— Затем, красавица, чтобы познакомиться с вами.
— Не советую, князь, вам это делать.
— Почему же?
— О, князь, бойтесь меня…
— Не бояться вас надо, а благоговеть перед вами, преклоняться. Скажите, вы замужняя?
— Да, у меня есть муж.
— О, какой он счастливый; вы его любите?
— Нет.
— Как, вы не любите своего мужа?
— Ну да, не люблю… Чему же вы удивлены, князь?
— Нет, я не удивлен, я так… Вы позволите мне к вам зайти, я устал и хочу пить.
— Пожалуйста, князь, в моем доме вы найдете себе отдых и доброе вино.
— Как мне вас благодарить?
— Еще не за что, князь, меня благодарить. Давайте вашу руку и пойдемте ко мне.
— Вместе с рукой я хотел бы отдать вам, очаровательная женщина, и свое сердце, — тихо промолвил князь Потемкин, не спуская своего страстного взгляда с красавицы.
Потемкин был уже ею увлечен; он всегда быстро увлекался красивыми женщинами.
— О, князь, вы слишком поспешны, — и красавица Ольга кокетливо погрозила Потемкину и повела его в свой дом.
XXX
В домике Серебряковых князь Потемкин пробыл более часа.
Ольга просто очаровала его как своею красотой, так и своим обхождением; она умно и толково говорила с влиятельным вельможей и очень мило отвечала на его великосветские комплименты.
— Представьте, — я не знал, не подозревал, что здесь, в Крыму, находится такой перл красоты, грации и ума, — говорил светлейший Потемкин, поднося к хвоим губам хорошенькую ручку молодой женщины. — Ольга Даниловна, вы чаровница, вы чародейка… из-за вас можно на все решиться, все забыть и только помнить вас одну.
— О, ваша светлость, я знаю, что вы большой мастер говорить комплименты.
— Нет, нет… Не принимайте мои слова за комплименты… Как мне ни приятно у вас быть, а все же я должен с вами до завтра проститься. Надеюсь, очаровательная хозяйка, вы позволите мне завтра быть у вас?
— Пожалуйста, ваша светлость, я рада буду вашему приезду, — кокетливо улыбаясь, ответила Потемкину Ольга.
— Вы мне будете рады? — переспросил Потемкин.
— Да, князь.
— Не верю.
— Как, ваша светлость, вы мне не «ерите? — хмуря брови и надув свои губки, промолвила красавица; она прекрасно играла комедию с Потемкиным.
— Я не могу допустить мысли, что вы мной интересуетесь… вы так дивно хороши, так молоды… а я? Что я перед вами, Ольга Даниловна?
— Bbj изволите скромничать, ваша светлость.
— У вас есть муж, наверное, красивый и молодой, так?
— Я уже сказала вам, князь, что я не люблю мужа.
— О, если бы это была правда! Скажите, Ольга Даниловна, кто ваш муж, молод он или стар, красив или некрасив? Что он здесь в Крыму делает? — быстро задавал вопросы Потемкин.
— Вы с ним, ваша светлость, скоро познакомитесь, — вместо ответа проговорила ему Ольга.
— Вы не хотите мне отвечать… пожалуй, и не надо… Ваш муж для меня не интересен; кто он и что он — для меня все равно; однако, прелестная хозяйка, я с вами заболтался… а меня ждут дела большие, важные… с хорошенькой женщиной забудешь и про все дела.
Потемкин, проговорив еще несколько с красавицей-хо-зяйкой, уехал, дав слово быть на другой день.
«Кажется, светлейший князь, я вас уже поймала? Вы в моих руках, и не ускользнете до тех пор, пока я вам не отомщу за моего милого и бедного мужа, которого вам ничего не стоило продать в рабство, исключить из списка живых людей. За эту подлость, князь, вы жестоко поплатитесь», — так думала молодая женщина, смотря вслед уезжавшему Потемкину.
Скоро вернулся домой и Серебряков.
Он был неприятно удивлен, когда узнал, что у его жены был вельможный гость.
— Зачем он приезжал, зачем? — не спросил, а сердито крикнул Серебряков.
— Потемкин устал; его мучила жажда, а заехал он не затем, чтобы отдохнуть у нас и выпить чарку вина… А… а затем, что твоя женка пришлась его светлости по нраву, — попросту сказать, Потемкин успел уже в меня влюбиться.
— Ольга, что ты говоришь?
— Правду, милый, правду. Он сам мне в этом чуть не признался…
— И ты бы, Ольга, допустила его до признания?
— А почему же нет? Это мне даже необходимо для выполнения моего плана…
— Ты хочешь мстить за меня Потемкину? — спросил у жены Серебряков.
— Да, Сергей, я уже решила. Только прошу тебя, голубчик, не мешай ты выполнить мой план; если не помешаешь, ты будешь отомщен… Не вздумай, милый, меня ревновать к Потемкину!
