Когда он уже вставал со стула, огромные ворота монастыря распахнулись и в них въехала большая, причудливо разукрашенная карета в сопровождении кавалеристов на вычищенных до блеска конях.
Майор Ларош кинулся к брадобреям и приказал им поскорее побрить вторую группу техасцев Матильде выдали таз с теплой водой, и она мыла в нем лицо и руки, пока брили мужчин.
В карете сидели толстый мужчина в элегантной форме, какой техасцы ранее не видели, и четыре женщины. Кавалеристы с саблями наголо встали по бокам кареты, а майор Ларош услужливо подбежал, чтобы помочь судье выйти.
Во двор вынесли несколько удобных кресел — в них уселись судья и сопровождающие его женщины, а солдаты раскрыли большие зонты и держали их над головами судьи и его дам, чтобы защитить их от ярких солнечных лучей.
Брадобреи, боязливо косясь на судью и торопясь поскорее закончить работу, побрили вторую группу техасцев. В результате спешки Длинноногий и Верзила Билли получили небольшие порезы. Но техасцы встревожились вовсе не из-за поспешного бритья, а из-за того, что началось после этой процедуры.
Церемония, о которой столько раз говорил майор Ларош, должна была вот-вот начаться. Толстый судья и четверо приехавших с ним женщин, разодетых в нарядные платья, явились, видимо, посмотреть на нее, но техасцы и понятия не имели, что это будет за церемония.
И все же Калл заметил, что десяток мексиканских солдат с мушкетами построились в шеренгу перед стеной, в одном из углов двора. Они стояли там на солнцепеке, сжимая мушкеты в руках. Около них находился священник в коричневом одеянии.
— Они собираются расстреливать нас, — встревожился Гас. — Это построилась расстрельная команда. Нам надо было бежать со всеми ребятами, когда те помчались через реку.
Длинноногий, взглянув на солдат у стены, пришел к такому же выводу.
— Если бы не кандалы у нас на ногах, мы могли бы перепрыгнуть через стену, может, тогда кому-то и удалось бы удрать, но все равно, думаю, через день-два нас поймали. Или же псы сожрали бы, — удрученно проговорил он.
— По мне, лучше бы скорее расстреляли, чем дать себя сожрать этой проклятой стае бездомных псов, — сказал Верзила Билл.
— Да бросьте вы, они не собираются никого расстреливать — нас обещали отправить в Мехико, — напомнил Гас. — Это, наверное, какое-то представление, устраиваемое для того толстого мексиканца.
Калл был настроен более скептически.
— Если они собирались устроить представление, то зачем священник и расстрельная команда? — засомневался он.
Когда побрили и подстригли последнего техасца, их всех построили в шеренгу позади столиков с тазами. Стулья, а также все столики, кроме одного, унесли.
Майор Ларош подошел к ним решительным шагом, неся в руках глиняный кувшин, который поставил на столик. Сверху тот был прикрыт тряпкой, которую он сразу не снял.
— Наконец-то мы подошли к открытию церемонии, — объявил майор. — Все вы обвиняетесь в попытке свергнуть законное правительство Нью-Мексико. По общепринятым законам войны все вы должны быть расстреляны. Но власти посчитали возможным отнестись к вам с милосердием.
— Что значит с милосердием? — спросил Длинноногий.
— А это значит, что расстреливают не всех, — пояснил майор. — Здесь вас десять, не считая женщины. Ее мы в расчет не берем. Но вы все десятеро — солдаты, а потому должны нести ответственность за свои деяния.
— Мы и так уже понесли ответственность, — перебил его Калл.
Они собираются расстрелять нас всех, решил он. Он не видел причин стоять просто так и выслушивать, как какой-то французский офицер произносит витиеватую речь на потеху толстому мексиканцу. Майор же выждал немного, а затем взглянул на него.
— Когда мы отправлялись из Техаса, нас насчитывалось почти двести человек, — продолжал Калл. — Теперь нас всего десяток. Одно это я считаю наказанием, но не знаю, как вы назовете.
— А мы назовем это военным везением, месье, — ответил майор Ларош. — Теперь объясню, как будет проводиться церемония. В этот кувшин я положил десяток фасолин. Пять из них белые, а пять — черные. Всем вам завяжут глаза, вы подойдете к сосуду и вытащите фасолину. Те пятеро, которые вытащат белые бобы, останутся жить. Вытащившие черные будут расстреляны. Тут находится, как видите, священник. И мы построили расстрельную команду. Итак, джентльмены, кто хотел бы первым подойти и вытащить свой жребий?
Наступило долгое молчание — Гас и Верзила Билл взглянули на Длинноногого Уэллейса, но тот смотрел на ближайшего солдата с мушкетом. Он вовсе не думал о белых и черных фасолинах, пока не думал. Он думал о том, что, может, стоит попытаться выхватить у солдата мушкет, выстрелить в майора или в толстого судью и постараться перемахнуть через каменную стену вместе с ребятами. С ножными кандалами, разумеется, черта с два справишься, но если несколько рейнджеров перелезут через стену вместе с парой мушкетов, то будет хоть какой-то шанс умереть в бою. Он мексиканцам никак не доверяет в этой затее с фасолинами. Может оказаться и так, что в кувшине лежат одни черные бобы; видимо, это просто хитрость такая — подать им надежду, в то время как шансов на спасение нет никаких.
Калл тоже не доверял затее с бобами, но он вовсе не намеревался стоять, словно последний трус, и ждать, когда кто-то начнет действовать; поэтому он шагнул вперед к столику, на котором помещался кувшин. Около него находился солдат с черной повязкой в руках.
— Ну вот и хорошо… есть первый доброволец, — обрадовался майор и посмотрел на солдата, держащего повязку. — Понадежнее завяжи ему глаза, — приказал он.
Кувшин с бобами прикрывала белая тряпка. Солдат подошел к Каллу сзади и наложил ему на глаза повязку, затем туго натянул ее и быстро завязал сзади узлом. Солдат хорошо знал свое дело — Калл ничего не видел, в повязке не было ни щелочки, даже свет не проникал сквозь нее.
Но майор Ларош не удовлетворился одной только повязкой. Он взял в руки кувшин с фасолинами, снял с него белую тряпку и обошел Калла кругом.
— Повязка может соскочить, — проговорил он. — Я буду держать кувшин сзади вас, как раз под вашей левой рукой. Когда соберетесь с духом, протяните руку и тащите свой жребий.
Калл коснулся рукой кувшина. Он не знал, что последует, но все же засунул руку в сосуд. Он подумал, что это какой-то трюк. Может, в кувшине сидят пауки или скорпионы, а может, и змейка. Длинноногий как-то говорил, что самые маленькие гремучие змеи часто бывают и самыми смертоносными. Может, расстрельную команду выставили просто так, ради инсценировки.
