тайный проход в эту комнату. Руна всегда запирала дверь и не хотела, чтобы слуги знали, что она бывает в комнате для колдовства.
– Мисс Уинтерс? – послышался приглушенный голос.
Руна вытянула губы и выдохнула. К счастью, это Лизбет.
После ареста бабушки все слуги Уинтерси-хаус сбежали – не хотели, чтобы их имя связывали с домом известной ведьмы. Или не испытывали желания служить доносчице. Возможно, и то и другое.
Осталась только Лизбет.
– Гости прибывают.
– Спасибо. Мы спускаемся.
Руна взяла со стола заколдованный кубок. Она оставит его в кухне, Лизбет наполнит вином и будет ждать знака от Руны. Они проделывали процедуру так часто с разными людьми, что все было отработано до мелочей.
Руна посмотрела на подругу, та пожала плечами:
– Думаю, и от Ноя, и от Барта ты получишь то, что хочешь. Пока ты сегодня принимаешь решение, мы с Алексом выясним, где они держат Серафину.
Она спрыгнула со стола.
Руна открыла задвижку потайной двери и толкнула ее.
Верити она пропустила вперед, дождалась, пока та покинет комнату для колдовства, и прошла следом.
– Вчера я кормила Генри и подумала…
Генри – это паук. Паук-имитатор, как любила уточнять Верити. Руна поежилась, вспомнив всю коллекцию пауков, которую подруга хранила в банках на полках в комнате в общежитии. Причиной их появления был исследовательский проект, над которым она работала.
– Помнишь, я рассказывала тебе, как пауки-имитаторы охотятся на мелких млекопитающих?
Честно признаться, Руна предпочла бы не помнить – она ненавидела пауков и им подобных. В голове сразу возникла картинка, как, будучи в гостях у Верити, она получила от подруги огромную банку с одним из гадких членистоногих. Он неотрывно смотрел на нее и поедал нечто пушистое, вдвое больше его по размеру. Похоже, это была мышь.
– Их паутина должна быть достаточно прочной, чтобы поймать и удержать гораздо более крупную добычу, чем они сами, – продолжала Верити, не обращая внимания на реакцию Руны. – Они симулируют травму, прикидываются слабыми, тем самым привлекают грызунов, ищущих легкой добычи. Захватив жертву, паук поедает ее медленно, в течение нескольких дней. Не убивая сразу.
Верити многозначительно посмотрела на подругу:
– Рекомендую тебе применить тактику паука-имитатора.
Руна наморщила нос:
– Это же… омерзительно.
Но все же она задумалась над словами Верити, пока запирала потайную дверь.
– Я никогда не хожу пешком. Зачем, если у меня три экипажа? Каждый отвезет куда угодно.
Барт Вентольт до безумия наскучил Руне. Они прогуливались по ее бальному залу, заполненному гостями, и она в очередной раз подавила зевоту.
– Приглашаю тебя прокатиться в моем новом автомобиле. Может, в это воскресенье? Разумеется, во второй половине дня – я не встаю с постели раньше полудня.
«Как удачно, – подумала Руна, – а я ложусь в полдень».
Барт перевел взгляд на окно. Его отражение в стекле улыбнулось. Руна с удовольствием обменялась бы взглядами с Верити и непременно закатила глаза, но на нее слишком многие смотрели. Например, Алекс находился всего в нескольких футах и делал вид, что ему интересна беседа.
Ной, который танцевал с девушкой и был в другом конце зала. И еще несколько молодых мужчин из короткого списка женихов, составленного Верити. Все ожидали, когда Барт наконец отойдет и даст им возможность завладеть ее вниманием.
Не найдя другого решения, Руна принялась теребить бледно-голубую ленту на запястье с вышитым гербом Уинтерсов.
Последняя. Все остальные она уже раздала тем, кто умолял ее о танце еще в начале вечера. Эту же она привычно приберегла для Алекса. Танец она использовала, чтобы передать другу важную информацию и, разумеется, дать себе передышку.
– Твоя мать будет дома? – спросила Руна, надеясь, что прямолинейность не вызовет подозрения Барта. – Мне так нравятся ее истории об охоте на ведьм. Или у Кровавой гвардии в эти дни много работы?
– О, ты не слышала ужасную новость? – воскликнул Барт, не отрываясь от своего отражения. Руна смотрела, как он поправляет челку медного цвета, чтобы она еще более красивой волной легла набок. Похоже, новость, которую он собирался сообщить, вовсе не волновала его. – Она ушла в отставку на прошлой неделе. Одна из мерзких ведьм, на которых они охотились, ухитрилась перерезать матери ножом сухожилие на лодыжке. Она больше не может нормально ходить.
Что?
– Как ужасно!
Ужасно и неожиданно. Это все меняет. Руна поморщилась. Единственная причина, по которой она рассматривала кандидатуру Барта, – положение его матери в Кровавой гвардии. Мысленно Руна вычеркнула его имя и переключилась на вторую строчку, где стоял Ной Крид.
Когда квартет закончил играть, она поймала взгляд Ноя. Погладила пальцами последнюю оставшуюся на запястье ленту, повернулась, посмотрела на Алекса, танцующего с Шарлоттой Гонг, и отметила, что у той на шее, действительно, золотое кольцо.
Носить обручальное кольцо до свадьбы считалось плохой приметой, поэтому девушки вешали их на цепочки, чтобы похвастаться.
Руна перевела взгляд с кольца Шарлотты на Алекса.
Разумеется, она и лучшего друга рассматривала как вариант решения вопроса с поклонником. Она знала его с детства, относилась, скорее, как к брату. Возможно, романтика в их отношениях и отсутствовала… но хорошие браки строились и на более зыбкой почве.
Проблема заключалась в том, что Алекс не был ей полезен в качестве мужа, ведь с помощью брака она надеялась получить доступ к высокопоставленному источнику информации. Алекс в этом смысле выбор стратегически неверный. Все, что узнавал, он и так передавал ей.
Руна отвела взгляд и посмотрела на Ноя.
Если получится сейчас отделаться от Барта, переключившегося с волос на галстук, можно отдать ленту Ною до начала танца.
«Вот, кажется, выбор и сделан», – подумала Руна, сглотнув горечь.
Ной – удачный вариант. Он сын Доброго командира, пожалуй, самого влиятельного человека в республике. Его сестра Лейла – охотница на ведьм.
Когда музыка вновь стихла, Руна решила оставить Барта наедине с его собственным отражением. Он, вероятно, не сразу и заметит, что ее нет рядом.
Центр зала опустел, и Руна решительно направилась на противоположный конец, развязывая на ходу ленту и растянув губы в приветливой улыбке. Лицо Ноя светлело по мере ее приближения. До цели оставалось совсем небольшое расстояние, когда перед ней возникло препятствие.
– Гражданка Уинтерс.
От этого голоса Руна остановилась и затаила дыхание. В голове зазвенели колокола, как на пожарной вышке, объявляя тревогу.
Этот голос был отлично ей знаком.
Принадлежал он Гидеону Шарпу.
Что Шарп делает здесь, в ее бальном зале?
Разум готов был отключиться, тело готовилось бежать, когда перед глазами внезапно появился цветок, который он держал в руке и протягивал ей.
– Я хочу извиниться.
Что?
Он держал в ладони розу. Если и существовал в мире цветок более прекрасный, то Руна его
