Николас в задумчивости пожевал губами.
– Но я же не убил оленя, как вы хотели. Не смог!
– О, ты как раз должен был догадаться, что оленя убивать не стоит. Твои способности могут быть очень разрушительными, если ты не чувствуешь, что делать можно, а что – нельзя. Я, конечно, объясню тебе все правила, но разум лишь подскажет, как их обойти. А вот сердце, внутренняя суть сделать этого не позволит, если ты истинный Сумеречник. Слушай себя, доверяй своему чутью. Только оно подскажет правильный выход, когда все остальные чувства и даже разум подведут.
– Значит, я не зло?
– Нет! Что бы ни говорили Лучезарные, твои способности – не зло. Всё зависит от того, как ты их используешь, какие поступки совершаешь. Пока ты не сделаешь ничего плохого, злом ты не станешь.
– Но недавно я кое-что сделал, – Николас перебирал пальцами, не зная, как сказать. – Я спас демона-фомора. Он сражался с косатками-тэму, и мне показалось, что ему нужна помощь. Это было как с оленем. Просто… чутьё подвело?
– Возможно, это был не демон. Возможно, он окажется полезным в будущем. Он теперь в долгу перед тобой и однажды обязан будет его отдать.
– Чем? Похищенными детьми?
Николас не сдержал смешок и снова уставился себе под ноги. Как же это трудно, быть послушным и учтивым!
– Понимаю. Ты слишком долго жил среди обычных, а в наше время, когда всем заправляют единоверцы с Лучезарными, это очень непросто. Мы хотели забрать тебя в свою общину сразу после твоего рождения. Среди нас ты не чувствовал бы себя таким потерянным. Но по нашим традициям забирать детей от родителей можно, только когда они достигают восьмилетнего возраста. Тогда учим их жить самостоятельно и сражаться с демонами.
Как много, оказывается, о себе и окружающем мире он не знал.
– Но почему же единоверцы так ненавидят таких… таких, как мы? Почему Лучезарные называют Сумеречников демонами и жгут на кострах? Я видел Белого Палача, у него чёрное сердце!
– Чернее некуда! – рассмеялся Гвидион. Даже многомудрый наставник не понял. – Тебе рассказывали о Войне за веру?
– Отец говорил, что мой дед объявил капитуляцию и распустил орден.
– Люди потеряли в нас веру и приняли помощь от Лучезарных, небесных посланников Единого в голубых плащах. Но мало кто знает, что Лучезарные раньше тоже были Сумеречниками, только предали орден, чтобы возвыситься и получить власть. Оттого мы и проиграли. Нет врага хуже, чем бывший соратник, что знает все твои секреты. Они способны чувствовать дар Сумеречников и убивают каждого, в ком обнаруживают хоть каплю.
– Значит, истинное зло – они, а не мы? – поразился Николас.
– Зло – это демоны, но Лучезарных точно стоит опасаться, особенно Белого Палача. Когда-то он был лучшим учеником твоего деда. У Утреннего Всадника их было много, все доблестные воины, но Микаш Веломри был самым талантливым и любимым. Нищий сирота, без связей в обществе, его даже в орден принимать не хотели. Твой дед достал его из грязи, обучил и приблизил к себе, сделал маршалом, народным героем. Но Лучезарные предложили Микашу нечто большее, поэтому он предал орден и твоего деда.
Но ведь хорошего наставника, который может оценить ученика по достоинству и сделать из него героя, заполучить так трудно! Уж Николас хорошо прочувствовал это на собственной шкуре.
– Какая чёрная неблагодарность! – возмутился он.
– Не Микаш выносил приговор Утреннему Всаднику, но он не сделал ничего, чтобы остановить казнь. А после замучил и убил бессчётное число Сумеречников и тех, кто их поддерживал. Слышал о восстании в Зареченском крае Веломовии? Он всё там сжёг в назидание, даже обычных селян. А предводителя, Кымофея Ясеньского, уже осуждённого на казнь, избил до смерти прямо на эшафоте. Поэтому запомни ещё один важный урок – не дразни спящего дракона. Каким бы сильным и смелым ты ни был, тебе не выстоять против его ярости.
Николас сглотнул, вспоминая свою выходку. Нельзя так легко поддаваться на издёвки брата и пытаться доказать всем недоказуемое.
