Налёт на мост. Пример
«В апреле 1942 года разведгруппе под командованием капитана Г.И. Орлова, действовавшей в составе бригады брянских партизан, было поручено взорвать железнодорожный мост через реку Рас-сету близ станции Батогово на участке
10 апреля группа бойцов из отряда капитана П.Н. Худякова (около 20 человек) вышла на задание из города Дятьково, находившегося в тот период в руках партизан. Шли на лыжах, в основном лесными массивами, где снега было ещё достаточно.
По прибытии в район моста была проведена тщательная разведка, в ходе которой установили, что мост усиленно охраняется, особенно в темное время. С обеих сторон моста на невысокой насыпи (примерно 4 метра) были оборудованы пулемётные ДЗОТы с круговым сектором обстрела.
Мост находился в 300—400 метрах к северу от станции Батагово, где располагался немецкий гарнизон, насчитывавший до 70 солдат и офицеров. У станционного здания был постоянный сторожевой пост, а в ночное время выставлялся ещё один пост у водокачки. На ней был установлен крупнокалиберный пулемет с дежурным расчетом. В ночное время от станции Батагово на прилегающие перегоны (в сторону Козелкино и Березовский) периодически направлялись пешие патрули в составе 3— 5 солдат. В дневное время железнодорожный путь проверяла ремонтная бригада на ручной дрезине.
Проанализировав собранные сведения, командир пришел к выводу, что выполнить поставленную задачу без боя невозможно, а имеющимися силами вступать в бой нецелесообразно. Кроме того, необходимо было более тщательно подготовить подрывные средства с учетом полученной характеристики моста. Не обнаруживая себя, подрывная группа отошла и вернулась на базу в Дятьково.
15 апреля, после двухдневного отдыха и подготовки к повторному походу, к станции Батагово вышел сводный отряд в составе 80 человек под командованием капитана П.Н. Худякова. Основу отряда составляли воины разведывательно-диверсионной группы. Зная, что придется подавлять хорошо оборудованные огневые точки оккупантов, отряд имел достаточное количество автоматического оружия: шесть ручных пулеметов и 20 автоматов ППШ.
Для выполнения задачи сводный отряд был разбит на две группы. Главная задача — захват и взрыв моста — была поручена группе воинов в составе 30 человек, многие из которых несколько дней тому назад уже побывали в этом районе. Другая группа — 50 партизан из местного отряда Н.С. Орешкина — должна была блокировать вражеский гарнизон на станции.
Особое внимание было уделено подготовке подрывных зарядов и средств подрыва. Это было поручено Виктору Бута-шину и мне, уже имевшим к тому времени некоторый опыт в подрывных работах. Для подрыва моста нами было «связано» два заряда по 16 килограммов тола в каждом.
Много внимания было уделено взрывателям. Ведь их отказ привел бы к провалу операции и напрасному риску почти сотни людей. Поэтому каждый заряд имел два взрывателя: электрический и огневой.
На этот раз переход к Батогово был более тяжелым. Шли на лыжах. Прошло около пяти суток со дня первого выхода к станции. Запоздавшая весна теперь набрала силу, началось бурное таяние снега. Правда, в лесу он был ещё достаточно глубок. Ведь в тот год зима была многоснежной и продолжительной. Особенно тяжело было пулеметчикам и, наверное, ещё тяжелее нам — подрывникам. Наша нагрузка на этом марше составляла 32—34 килограмма (16 кг — заряд взрывчатки в вещевом мешке и 16—18 кг — вооружение, снаряжение, продовольствие). Сейчас даже не верится, что так могло быть.
Длина маршрута в один конец с учетом обходов опасных и труднопреодолимых мест составляла более 45 километров.
Шли весь день 15 апреля, заночевали в лесу и продолжили движение 16-го. В ночь на 17 апреля провели разведку. В расположении противника на станции и у моста было спокойно. Нападения там не ожидали.
В 5 часов утра группы начали выдвижение к объектам атаки и к рассвету вышли на исходный рубеж. Группа под командованием старшего лейтенанта Г.Я. Есина, развернувшись в цепь, приближалась к мосту. В центре её двигалась подрывная группа — 6 человек. К каждому подрывнику было придано по два бойца для оказания помощи при установке зарядов и для непосредственного боевого прикрытия работы подрывника.
Заметив партизан, часовой у моста поднял тревогу и сбежал с поста в укрытие, а ДЗОТы открыли огонь. Со станционной водокачки крупнокалиберный пулемет также начал обстрел подходов к мосту и опушек леса у моста и станции. Через несколько минут огонь ДЗОТов у моста был подавлен, но со стороны станции обстрел подступов к мосту усилился. Не ожидая его прекращения, подрывники на лыжах под пулями вышли из леса и, проваливаясь в неглубокую воду речушки, пошли к опорам моста: тройка Виктора Буташина под левую дальнюю балку, а я с помощниками под правую ближнюю. Бежать к опорам было невозможно из-за рыхлого снега и воды, но пули нас миновали.
