«Вотан-Мишаня» не эпатажник, как Черная Королева, а рационалист и прагматик. Я его еще на плоту понял. И весь этот зловещий антураж, как раз — очень рационален. Напугать, закошмарить народ до полной потери способности к сопротивлению. Чтобы даже в мыслях не держали, черви. Вон мы за все время ни у кого даже перочинного ножа не заметили.
У нас-то, само-собой — на виду тоже ничего не имеется. Хлыст заранее об этом предупредил.
Мачете надежно укрыто под мешковатой, специально подобранной одеждой. Нож. Пара метательных пластин. И всё! Ощущаю себя если не совсем голым, то полураздетым как минимум. Неуютно. У остальных похожая ситуация — Шептун без своего топорюги, а Валерон без шашки. По паре здоровенных ножей вместо них. Не приведи демиурги — дойдет до серьезного, тяжко нам будет. Хорошо, если бы не дошло. Не сегодня.
Ну и проволочные ошейники Долгий нам ради такого дела смастрячил. А куда деваться? Приходится следовать этикету и дресс-коду. Сами понимаете — коли назвался груздем…
…Трупы. Еще трупы. И еще. Они везде. Повешенные и распятые. С черными опухшими бесформенными пятнами, когда-то бывшими человеческими лицами. Вонь протухшего мяса, не размываемая даже дождем. Запомнилось: на плече одного мертвеца, помогая легкому весеннему ветру раскачивать труп — сидит обожравшаяся ворона.
А наверху переругивались птицы. Наверняка из-за падали. Жратву делили.
Сдается мне, что как только прекратится дождь: этот город серых крыс и стервятников — преобразится в город мух! Жирных и металлических! Если бы не предупреждение о том, что эпидемии людям в новом мире не грозят — отсюда надо было бы бежать не оглядываясь.
Сейчас на улице под дождем их не было, но там где не капало, этих мерзких насекомых кружили целые полчища. Авиационные дивизии!
— Атас, менты — меняй походку! — гыкает художник, — Валим, валим, пацаны!
На одном из перекрестков притормаживаем и осаживаем назад. Травленными волками снова шмыгаем в сторону, в проулок меж тесно стоящими старыми хрущевками. От греха. Затихарившись между ржавыми и кривыми помойными баками — наблюдаем движение сквада зомбарей с командиром во главе. Явно из разумных.
В чахлом хвосте его труся́щей на рысях лошади — без видимого напряга резво шлепает по асфальту с десяток пеших троглодитов. Вот ведь здоровые лоси! И выносливые. Отличники боевой подготовки, мля. И ведь поспевают же за кобылой! Смотри ты — они даже «в колонну по-два» двигаются! Освоили — приматы! Видать у Мишани и впрямь не забалуешь!
Прошли мимо. И нам пора. Идем дальше.
Это не очень просто и совсем не похоже на беззаботную прогулку по городу. Буквально каждую сотню шагов взгляд то и дело споткнувшись, обжигается очередной мрачной картиной.
Сука, да какой там Босх и Брейгель!? Какие там всадники апокалипсиса?! Все это детский лепет на лужайке. Бабкины побасенки. Вот где реальные мрак и ужас! В этом, за одну ночь откатившимся в дремучую страшную сказку мегаполисе 21го века.
Дождь уже не пахнет арбузом. Он воняет тухлым мясом и дерьмом из распоротых кишок, того чувака, которого на них же и подвесили в одном из остановочных павильонов. Болью подвешенного на крюк за ребро парнишки, при жизни очень полного, а теперь похожего на сдувшийся воздушный шар. Истекшего мерзкой трупной жидкостью, уже высохшей, но оставившей бурое пятно из слизи и червяков на грязном асфальте, под покачивающимся телом.
Распятый прямо на дереве — голый и сине-желтый, костлявый, испортаченный человек с плоской впалой грудью, неестественно опухшими веками и вздутым животом — оказался живым… Еле слышно он просит воды.
Мастиф достает из-под ветровки и подносит флягу к бледным, почти неразличимым губам, дергающимся как разрубленные половинки дождевого червя. Налитыми кровью, багровыми глазами с давно лопнувшими сосудами — распятый мученик собачьим жалким взглядом попросил еще об одной услуге. О высшей милости…
С этой маской и умер. Только губы напоследок еще чаще и мельче затряслись.