Приближалось обеденное время. Они вышли на полянку и расположились на поваленной сосне. Николас достал лепёшки с сыром и мясом, которые приготовила мама, и поделился с наставником.
– Жуй. Тебе самому крепчать и сил набираться надо, а то одни кожа да кости, – отмахнулся Гвидион и снова принялся рассказывать: – О Сумеречниках ты услышишь ещё многое, не всегда лестное. Но помни, главное не то, кем, в какой семье и с какими способностями ты родился, а то, как ты это используешь. Твой выбор. Стать таким, как Белый Палач или же?..
Николас проглотил кусок и покосился на наставника.
– Чего ты на самом деле хочешь?
Он посмотрел на кружащего над макушками сосен ястреба.
– Хочу никогда не ошибаться. Знать, что делать можно, а что нельзя. Хочу защищать людей от демонов. Хочу доказать всем, даже единоверцам, даже Лучезарным, самому Белому Палачу, что Сумеречники – герои. Что они достойны жизни.
Доказывать, доказывать, доказывать. Своё право на существование. Но всё равно от ощущения, что ты подкидыш с заляпанными кровью руками, никуда не деться.
– У тебя душа охотника, – усмехнулся Гвидион и ущипнул его за щёку. – Но без должной огранки пропадёт даже столь сильный талант, как у тебя. Ты должен упорно работать и не сдаваться перед трудностями. Есть столько, сколько положено, даже если невкусно и не хочется. Высыпаться по ночам, а не носиться по лесу. В точности выполнять всё, что тебе будет велено и даже больше. Не останавливаться на пути к совершенствованию. Ты готов?
Стряхнув с себя кроши в кулак, Николас высыпал их в рот и запил водой из фляги.
– Постараюсь. Вы верите?
– Почему ты всё время об этом спрашиваешь? Верить в себя, в свою силу и правоту прежде всего должен ты сам.
Николас потупился и принялся пинать ногой шишки.
– Что бы вы ни говорили, я всё равно чувствую зло внутри. На самом деле я хочу быть человеком, сыном Молли и Даррена Комри, братом Эдварда и Элизабет. Хорошим человеком, хорошим сыном и братом.
Гвидион тяжело вздохнул, сетуя, что ему достался такой трудный ученик.
– Это говорит твоя тень, твоя Сумеречная суть. В ней нет ничего страшного, если ею управлять и использовать во благо. Но если ты её не примешь, она загрызёт тебя изнутри. Начнём заниматься прямо сейчас. Сними с себя амулет Кишно.
– Кулон?
– Да, эта вещичка редкой мощи. Очень дорогая. Раньше ваше семейство могло позволить себе такие. Он скрывает свечение твоей ауры, делает тебя неотличимым от неодарённого. Но сейчас я должен видеть, как ты пользуешься даром.
– Ауры?
– Духовная оболочка. Она есть у любого живого существа, как сияние, что простирается за пределы осязаемого тела. Если она плотная и яркая, то человек здоров и счастлив, а если блёклая и прорванная, у него большие проблемы.
Николас в задумчивости сложил губы трубочкой и прищурился, то расслабляя зрение и глядя вдаль, то напрягая и фокусируясь на ближних предметах. Свечение он действительно видел, но не думал об этом, как о чём-то важном. У наставника оно наливалось жёлто-бирюзовыми разводами, как на песчаной отмели. Когда Гвидион выдыхал, цвет усиливался, и в стороны расползались лучи, когда вдыхал – они втягивались обратно и от свечения оставались лишь пульсирующие жилы.
– У одарённых ауры цветные, а у обычных – серые, – Николас покорно снял амулет и передал наставнику. – Я вижу.
– Хорошо! А теперь посмотри на свои пальцы, – как только Гвидион сжал амулет в ладони, его аура посерела. И правда, работает!
Николас растопырил кончики пальцев и напряг до дрожи. Их тоже окутывало свечение, правда, его цвет был куда более насыщенным от весенне-голубого до тягуче-свинцового. С пальцев сыпались искры. Именно их сгустки он видел, когда использовал способности.
– Когда я что-то делаю, это всё равно заметно, даже с амулетом, – заключил Николас.
– Поэтому без надобности не балуйся. Это запрещал тебе отец?
Он снова задумчиво кивнул.
