Она позвонила Мари, пригласив ее в гости. Отношения между сестрами оставались натянутыми.
— Мне жаль, сестренка, но я уже приглашена на Карибские острова.
Крис Эндрюс тоже уехал, и Энни почувствовала себя одинокой. Ей даже не с кем было поболтать по телефону.
Энни оклеила комнату Сары обоями, которые были куплены еще три года назад, и немного убрала в саду, который выглядел таким же заброшенным, как и она сама. Двустворчатые окна соседей, доходящие практически до пола, как правило, не закрывались, и до ее слуха частенько доносился смех миссис Винсент, которая играла в бридж с друзьями.
— Ну и что мы будем делать, когда получим диплом? — спросила Сильвия.
— Устроимся на работу, — сказала Энни.
— И на какую же?
— Можно было бы пойти в педагогический колледж и стать учителем.
Сильвия возлежала на коврике у камина. Приподнявшись, она налила себе еще немного хереса.
— Мне кажется, мы с тобой там сдохли бы от скуки.
— Одна из нас, возможно, да, другая же — нет.
Энни подошла к окну.
Какой ужасный день! Все-таки февраль — отвратительный месяц. Он никогда ей не нравился. Ива казалась какой-то неряшливой. Небо заволокло тучами, и стало темно, будто ночью, а дождь лил как из ведра.
В полдень приехала Сильвия, заявив, что у нее депрессия. Майк безвылазно сидел в кабинете, закрывшись там вместе со своим бухгалтером. Дети же наводили на нее тоску, поэтому, оставив приготовление воскресного ужина на домработницу, а своих чад — на попечение девушки-иностранки, также помогающей по хозяйству, Сильвия рванула в тупик Хезер, прихватив с собой бутылочку хереса.
Энни, честно говоря, не слишком обрадовалась приезду подруги. Прошлой ночью ей приснился кошмар — она видела разъяренного Лаури, стоящего у подножия ее кровати и желающего знать, что она сделала с его детьми. Энни все никак не могла прийти в себя. Она собиралась погрузиться в чтение романа, когда неожиданно появилась Сильвия.
— Я вот все думаю: может, нам заняться чем-то более увлекательным, чем преподавательская деятельность?
Снова наполнив бокал, Энни вернулась на диван.
Местоимение «мы» начинало действовать ей на нервы.
— Ну и чем же, например?
Перевернувшись на живот, Сильвия заохала:
— У меня все онемело. — Ее тело стало расплываться и тяжелеть, особенно в области талии, однако лицо было таким же прекрасным, как и прежде. Она обеими руками подперла подбородок. — Мы могли бы написать роман.
— Да неужели? — Энни уловила сарказм в ее голосе. — И в чем же, интересно, будет выражаться твое участие?
— Ты напишешь, а я прочитаю и выскажу свою точку зрения.
— Нет уж, благодарю. Если ты так страстно хочешь увидеть свою фамилию на обложке, почему бы тебе не написать книгу самой?
Сильвия рассмеялась.
— Не говори глупостей, Энни. У меня ведь есть муж, четверо детей и огромный дом. За всем этим приходится постоянно следить.
— Но у тебя ведь также есть домработница и девушка-иностранка, помогающая тебе по хозяйству, — резко сказала Энни.
— Должно быть, ты сегодня утром встала не с той ноги, Энни, и вообще, где твое чувство юмора? Я назвала диплом «нашим», чтобы поддержать тебя.
— Спасибо, я не нуждалась в поддержке. А вот время свое я ценю дорого. Скажи, кто дал тебе право думать, будто ты можешь являться ко мне без предупреждения? У меня куча работы, которую надо выполнить.
— Не знала, что тебя надо ставить в известность заранее, — холодно произнесла Сильвия. — Ну что ж, оставляю тебя наедине с твоей работой, а сама пойду к другой подруге.
— У тебя нет другой подруги.
Сильвия неожиданно улыбнулась.
— Знаю, что нет, Энни. — Она развела руками. — Ну почему мы ссоримся?
Ее улыбка застала Энни врасплох.
— Прости меня, — проворчала она.
— А ты меня, — сказала Сильвия.
— Передай-ка мне хереса, Сил. Давай прикончим эту бутылку, а потом я сделаю нам по чашечке чаю.
Сильвия поехала домой, когда начало темнеть. От хереса у нее дико разболелась голова.
— Но ты ведь никогда не страдала головными болями, — удивленно заметила Энни.
— У меня всю неделю болела голова. А вдруг это начало климакса?
На следующий день вечером позвонила Сильвия.
— Догадайся, что показывали по телевизору прошлой ночью? «Три монетки в фонтане». — Она напела мотив. — Я его записала. Может, я как-нибудь принесу тебе видеомагнитофон, и мы посмотрим фильм вместе? Здесь нам все равно не дадут это сделать, да и вообще — мне бы не хотелось, чтобы девочки его в конце концов поломали.
— Я только «за». В среду у меня нет лекций, я как раз собиралась поработать дома.
— Среда так среда. Скажем, в обед?
— Прекрасно. Как твоя голова?
— Болит, причем еще сильнее, — застонала Сильвия.
— Надеюсь, это скоро пройдет, — сказала Энни.
— Я тоже на это рассчитываю!
К удивлению Энни, в среду после обеда неожиданно появился Майк.
— Я привез видеомагнитофон с записью фильма.
— Удивительно, как такой занятой человек нашел на это время, — сказала Энни с наигранным изумлением.
— Я как раз возвращался домой с бизнес-ленча. Сильвия должна появиться здесь с минуты на минуту. — Опустившись на колени возле телевизора, он начал возиться с кнопками. — Можешь оставить его себе, Энни. Он просто валялся у меня в офисе.
— Мы смотрели этот фильм с Сильвией, — произнесла она.
— Я знаю, милая, Сильвия рассказала мне об этом. Если бы не ты, мы бы никогда с ней не встретились. Смотри, а вот и она!
Майк подошел к окну. Возле дома остановился темно-коричневый автомобиль марки «БМВ», и оттуда вышла Сильвия. Ее волосы свободно падали на плечи, поверх темно-красного платья было надето белоснежное пальто, отороченное мехом. Она махнула им рукой, и у Майка вырвался восхищенный возглас.
— Ну разве она не красавица, Энни? Я был сражен в самое сердце, как только увидел ее на свадьбе нашего Томми.
— Она прекрасна, Майк.
На полпути Сильвия вдруг замедлила шаг. Она посмотрела на них каким-то странным, растерянным взглядом. Ее глаза вдруг потускнели. Она медленно подняла руки, стиснув ими голову. Ее светлые волосы рассыпались на пряди, словно полоски шелка. Только немного позже Энни поняла, что все происходящее длилось не более минуты, однако в тот момент ей казалось, что прошла целая вечность. Тело Сильвии вдруг обмякло, словно ее кости превратились в желе, и она беспомощно рухнула на дорогу.
— Ну почему на ее месте не оказалась я? — заголосила Сиси. — Разве это справедливо, чтобы дети умирали прежде своих родителей? Отчего Господь забрал Сильвию, когда он мог бы взять меня?