Под мостом мы сняли лыжи, сбросили со спины заряды и, не расставаясь с автоматами, полезли под балки по кладкам из шпал. В каждой тройке один из помощников помогал карабкаться подрывнику и подавал наверх заряд, другой сразу же перебегал под мостом на противоположную сторону насыпи в готовности встретить огнём фашистов.
Но вот привязаны заряды (прямо в вещевых мешках) заранее приготовленными верёвками, проверена мина (закрепленная па заряде ещё ночью), вставлены детонаторы со шнурами и установлен детонирующий шнур. Готово. По команде Виктора Буташина поджигаются огнепроводные шнуры и запускаются часовые механизмы мин. Теперь до взрыва около 3 минут. Отход.
Подрывники (Виктор и я) быстро слезли с укладки из шпал, окликнули помощников и с лыжами в руках поспешили к лесу: на лыжах всё равно быстрее не получится. Огонь со станции по мосту почти прекратился. Вот и опушка. Кто-то из командиров нервно нас окликает: «Почему нет взрыва?» Буташин зло отвечает вопросом на вопрос: «А нам что, до взрыва верхом на зарядах сидеть?» Я несколько растерялся, не понимая вопроса. Смотрю то на командира, то на мост и даже начал сомневаться, почему нет взрыва? А всё оказалось просто. Мы отходили гораздо быстрее, чем шли к мосту. Ведь каждый подрывник оставил на мосту около 17 кг груза и теперь не отставал от своих быстроногих помощников. Да и будущий взрыв солидного заряда за спиной подгонял. И вот он, взрыв! Мост вздрогнул, осел и как-то странно завис. Но разглядывать его некогда. И без того мы остались одни на пушке леса. Надо догонять уже отошедшее прикрытие.
В то время, пока шел бой у моста и подготовка взрыва, другая группа вела бой у станции. Под огнем партизан немецкие солдаты выскакивали из здания. По водокачке был отрыт огонь из миномёта. Хотя миномёт не имел прицела, его наводчик Виктор Касин сумел заставить пулемёт замолчать близкими разрывами мин. Партизаны ворвались на станцию и подожгли станционное здание. Фашисты отошли, оставив на станции 14 убитых. Партизаны потеряли одного бойца убитым и одного раненым. Движение по железной дороге прервалось на 7 суток. Задание командования было выполнено»1.
Отход после выполнения задачи
Как уже отмечалось, разведгруппы в тылу часто сами попадали в засады врага, уходили от преследования. Уходя от преследования, разведчики обычно минировали противопехотными минами свой след. Отрывались от преследователей также с помощью гранат Ф-1. «Лимонку» закрепляли в развилке куста, рядом с тропой. Чеку гранаты почти вытаскивали, оставляя самый кончик, сдерживающий боек. Бечевку от чеки протягивали через тропу, замаскировав ее. Затем через каждые 100 м оставляли протянутые веревки, но без гранат. Расчет был такой. Подорвавшись, преследователи станут более внимательны, бечевка их будет останавливать, когда же их бдительность притупится, когда они устанут от пустых поисков, тогда-то и сработает еще один заряд.
Прорыв
Если фашисты брали группу в кольцо, окружали, тогда применялся способ прорыва «таран». Прежде всего находили в цепи немцев наиболее растянутую линию, где были бреши между преследователями, чтобы огневая мощь группы была сильнее, чем у врага, в том месте, где намечен прорыв. Расположение РДГ — клином, уступом. В минуту прорыва всё решают быстрота, натиск и неожиданность. Бойцы клином таранили цепь, стреляя из всего, что у них имелось, и исчезали, оставляя позади себя расстрелянных в упор преследователей. Были случаи, когда немцы окружали разведчиков в землянке, блиндаже или бункере. Но" и из этой ловушки они, бывало, выходили живыми, если, конечно, немцы сразу же не уничтожали убежище. В таких случаях применялось «гранатометание с выдержкой», когда выдергивается из гранаты чека и ведется отсчет до двух, на счет «три» — бросается, а на «четыре» граната уже взрывается. Такое метание гранаты не даёт ей откатиться, она взрывается в воздухе. Когда кричат: «Сдавайся!», то еще есть надежда вырваться. Пяток гранат, брошенных с упреждением, расчистят круг, позволят хотя бы выбраться на поверхность, и если уж умирать, то не просто так, а в хорошем бою. Так воевали наши отцы и деды. Приобретенный ими боевой опыт надо знать и уметь использовать.
