-срок. Для меня и моего гос-сподина — нас-стоящего гос-сподина! — время тоже тянулос-сь долго! Как же давно я мечтал с-свергнуть этого ублюдка Аваддана! Четыре тыс-сячи лет! Моей Фракции С-страданий нет уже четыре тыс-сячи лет — а он вс-се живет! Но время пришло! Падет Архис-стратиг, а с-следом падет и отдавший приказ-з об уничтожении моей Фракции! Аваддан и Баалааб умрут — так обещал мой гос-сподин, а он обещания выполняет!
Джетуш и Фа ударили молча, не растрачиваясь на слова. Серебристые потоки из кокона Земного мага и декариновые волны от вееров Истребительницы Драконов стремительно, злобными псами помчались на Грисса Шульфица. Убог усмехнулся и присвистнул. Словно порыв ветра снес атаку магов, не дав разрушительной энергии коснуться врага, уничтожив с десяток бехолдеров и открыв провал во Тьму — все, что было за стеной, являло собой сплошную черноту.
Тьма заглянула в коридор и поспешно отпрянула.
Ей не понравилось увиденное.
— Как?! — потрясенно выдохнул Варрунидей. — Твой Онтос цел, но ты используешь Желание! Как ты смог?! Это невозможно!
— Невоз-зможно — или нарушает з-закономернос-сти, Варрунидей? — усмехнулся Грисс, сложил губы трубочкой и свистнул. Пол позади Лизара взвился черной пятерней, метнулся к Высокорожденному, намереваясь схватить эльфа. Из хобота Асирота вырвался белоснежный луч энергии, пробежал по стене, скользнул к Светлому, оплел его и вырастил длинные белые иглы, пронзившие черную длань. Чары Варрунидея и Грисса колыхнулись, замерцали и опали на пол серой пылью, превратившейся в лужицу глянцзильбера.
— С-сила убогов — это отклонение. Моя С-сила — это отклонение и нарушение. Мой гос-сподин дал ее мне — мой Пекатум. С-смирис-сь, Варрунидей. Тебе не одолеть меня, даже если с-смертные вос-спольз-зуются полученными игрушками. С-со мной мое Бес-смертие и чары Раз-зрушите-лей. А ты можешь лишь колдовать. С-смирис-сь и прими мое предложение.
— Учитель… — прошептала Эльза.
— Нет, — отрезал наставник.
«Не время для Копья Богов!» — сурово добавил взгляд Земного мага.
Ага, согласился Уолт, наверное, еще не время. Ведь есть еще загадочный «гос-сподин», и он, должно быть, покруче Шульфица. Вот для него Ангнир и стоит приберечь.
— Твое предложение?
— Оно кас-сается и тебя, Глюкцифен. Уходите. Ос-ставьте с-смертных мне и уходите. Моя мес-сть вас-с не кас-сается. 3-забудьте о Лорде-Архис-стратиге Аваддане и покиньте его Кратос-с.
— Да как ты смеешь предлагать нам подобное?! — завопил Глюкцифен, от возмущения выдирая клоки волос с груди и разбрасывая их во все стороны. — Измена! Слышишь, неблагодарный и непомнящий всего, что сделал для тебя наш господин?! Это измена! Ни я, ни Асирот не потерпим твоих мерзких предложений! Преврати его в дырку от бублика, Варрунидей!
— Если ты так могуществен, Грисс, почему тебе просто не забрать у нас смертных чаротворцев? — мягко и спокойно спросил Варрунидей. Куда подевалось волнение Асирота? Нет его, сгинуло. Словно ловкий фокусник, не маг, а умелый ловкач, хитро спрятал золотую брошь, заставив охнуть от восторга следящих за его действиями дам и слегка нахмуриться владелицу украшения. — Отклонение и нарушение? Забавно. Веришь, что ты непобедим? Тогда отчего же тебе не забрать смертных силой?
Грисс поморщился.
— Боюс-сь, могу ненароком убить, вз-здумай вы с-сопротивляться. Мне не нужен ни ты, Варрунидей, ни ты, Глюкцифен. Только с-смертные, да и то не вс-се.
— Мнение смертных никому не интересно? — поинтересовался Джетуш, быстро чертя Фигуры внутри кокона; по прямым, дугам и хордам пробегали синеватые искры — наставник готовился к атаке.
Ракура с трудом разжал пальцы, вцепившиеся в Маску Хаса. Вся его суть боевого мага, тщательно выпестованная в Школе Магии, взывала, требовала, понуждала немедленно вступить в бой. И она же советовала подумать, рассчитать, рассмотреть все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Боевой маг отступает, только когда гибель неотвратима. Не дышит ли Анубияманурис Жестокосердный в затылок? Не ждет ли того мига, когда Сестры дадут знак, что жизни чародея пришел конец, — и кривой кинжал бога смерти отсечет все эфирные нити, связывающие душу с миром?
Что ты можешь сделать сейчас, Уолт?
Признайся себе — ничего. Совершенно. Ты, боевой маг, убивавший Тварей, нечисть, сражавшийся с чокнувшимся богом-упырем — сейчас ты ничего не можешь сделать. От Эльзы, сопливой девчонки, больше пользы, чем от тебя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
