— Кузен — выдающийся политик. И он превосходно чувствует ситуацию.
— Я не спорю с этим, — вздохнул Ричард. — Но как быть... с верностью?
— И в этом тоже весь ты! — Джордж встал, обнял младшего брата за плечи. — Дикон, легенды — это замечательно! Двор короля Артура. Прекрасная дама. Подвиги во имя любви и чести. Но это не жизнь! Вокруг, — он махнул рукой куда-то за спину, — жизнь. И в ней возвышенным чувствам иной раз не хватает места.
— Я не спорю, — повторил Ричард. — У меня просто не получается иначе.
— Верность тебя обязывает?
— Loyalty mе lie.
Джордж кивнул и отошёл в сторону:
— Зайди к нему.
— Конечно. Я не уеду, не попрощавшись.
В том, что Уорвик его ждёт, Дик не сомневался, а потому покинул Джорджа и вышел. На душе скреблись кошки, и сердце то частило, то пропускало удары. Он притормозил возле двери со знакомыми завитками. Дотронулся до ручки. И, задержав дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду, вошёл.
— Герцог Кларенс оказался неубедителен, раз ты здесь, — Уорвик восседал в глубоком кресле, возложив одну руку на стол. По гладкой столешнице были разбросаны свитки и перья. Одно из них, тёмно-серое, стояло воткнутое в чернильницу в виде ставшего на задние лапы медведя. — Полагаю, отговаривать тебя от поездки бесполезно.
Ричард склонил голову.
— А предложение покинуть Эдуарда, как уже сделали многие его сторонники, ты сочтёшь предательством.
— Именно так, граф, — Дик вскинул подбородок, и отросшие волосы стегнули его по плечам.
— Не следует смотреть так, словно ожидаешь вызова или плена. Мы воевали бок о бок, герцог Глостер, — проронил Невилл. — Я не считаю тебя своим врагом.
— Но вы считаете таковым брата!
Уорвик вздохнул. Кузен выглядел уставшим, словно не спал целую ночь. Под глазами залегли тени, и нездоровая бледность разлилась по щекам.
— Ваше пленение мне не даст ничего, — усмехнулся бывший опекун. — Подобное недальновидно и только настроило бы вас и Эдуарда против меня. Однако я надеюсь на ваше благоразумие, герцог. Отправляйтесь в столицу. Посетите Вестминстер и хорошенько подумайте, действительно ли вы желали подобной судьбы. Для себя, для Англии... для родичей и для своих будущих детей. И тогда, возможно, мы поговорим вновь. Доброй дороги, Ричард.
— Прощайте, граф.
Глава 11
Вестминстер был мрачен, несмотря на частые пиршества, королевские выходы и балы. Поначалу Ричард никак не мог привыкнуть. Потом освоился. Оказалось, здесь не так уж и плохо.
Внешне молодая королева скорее понравилась герцогу Глостеру. Сочетание рыжих волос, светлых глаз и аристократичных черт казалось весьма привлекательным, хотя Дик никогда не выбрал бы себе подобную невесту. Елизавета обладала поистине чудовищным влиянием на брата. Эдуард не мог ей отказать ни в чём.
Как и предрекал Уорвик, королева прибыла ко двору в окружении многочисленной родни. Незнатные дворяне принялись обрастать привилегиями и землями. Сестра королевы, Кэтрин, вышла замуж за герцога Бэкингема, который был на дюжину лет младше неё. Двадцатилетний брат Джон пленил сердце восемнадцатилетней вдовствующей герцогини Норфолк. Неудивительно, что Елизавета и её семья заслужили враждебное отношение со стороны старой знати.
И не только из-за внезапного величия. Ветераны старых битв, буквально на собственных плечах вознёсшие Эдуарда к трону, прозябали в разорённых войной владениях. Влачили почти нищенское существование, а король ничего не предпринимал, дабы воздать им по заслугам.
Ричарду было плевать на титулы семейства Вудвиллов, но он не мог допустить несправедливости в отношении соратников. Тех, с кем успел ощутить ярость схватки и радость победы.
Дик передёрнул плечами и отошёл от окна, из того нестерпимо дуло. Однако он не зря выбрал место вдалеке от столов и танцующих пар. Сегодня ему не хотелось развлекаться, и почти за весь вечер принца не побеспокоил никто. Даже племянница королевы, время от времени бросающая красноречивые взгляды в его сторону.
Помнится, наличие при дворе многочисленных девиц и дам, готовых уделить внимание даже тринадцатилетнему герцогу, оказалось первым впечатлением, поразившим Глостера в Лондоне. Видимо, дела в королевстве обстояли действительно плохо, и никто не был уверен в завтрашнем дне.
