— Тан, фу! — моментально разгадала состояние подруги Алеандр. — Не превращай в зомби этого славного юношу, пожалей его мать! — при упоминании о несчастной, так и не сделавшей карьеру травницы в какой-то позабытой Триликим деревне голос девушки предательски дрогнул, а выражение лица стало умилительно-просящим. — Я действительно не понимаю, в чём проблема. Денег у нас целый рюкзак, так почему мы должны ютиться по баракам и отказывать себе в полноценном завтраке в такую гнусную погоду?
— Почему? — недовольно зашипела не проникшаяся должным умилением Чаронит. — Возможно, потому, солнце моё прихотливое, что наличие у оборванных явно нечестных на руку личностей, денег на такое жильё и хавчик, подозрительно по определению, если не сказать возмутительно для человеческого глаза. И, разумеется, привлечёт внимание хозяина постоялого двора, прислуги и самих ищеек, что и без того не с Триликим пляшут от восторга после вчерашних игрищ.
— Но-но, что за тон? — попытался возникать оскорблённый в лучших чувствах благородный защитник сирых и убогих, но вынужден был свернуть претензии под тяжелым, не сулящим ничего хорошего взглядом обеих подмастерьев.
— Или, может быть, — с интонациями отъявленной гадюки продолжила свою просветительскую лекцию Танка, — потому, что всех снимающих комнаты, регистрируют если не в специальных документах, то на заговорённых камнях точно. Готова ли ты, о не ведающая проблем, поручиться, что наши светлейшие рожи сейчас не передаются по паутине в местное управление стражи? Или, может, при отсутствии подписи на документах нас так просто выпустят вместе с деньгами за ворота, а не объявят ворами с конфискацией последних штанов?
В порыве негодования духовник схватилась за собственные настрадавшиеся портки, что и до вынужденных скитаний готовились в Небесные кущи, а теперь выглядели так, словно выбрались прямиком из межмирья. В подтверждение слов хозяйки материя угрожающе затрещала. Вор попытался заглянуть под стол, но увидел лишь многозначительно сжатый кулак от блондинки.
— Опять твоя паранойя, — печально вздохнула Алеандр, отпивая настоя и подтаскивая поближе облюбованный пирожок. — Задумайся, Тан, кому мы сдались?
— Мы? — деланно удивилась Танка. — Решительно никому. А деньги…
Валент демонстративно закатила глаза и, приложив тыльную сторону ладони ко лбу, сползла со стула на пол, очень натурально изображая предсмертные судороги. Особенно удались юной травнице асфиксичные хрипы и подрагиванвание левой ноги, попадавшие по коленке слишком демонстративно смеющемуся вору. Снежев тоже старался не уступать, пинаясь в ответ, от чего агония подозрительно растягивалась, превращаясь в потасовку.
— Ярита, ну ты б ещё милостыню пошла собирать, — укоризненно заметил вор, пытаясь спасти от окончательного попрания задние конечности. — На то у нас и деньги, чтобы их вкладывать.
— Опять-таки, мне совершенно не нравится назревающая здесь тенденция к обобщению, — ещё больше нахмурилась Чаронит, от чего стала здорово смахивать на мифическую вампиршу с храмовых фресок. — Это что ещё за проповеди Великого Вождя: от каждого по возможностям, всем поровну.
Нехороший блеск потемневших глаз духовника совершенно не понравился ни напрягшемуся вору, ни так и оставшейся лежать на полу Алеандр, ни выползшему по плинтусу злыдню, почуявшему щедрую до тёмной энергии ссору. Нечисть тут же ретировалась обратно, навсегда зарёкшись иметь дело с сумасшедшими тенеглядами. Вилю же осталось только пожалеть, о невозможности повторения этого манёвра и постараться максимально отклониться с линии возможного поражения заклятьем. Алеандр к своему стыду предпочла притвориться мёртвой. В случае возможного ранения вора ей было бы очень неловко и совестно, но чуточку легче, чем при собственной травме. Не дождавшись поддержки с земли, Снежев примирительно вскинул перед собой руки и попытался мило улыбнуться:
— Хорошо, давай будем считать, что я оплатил эти комнаты и еду из своей доли.
