— Слухи всегда доходили до вас с потрясающей быстротой. Теперь, надеюсь, ситуация изменится, — тон проректора просто сочился ехидством.
— Вы правда так думаете? — невинно, почти с жалостью, улыбнулся Дагратдер.
На мгновение Верховер почувствовала, как пол уходит у неё из-под ног. Нет, вампир блефует! Не может быть, чтобы он наводнил Блонвур кучей своих шпионов!
— Я в этом просто уверена!
— Мне жаль разочаровывать вас, Ливалла, но я никогда не храню все яйца в одной корзине.
Верховер держала удар стоически:
— Значит, у вас вовсе нет причин расстраиваться из-за потери всего лишь одного шпиона из многих.
— Да, Рондвир отнюдь не единственный источник моей осведомлённости. И всё же я предпочёл бы, чтобы он продолжил учёбу.
— А я не считаю это возможным, — отрезала проректор. — Поступая в АМИ, он предоставил ложные сведения о себе.
— Всего лишь маленькая вынужденная хитрость, чтобы не беспокоить других студентов присутствием среди них вампира.
— Вот я и не собираюсь доставлять им это беспокойство.
— Но те, кто теперь в курсе о происхождении Рондвира, переживают лишь по поводу его отчисления, — Элестайл посмотрел на студентов, призывая подтвердить его слова. Те дружно закивали, выражая полное согласие. — Другим же ничто не мешает пребывать в счастливом неведении и дальше.
— Вы сами сказали – дерзайте, когда я пообещала найти и удалить отсюда вашего шпиона, — напомнила Верховер.
— Однако вашей заслуги в его вычислении нет – Рондвир раскрылся сам, — язвительно улыбнулся ей вампир. — Причём ради общего блага. Или убийцы, окопавшиеся здесь, вас вовсе не тревожат?
— Никто не давал ему права вершить самосуд, — нашлась Верховер после секундной заминки.
— Так он его и не вершил. Кто ж мог предположить, что Есурмина отбросит коньки от простого укуса.
— Я не верю в эту чушь!
— Что именно вы называете чушью?
— То, что от укусов умирают только куклы. Либо Рондвир чем-то отравил Есурмину, либо укус вампира смертелен для всех. И он, естественно, прекрасно знал об этом. Как знали и вы, кусая Баронессу.
— Вот это действительно чушь. Укус не смертелен. И это несложно доказать.
— Я могу это подтвердить, — сказал Ситал, развязывая браслет. — Рондвир укусил меня вскоре после смерти Есурмины, и, как видите, я до сих пор жив.
Верховер задумалась ненадолго. Фортейл рассказывала ей, что Рондвир пил кровь Ситала, чтобы магически изучить Грэда, и на орке укус действительно не отразился никак.
— Но ты не человек. Быть может, укус смертелен только для людей.
— Ну, пусть они укусят кого-нибудь из вас, — предложил простое решение Ситал.
— Меня, например, — вызвалась Джейлис.
— Нет-нет! — поспешно возразила Верховер. — Я не могу подвергать опасности кого-либо из студентов. — Она сделалась заметно бледней: — Уж если рисковать, так собой.
— Нет, Ливалла, пусть кусают меня, — выступил вперёд Гриндор.
Верховер посмотрела на него с искренней признательностью.
Элестайл на всякий случай просканировал его. Нет, не кукла, всё в порядке.
— Иллиньен... — взглядом король приказал ему отведать крови декана Гира.
Вампир приблизился к Гриндору, задрожавшему как осиновый лист. Вся решимость того испарилась, едва он увидел жуткие острые клыки.
— Не бойтесь, магистр, это не больно, — с холодно-ироничной улыбкой утешил его Иллиньен.
Он запрокинул Гриндору голову и вонзил клыки ему в шею. Верховер с ужасом наблюдала за сценой, уже жалея, что вообще согласилась на эксперимент. Что если вампир обманул её, и Гриндор теперь умрёт? О, только не это! Хотя...
Пусть у вампиров нет сердца, пускай они хладнокровные убийцы... но какой смысл Дагратдеру идти на эксперимент, зная, что уже через несколько минут его слова будут опровергнуты?
