Если так, то казалось бы — проблема решена: знай таскай их туда, убавляя количество зомбарей на земле и увеличивая число, пусть и не воинов, но послушных, лояльных и старательных работяг в мире Нугари.
Вот только имеются два «но»: сами они в портал не идут — боятся его. И хотя система и не видит в них разумных — хоть с горкой груженными телегами вози, но ведь количество проводимых людей в сутки ограниченно возможностями моей энергии. Так что и их суточная норма лимитирована тем, сколько смогут протащить или провезти — в общем, тем или иным образом переместить из мира в мир на себе, проходящие через портал нормальные индивиды. И второе, не менее существенное: как нам их в массовом порядке «в плен брать»? Попробуй оглуши «обратившегося» безумца. Он ведь спокойно ждать того не будет. Это они в мире Нугари, проспавшись — смирные и послушные. А на Земле бьются, как бешеные крысы. Кому это надо: рисковать и подставляться под удар, чтобы какого-то зомбаря оглушить? Гораздо проще завалить его и всё.
К тому же их очень много! Сколько лет потребуется на то, чтобы хотя бы четверть «раззомбировать»?
Откуда мне известно, что в портал они не сунутся? Вчера, пока ждали Виталия с остатками его людей, попросили их по-возможности, где-нибудь по дороге прихватить парочку экземпляров для опытов, если получится. Получилось. Правда это стоило жизни одному из бойцов Хлыста и ранением в плечо другому.
Так вот — эти «обратившиеся» были хоть и связанными, но в сознании. Надо было видеть эти «пляски святого Витта» и неимоверно исказившиеся рожи с выпученными глазами, как только бойцы на руках транспортировавшие их тела, ступили на портальную плиту! Страшное зрелище! Словно их к жерлу доменной печи подтащили! Еле удержали в руках этих бешеных червяков и то — только навалившись толпой. Кто-нибудь видел свернутый в рулон ковер в который вселился демон? Зуб даю, что нет! А я — видел! Обогатил жизненный опыт.
Вот и как их в арку заманивать?
Надо думать. Крепко думать.
Ладно — это я очень далеко вперед паровоза забежал. Сейчас первоочередная задача Рул вытащить. Сия проблема не столь глобальна, но совсем не проста.
В общем: пораскинув мозгами — прикинул, что надо идти в город самому и своим локатором пытаться засечь где её держат. Примерный район своего местонахождения она все-таки определила. Иного решения в голову не приходило.
— Не опасно, как думаешь? По сканеру уровень и репу цвета изумруда не просчитают?
Это я Хлысту, как более продвинутому в нынешних земных реалиях, вопрос задал.
— На самом деле опасность быть вычисленным кем-либо по репутации, близка к нулю. — подумав, выдал он, — Зомбари, ну в смысле, простые «обратившиеся» — не владеют. «Разумных» в пропорции с ними — совершенно мизерное количество. Думаю один к нескольким сотням. Но не думаю, что и многие из них достигли необходимых сорока очей интеллекта для того, чтобы заметить какой ты весь из себя красавчик! — и еще помолчав, добавил, — Может и есть несколько наиболее продвинутых. Не очень много. По пальцам. И опять же — такие в обычном уличном патруле вряд ли груши околачивать станут. Для них иные — более серьезные задачи найдутся. Портал искать, например…
— Что-то, такая твоя пропорция мне кажется явно заниженной. В первые дни мы «обезумевших» и «одержимых» в ином коэффициенте наблюдали.
— Да просто «обезумевшие» в связи со свойственной им агрессией — активней двигались. А обычные зомбари, пока жрачка была рядом — в доступности, в холодильнике — не чесались. Точно тебе говорю!
— Ну, возможно. Хорошо, чтобы ты оказался прав…
На том и порешили. Самоуспокоились.
…Двигаемся к центру. Продвигаемся между гаражами, ангарами и складами. Не по прямой. Осторожно и неторопливо. Хотя пока поводов для беспокойства немного. Промзона! Здесь и спрятаться легче и оторваться от погони, в случае чего проще. Да и людского присутствия почти не наблюдается, по сравнению с теми окраинами, где за пригородными пустошами сразу начинаются кварталы мегаполиса. Тут все больше собаки воровато шмыгают. Да разожравшиеся до безобразия, нагловатые крысы время от времени на периферии зрения мелькают.