Боль в сердце — как будто его кто-то в кулаке сжал. Перехватывая дыхание и не давая даже пошевелиться. Густая кровь яростно лупит в виски, как в барабаны. Кишки стянуло в тугой узел. Ненависть заливает глаза багровой пеленой. Непроглядной и висящей на горячих веках чугунными гирями.
Отойдя, ищу обо что вытереть клинок. Шептун матюкается. Сережик застыл гипсовой маской. Хлыст качает головой. Зимний дергает глазом.
На свою голову — в этот, самый неподходящий момент, прямо на меня из-за угла вываливается зомбер. Одинокий и невезучий. «Дембель в увольнении»? Или в «самоходе»? Не суть. Его губы и заросший редким волосом подбородок, лоснятся от жира. Пальцы тоже грязно блестят. В них зажаты остатки трапезы — часть небольшой поджаренной тушки с мелкими косточками. Крыса, голубь, комнатная собака? Он с довольным урчанием, шумно обсасывает их. Гурман…
Удивленные глаза обратившегося впиваются в окровавленное лезвие в моей руке и недоуменно взмывают к моему лицу. Блеснув стремительной змеей, клинок без участия разума сам метнулся вперед — вскрывая его гортань, разбавляя дождь мелкими и частыми брызгами крови… Сейчас и этот умрет…
И вот тут-то уже мы напарываемся на серьезные проблемы в виде вывернувшего из-за того же угла «патруля». Я даже мачете не успел обтереть. Зомберы. Вроде — без разумных. Много. Десятка полтора.
Кажется у испанцев подобное называется in flagrante. Ну а на языке родных осин — «застигнуты с поличным».
Пауза в полмгновения…
Менталю. Усиление союзников и предвидение интуита с противодействием. А вот воздействие на зомбаков непонятно проходит или нет? Неважно! Влезть в драку значит умереть. Только бежать! Успеваю «одним глазом» взглянуть на локатор. Мы уже довольно глубоко забрались в это змеиное кубло. В соседних переулках демонов больше, чем достаточно. На нас — точно хватит!
Вот! На параллельной улочке вроде чисто. Это шанс! Моим — туда, ну а мне надо уводить погоню за собой. «Стоять! Не дергаться! Приказ! Валите тихо! Назад, на параллельную и по ней к реке! Успеете! Всё — разбег! Я уведу! У меня навигатор есть. Хоп!»
Выпускаю в полет две пластины. В разных бесов. К моему удивлению, обе удачно поражают свои цели. Хоть и не слишком эффективно. Да и не в этом их задача была. Что-то горланю! По театральному вызывающе размахиваю клинком. В общем — «маячу» по-полной программе. Мои, как ни странно — подчинились без раздумий и сейчас уже на приличном расстоянии — один за другим сворачивают за угол, пропадая из вида… Всё! Пора и мне!
Невежливо разворачиваюсь задницей к устремившимся ко мне уродам и «с низкого старта» рву оттуда через обрамленную кустами детскую площадку, как гоночный болид Шумахера.
Танец над пропастью!
Есть ли у них связь? Скорее всего — пока нет. Надеюсь что так. «Разумных» в этом стаде не наблюдалось. Сейчас главное — оторваться! Без координации действий — это вполне возможно. Оторваться! А там — авось и с концами «потеряюсь».
Погоню надо сбрасывать и хвосты обрубать. Как можно быстрее! Ибо при наличии связи и достаточного количества сил да еще и в узости городской застройки, ограничивающей пространство для маневра — загонщики рано или поздно сориентируются, сообразят, просчитают да и выгонят меня прямиком на засаду.
Надо прорываться из города. За пределами кварталов мегаполиса у них совсем иная концентрация сил. На просторе и оторвусь от погони. В поля уйду. К реке! Они боятся воды. Пойду по течению! Плаваю я прекрасно.
«Жив?!», «Ты как?! Нам вернуться?», «Что там у тебя?» — почти одновременно по мозгам горохом сыплются вопросы от друзей.
«Вы все разом мне мозг выносить будете? Или еще Амазонку подключите? Назначьте радиста. Никакой культуры радиообмена! Стыдно, господа офицеры! Придется над этим поработать. Вместо посиделок. Все — пока не до вас. Встречаемся у портала. Хоп!»
…Хорошо, что этот район я знаю относительно неплохо. Пошатало по нему в бесшабашной юности. Сейчас будет пятиэтажка с пристройкой-магазином. За ней кусты и овражек по которому можно, не особо отсвечивая, добраться до небольшого скверика.