— Ричард, вы скучаете!
Дик вздрогнул и обернулся. Её Величество проследовала через весь зал, покинув восседавшего на троне мужа. Елизавета слегка хмурилась и поджимала тонкие губы. Её волосы, уложенные в замысловатую причёску, казались почти красными в свете огней. Платье, расшитое золотом и драгоценными камнями, колыхалось при каждом движении.
— Вовсе нет, Ваше Величество, — Дик поклонился как можно почтительнее и подал руку недавно обретённой родственнице.
— Я хотела бы поговорить с вами, — тотчас перешла к делу Елизавета. — На правах старшей сестры.
Нежелание ходить вокруг да около, неспешно беседовать о погоде или каких-либо иных малозначащих вещах являлось одним из неоспоримых достоинств этой женщины. С Ричардом она всегда говорила прямо.
— Конечно, Ваше Величество, — юноша снова поклонился.
Если бы королева могла выбрать себе девиз, то у Елизаветы он звучал бы: «Одна против всех». Она приняла его безропотно и следовала ему с настойчивостью, требующей лучшего применения. В бой за себя и родных она бросалась с ожесточением, вызывающим невольное уважение даже у врагов. Но средства, к которым прибегала Вудвилл, никто и никогда не назвал бы достойными.
Ричарда от её гнева пока спасали строгое соблюдение этикета, нарочитая почтительность и любовь Эдуарда. Во время любой склоки или скандала, которых, видит Бог, Дик старался избегать всеми силами, брат неминуемо вставал на его сторону.
— Но сначала... — королева хитро прищурилась.
По велению её руки заиграли лютни и флейты. Под сводами дворца разлились первые аккорды величественной паваны. Медленный истинно королевский танец, который танцевали крестоносцы перед тем как отправиться в Святую землю, не сбивал дыхания и не препятствовал разговорам.
— Я вызвал ваше недовольство, госпожа?
Королева сильнее оперлась на его руку. Юноша неспешно повёл её по залу, ловя на себе внимательные взгляды придворных.
— Если вы и далее продолжите действовать в том же духе, то поставите Глостер на грань разорения! — поворот. И снова плавные шаги, словно скользящие над полом. — Подумайте, в какое положение вы ставите короля!
Павана не подходила Елизавете. Как и карола — танец-шествие, распространённый по всей Европе.
— Я не бедствую, Ваше Величество, — в этот момент Дика искренне расстраивал неспешный темп танца. При дворе Филиппа Доброго он видел вольту и калату. Танцуя их, королева не смогла бы говорить столь длинно, да и сам разговор очень быстро сошёл бы на нет.
— О, поверьте, при ваших чаяниях за судьбы обедневших йоркистов вы разоритесь очень быстро. И рано или поздно Эдуарду придётся поддерживать вас, дабы не дать умереть с голоду!
Их руки разомкнулись. Поворот, уже в одиночестве. Шаг в сторону. Тело действовало само, повторяя давным-давно заученные движения.
— Прошу вас, Ваше Величество, не беспокойтесь о моей судьбе, — произнёс Ричард, обходя Елизавету. Теперь они шли бок о бок. — Пока мой брат в угоду тех или иных причин не может оказать поддержку соратникам, за него это сделаю я.
Королева сбилась с шага. На щеках выступили красные пятна, но она поразительно быстро пришла в себя.
— Война, герцог. Казна разорена! А у Эдуарда...
Поворот и шаг в сторону. Замереть на миг.
— Много государственных дел, — закончил за неё Ричард, вновь подавая Елизавете руку. — Но люди, хранящие верность короне...
— Служить надо не за деньги, а из верности присяге! — Вудвилл перебила его, недослушав.
— И это бесспорно, Ваше Величество, — теперь он снова вёл её и почти не скрывал радости от скорого окончания танца. — Полагаю, вас не интересует тот факт, что эти люди сражались со мною рядом и часто прикрывали от врагов?
— Вы правы, меня это не интересует, — музыка стихла, и Елизавета вырвала у Ричарда свою руку, но не отступила и не ушла. Продолжила стоять, сверля юношу взглядом.
У этой женщины со временем появилась не слишком приличная привычка смотреть подданным в глаза. Встанет напротив, как сейчас, дождётся, пока вельможа отведёт взгляд, и скажет металлически жёстким тоном: «Я ему не верю!» И даже не подумает о том, сколь дорого может обойтись человеку и всем его родственникам подобное заявление. Дик ожидал чего-то похожего и в свой адрес. Опускать взгляд он не собирался, исполнять волю и каприз королевы — тоже.