Вот и прошли. Впереди — город! Страшновато и неохота в него соваться, если совсем откровенно… Ладно — хорош нагнетать. Вперед — за тем и шли.
Окраина. Спальные районы. Безликие. Однотипные. Пустые. Выглядящие вымершими.
— Гнетущее настроение, да? — неожиданно спрашивает Виталий.
— Ощущения, как у беглого на перроне вокзала. Стоишь и светишься всем проходящим мусорам. — отвечает Шептун.
— Ты чего, бегал, что ли?
— На кой, при моих-то трех годках? — удивляется художник.
— А чего тогда порожняка гоняешь? — фыркает Валера, — Тебе бы не Шептун, а «Свистун» больше подошло.
— Попрошу без… Тьфу ты, мля! — резко дергается назад идущий в авангарде Валентин.
Аккуратно выглядываю из-за его плеча и кирпичного шершавого угла трансформаторной будки. Да уж — чуть не вылезли прямо на «блокпост» зомбарей. Осторожнее надо. Да они, похоже еще и на обход собираются идти. В нашем направлении. Смотри ты — рожи беспредельно грязные, но зато все в дождевиках с капюшонами! Совсем как люди, мля! А водички-то — боятся, неандертальцы!
Поспешно отступив назад и в сторону — осторожными матерыми крысами шмыгаем за невысокий деревянный забор, ограждаюший территорию какого-то предприятия. Заодно уж решив перекурить посуху, не пряча сигарету в кулаке, вваливаемся в визгливо скрипучие, открытые двери одноэтажного бокса — и снова напарываемся. На висящее тело. Неожиданно и неприятно. Но без лишних эмоций совсем «через край». Примерно с теми же ощущениями, как в процессе с аппетитом поглощаемого обеда — наткнуться на черный и толстый волос в салате оливье.
В ангаре резко пахнет ацетоном, олифой и давненько разлагающимся мертвецом. Тьфу, ну и вонища! Распухший покойник сиротливо висит на веревке, закрепленной на металлических стропилах.
— А этот, похоже сам решил уйти и скрыться от страха и всех сопутствующих мучений.
— Его выбор, — равнодушно поводит широкими плечами Зимний.
Вместе с остальными — киваю, соглашаясь. А чего тут скажешь?
Коротенько пересидев, перекурив какое-то время, изменив маршрут, двигаемся дальше. Да и не высидишь под той крышей дольше — мухи буквально достали своими мерзкими, липкими лапами!
На улице хоть дышать полной грудью можно. А дождь-зануда все не прекращается. Мелкий, но очень настойчивый и видимо затяжной.
Вот уже и люди на пути периодически попадаться стали. Грязные, поникшие, глаза в землю. Шмыгают как мыши. По стеночке — короткими, мелкими, торопливыми шажочками. И чем ближе к центру — тем больше это движение. Эта «мышиная возня».
Все при деле — все «на работе», похоже. Кто-то, что-то, куда-то тащит, кто-то спешит по иным задачам. Муравейник. Каждому свое — одним пахать, другим за порядком в стаде следить.
Эх, где же нам вашу «матку» подловить бы в темном переулке да поспрошать «за жизнь» и «правила игры»? Или кто там у муравьев «за основного»? И «Вики» нет — не прочитаешь…
Замечаю, что практически все встреченные нами рабы — без обуви. Далеко и быстро не убежишь. Ну а что — все грамотно. Находчиво и вместе с тем просто и эффективно еще с древнейших времен. Прагматик «Мишаня» не стал изобретать велосипед — а использовал проверенные и надежные дедовские методы. Молодца. Серьезно подходит к делу.
У многих, но еще не у всех — на лбу встречается свежевыжженный, косой андреевский крест. Не всех еще заклеймить успели. У остальных пока ошейники — преимущественно из толстой стальной проволоки.
Для «обратившихся» у них латинское «V» на скуле — я помню.
Вотан, Виктори, Вендетта! Месть всему миру? Так и не найден ответ на вопрос. Да и не очень интересно, если откровенно.
И если «для своих» это знак отличия или принадлежности к «высшим», то для остального черного люда это клеймо касты отверженных или скорее тавро, каким метят скот. Вполне креативненько, признаю́!