— Ольга, как тебе не стыдно…
— Что бы я ни делала, как бы ни поступила, ты, Сергей, не будешь мне мешать?..
— Ну, хорошо, хорошо, делай как знаешь.
— Ты дай мне слово, — не унималась молодая женщина.
— Хорошо, даю…
— И ревновать к Потемкину не будешь?
— Ольга, я уже сказал тебе, — в словах Серебрякова слышалось раздражение.
— Ну, ну, хорошо, милый, не сердись… До времени ты не будешь показываться на глаза Потемкину, не правда ли?
— Да, не буду… иначе, если я его увижу…
Сергей Серебряков не договорил, он сжал кулаки, и лицо его исказилось злобою.
— Помни, милый, ты предоставил отомстить мне! Так ведь?
— Ну, да, да… так. Только я боюсь за тебя, Ольга, выполнишь ли ты свою комедию до конца?.. Потемкин хитер, умен…
— О, не беспокойся. Он уже почти в моих руках.
— А если ты увлечешься сама?
— Сергей, ты опять! Как не стыдно тебе говорить такие глупости! — с упреком промолвила молодая женщина.
— Я пошутил, милая, пошутил… Ольга, ты одна моя отрада и утешенье… Я много выстрадал, много перенес в своей жизни; но с тобою я забываю все прошлое, печальное и живу только тобой одной… Я… я готов даже простить своим врагам все то зло, какое они причинили мне… только бы ты была со мною всегда, всю жизнь, — взволнованным голосом проговорил Серебряков.
— Я буду с тобой, милый, всю жизнь…
— А знаешь, Ольга, мне думается… я чувствую, что моя жизнь не продлится долго…
— Сергей, что ты говоришь! — с испугом воскликнула молодая женщина, обнимая мужа.
— Злой недуг, который чахоткой называют, гнездится в моей груди… я это чувствую.
— Милый, милый, что ты говоришь! — со слезами воскликнула молодая женщина.
— Счастье на земле непродолжительно, Ольга. А теперь я счастлив, очень счастлив.
— И таким останешься, Сергей.
— Да, да… я… я надеюсь быть счастливым до самой смерти… Ты принесла мне счастье, моя Ольга… И знаешь, мне хочется, чтобы наше счастье ничем, ничем не омрачалось… чтобы ни одного облачка не было, а тут Потемкин со своими любезностями. Разумеется, я не ревную к нему тебя, нет, но мне не хочется, чтобы он бывал у нас.
— Нет, Сергей, Потемкин должен бывать… Я увлеку его… Повторяю, я заставлю этого пресыщенного вельможу ползать у моих ног… и с презрением его оттолкну; мы оба тогда посмеемся над ним.
— Лучше бы, Ольга, нам отсюда на время уехать, — задумчиво проговорил Серебряков.
— Зачем? Бежать от врага, не отомстив ему? Сергей, я тебя не узнаю!
— Осилим ли мы врага? Он слишком силен и могуч.
— Если бы Потемкин был и еще могущественнее и сильнее, то и тогда я не испугалась бы его.
— Ольга, ты — герой. Предоставляю тебе делать и поступать, как ты хочешь.
— Вот и давно бы так, милый…
Потемкин стал бывать в доме у Серебряковых всякий день; подолгу просиживал он с красавицей Ольгой; говорил ей массу комплиментов, привозил ей дорогие подарки; но Ольга всякий раз отказывалась от этих подарков, не принимала.
Не раз покушался Потемкин объяснить Ольге про свои чувства, и всякий раз красавица его умело останавливала, и влюбленный в нее Потемкин отлагал свое объяснение до другого раза.
Ольга так умела очаровать «светлейшего», что он почти забыл, зачем приехал в Крым, и все дни проводил с красавицей.
Серебряков ему не показывался и сидел, запершись в своей комнате, или уходил из дому и бродил по берегу моря.
Эту прогулку он очень любил.
— Ольга Даниловна, скажите, где ваш муж? Вы, кажется, не хотите мне показать его, — как-то раз проговорил Потемкин молодой женщине.
— А разве, ваша светлость, вам надо его видеть, с ним познакомиться…
— Положим, особого желания у меня к тому нет, а все же любопытно взглянуть на человека, который обладает таким сокровищем, как вы, очаровательная хозяйка. Покажите же мне своего мужа.
— Его нет дома, князь.
— Ну, хорошо, познакомьте меня с вашим мужем, когда он будет дома.
— Мой муж очень ревнив, ваша светлость.
— Еще бы не ревновать такую чародейку, как вы. Ваш муж нигде не служит? — спросил Потемкин у Ольги.
— Нет, князь.
— Хотите, я дам ему службу не здесь, нет, а мы пошлем его куда-нибудь подальше от вас. Вы меня понимаете?
— Что-то плохо, князь.