Отпустив свою «жертву», Иллиньен снова сел в кресло. Все замерли в ожидании, хотя большинство из них знали или были уверены, что ничего страшного произойти не должно. Но Гриндор сделался бледнее мертвеца и с трудом держался на ногах, всем весом опираясь на камин, что вызывало невольные опасения за его жизнь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кажется, ещё немного, и мы узнаем, можно ли умереть вследствие самовнушения, — не без сарказма прокомментировал Элестайл. — Лайс, успокойтесь, смерть вам грозит только от собственных нервов.
Верховер пододвинула Гриндору стул и обняла его за плечи:
— Сядь, Лайс. Не в их интересах убивать тебя.
— Да... наверное, — с трудом вымолвил он, опускаясь на стул. — Простите, я действительно перенервничал.
— А вот Ситал, согласившись дать мне кровь, был спокоен как скала, — не удержался от язвительного замечания Рондвир.
— Он воин, — тихо отметил Лонгаронель.
Минут через пять, окончательно убедившись, что с Гриндором всё в порядке, Верховер повернулась к Дагратдеру:
— Могу я осмотреть ваши клыки? В смысле, не лично ваши, а кого-нибудь из вампиров?
— Можете осмотреть мои, — предложил Рондвир, выпуская их.
— Хорошо, пусть будут твои, — согласилась она.
Подойдя, целительница заглянула ему в рот, внимательнейшим образом изучая каждый клык.
— Как я и думала – тут каналы, — в итоге заключила она. — Очень узкие, но всё же они есть. Каково их предназначение? — осведомилась проректор с победоносным видом.
— Вещёство, выпускаемое через них, снимает боль при укусе, на краткое время разжижает кровь, а затем, напротив, сворачивает её в местах прокусов, чтобы избежать кровотечения, и заживляет раны, — ответил Элестайл. — Выпускается оно при укусе всегда, в чём вы можете убедиться, посмотрев на рану на шее нашего подопытного. Кровь не идёт из мест прокусов, а ведь, по идее, должна была бы едва ли ни хлестать.
— Наверное, кровь можно было бы остановить и магией? — возразила Верховер.
— Но вы ведь внимательно следили за Иллиньеном – разве он применял какую-либо магию?
— Вроде бы нет... — сдалась она. Но только в данной части своих подозрений: — Однако увиденное никак не опровергает моей версии насчёт намеренного отравления.
— Вот интересно, с какой бы стати нам травить Баронессу? — усмехнулся Элестайл. — Она уже ни для кого не представляла опасности. Но, в общем-то, справедливость теории Рондвира несложно подтвердить – у нас ведь осталась, как минимум, ещё одна кукла. Кстати, — он посмотрел на Ронда, — что насчёт остальных?
— Без понятия, — мотнул головой тот. — Ты же знаешь, что я не пью кровь уже больше года. Одной порции слишком мало для столь масштабного исследования.
— Да. Этим мы займемся сами.
— Займётесь чем?! — всполошилась Верховер.
— Поиском других кукол. Или вы желаете, чтобы они разгуливали тут у вас и убивали, кого им вздумается?! Насколько я понимаю, причины лютой Есурмининой ненависти к Рондвиру так и остались неизвестны, но кто сказал, что этим тварям не перешёл дорогу и кто-то другой?
Верховер побелела как полотно:
— Нет, конечно же, безопасность студентов превыше всего! — воскликнула она в крайнем волнении. — Только давайте договоримся, что вы не станете чинить расправы единолично. Если обнаружите кого-то ещё – я должна узнать об этом первой и убедиться, что это действительно кукла.
— Договорились. Я обещаю, что мы не станем предпринимать решительных мер без вашего ведома.
— И насчёт Грэда... Сперва я сама проверю наличие или отсутствие у него магических способностей. А уж потом вы будете кусать его.
— Хорошо, — снова не стал возражать Элестайл. — Хотя, если с ним всё в порядке, укус ему, как вы уже могли убедиться, нисколько не навредит.
— Дагратдер, я хочу быть абсолютно уверена.
— Я же сказал – хорошо. Только, прежде чем переходить к Грэду, давайте всё же утрясём наше маленькое недоразумение. Конечно, мой братец не подарок, и вообще не должен был действовать в одиночку. Но он потратил год жизни, даже больше, на изучение вашей магии. И я бы очень не хотел, чтобы эксперимент прервался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ваш братец? — Верховер непонимающе хлопала глазами.