— Своей доли? — в ответ на кристально честный и пробирающий до печёнок взгляд растерявшегося вора Яританна звонко расхохоталась в лучших традициях злобных ведьм, но также быстро успокоилась, вернув себе холодный и надменный тон: — Здесь нет твоей доли. В этой сумке находятся только мои деньги.
— Постой-ка… — тут уже из-под стола выползла возмущённая Алеандр. — Что это за заявки!?! Грабили склеп мы вместе, а деньги так твои?
Духовник смерила насмешливым взглядом полную благородного негодования и справедливого недовольства компаньонку, что подбоченясь стояла посреди комнаты, очень стараясь выглядеть повнушительнее, и злобновато улыбнулась:
— Твои деньги сейчас где-нибудь в придорожном трактире пропивают зайки и белочки (не знаю, кто ещё их в том лесу найти мог), на мои пожитки не зарься. Свои вещи я всегда ношу с собой, а за твоими следить не подписывалась! Если тебе, великой поборнице независимости женщин, так нужны сокровища, так будь добра сама за ними следить! А вор и так обойдётся, если не додумался сам добычу взять. Не маленький.
— Какая смелая, — с каким-то садистским удовольствием и насмешливым восхищением заметил Снежев, продолжая, как ни в чём не бывало, кататься на стуле. — А не боишься, что это тебя из списка обладателей вычеркнут?
— А не боишься, что с собой на тот свет затяну? — в тон ему заметила духовник, улыбаясь ещё шире, от чего длинноватые клыки стали заметнее, а выражение превратилось в откровенный оскал.
— А кто сказал, что убивать обязательно? — попыталась вмешаться Валент, оскорблённая тем, что попрание её прав и интересов прошло мимо внимания ухмыляющейся парочки любителей тёмного юмора. — Есть и другие способы…
— Отравить, к примеру, — радостно поддержал её Виль.
После его замечания все трое невольно перевели взгляд на грязную посуду и затихли, прислушиваясь к реакции собственного организма. Чаронит прикидывала реальные возможности отравления себя любимой подозрительным вором и экспрессивной травницей, что даже с благими порывами ни раз умудрялась доводить её до лазарета. Валент в экстренном порядке вспоминала список трав из своей сумки и возможный состав противоядия к каждому сочетанию.
— Так, вы здесь и без меня разберётесь, — первым не выдержал давления Виль, поднимаясь из-за стола, и, подхватив с платка самый большой пирожок, уверенно направился к двери, — Рыжая, можешь теми деньгами, что на тотализаторе выиграла расплатиться.
Алеандр проследила за его гордым, несмотря на отсутствие приличной обуви (не считать же годными снятые с лошадей лапти), уходом и недовольно нахмурилась. Унесённого пирожка было жалко. Хоть, в отличие от блондинистой подруги, она и не была столь ярой любительницей сладостей (точнее, ведая в целительстве, пыталась себя от этого пристрастия отучить), так бездарно терять облюбованное лакомство было очень обидно. Ещё её прилично раздражало наплевательское отношение молодого человека к процессу лечения. Если Арн, её первый серьёзный пациент, капризно пытался увернуться от экспериментов, но вполне покорно позволял нести себе пользу во всём возможном объёме, то Виль на контакт категорически не шёл и принудительному лечению не поддавался. Даже вчера, схлопотав несколько серьёзных ушибов, парень упорно отбрыкивался от дополнительных примочек и целебной маски от синяков и воспалений. Если бы Валент не догадалась тишком подлить ему в вечерний настой общеукрепляющего зелья, то последствие от встречи с осами ещё б дня два украшало его и без того не слишком привлекательную рожу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
