Дик склонил голову набок. Вид его при этом стал задумчивым, хищным и хитрым донельзя.
— Мне и не нужна армия, — заявил он, ухмыльнувшись. — Вполне достаточно слухов о её приближении. Пошли людей по ближайшим постоялым дворам, пусть говорят о подходе наших войск. Я хочу, чтобы их речи дошли до Уорвика в самом ближайшем будущем.
— Но как мы поступим йотом, когда он...
— Он не предпримет ровным счётом ничего. Вернее, я не дам ему такой возможности, — с уверенностью заявил Ричард.
Вблизи Миддлхейма юный Глостер преобразился, словно стряхнув с плеч тяжкий груз. Он улыбался значительно чаще, нежели в Вестминстере, смеялся над чужими словами и шутил сам. А ещё он казался слишком безрассудным и самоуверенным.
— Ты точно это знаешь? — переспросил Ловелл.
Дик повёл плечом и усмехнулся:
— Мне достаточно двадцати человек.
Через несколько дней в компании лорда Гастингса, юного Генри Стаффорда, герцога Бэкингема, графа Эссекса, лорда Говарда, Френсиса Ловелла и немногочисленной охраны Ричард направился к Миддлхейму.
Этого прохода меж низких деревьев в непосредственной близости от стены, ограждающей замковый сад, Ловелл не помнил. Скорее всего, в пору пребывания в доме Уорвика виконт о нём и не подозревал. Стена выглядела незыблемой твердыней, а едва заметная неровность прилаженных друг к другу валунов не бросалась в глаза.
Ричард взмахом руки остановил свой небольшой отряд. Пару раз вздохнул и со всей силы налетел плечом на камни. Виконт подумал о внезапном умопомешательстве принца и тотчас восхищённо ахнул, когда кладка осыпалась внутрь.
— Не зря ты в своё время исследовал Миддлхейм сверху донизу! — он потрясённо выдохнул.
— Наверняка и пару тайных ходов разведал? — поинтересовался Бэкингем и шало сверкнул глазами.
— Я решил приберечь их на потом, — усмехнулся Ричард и тотчас посерьёзнел. — Мало ли как обернётся.
— Нам предстоит отчаянное проникновение в логово врага, а не лёгкая пешая прогулка, — поддержал принца Гастингс. От его слов будто холодом повеяло. Радость от внезапной удачи померкла. Небольшой отряд приготовился лезть в пролом.
— Охрану оставим здесь, — распорядился Глостер, и высокие господа даже не подумали возражать. — Окажем честь этому дому, пусть нас и не ждут.
Ричард тряхнул головой, откидывая назад тёмные волосы, отросшие ниже плеч, и первым полез в щель.
Сад оказался почти заброшен. Кусты росли здесь столь плотно, что представляли собой преграду, намного неприступнее камня. Во всяком случае, подогнанные друг к другу глыбы не цеплялись острыми ветвями за одежду и не стремились выколоть глаза при каждом неосторожном движении.
— Вперёд, — приказал принц, и Френсис обречённо вздохнул. Завернулся в плащ как можно тщательнее. Прикрыл лицо насколько возможно и вломился в заросли, напоминая самому себе лося или полоумного мерина.
Ловелл выбрался одним из первых, но Глостер его опередил. Ричард стоял на узкой тропинке, посыпанной галькой и мелким речным песком, и пытался выпутать из волос листики и ветки.
— Дикон... — прорычал запыхавшийся Бэкингем, которого Френсис тотчас переименовал в медведя, слишком уж шумно проламывался герцог сквозь кусты. — В следующий раз предложи что-нибудь получше. Я предпочёл бы в одиночку штурмовать стену, нежели эти сады Семирамиды!
Ричард нахмурился:
— Пока мой бывший опекун искушает Джорджа, поддерживая в нём иллюзии несбыточных надежд, пытается отговорить короля от брака, называя леди Вудвилл женщиной, отвернувшейся от Господа, Ланкастеры поднимают мятежи по всей стране. Мы не можем подавлять их бесконечно! Я намерен окончить сию неудачную мистерию сегодня же.
И неспешно зашагал по тропинке. Он не скрывался, позволяя рассматривать себя из окон. Принц представлял собой идеальную цель, хватило бы одного выстрела, чтобы прервать его жизнь, но Миддлхейм оставался безмолвен. Замок словно застыл, не желая причинять вред своему воспитаннику. Сопровождающие Глостера высокородные господа следовали за ним, приотстав на несколько шагов. И если кто-нибудь из них и задумывался о том, сколь хорошую мишень для стрелков они собой представляют, то не роптал и не поворачивал обратно.
Ричард остановился, лишь когда дорогу ему преградил старый слуга. Тот часто прислуживал Глостеру в замке. Невысокий седовласый мужчина низко поклонился.
— Я желаю видеть своего брата, — заявил Дик.
— Его Величество выразил желание прогуляться с вами по саду, — почтительно ответил слуга. Он и не подумал переспрашивать, о каком из братьев идёт речь. — Подождите его здесь.
Он удалился и отсутствовал долго.
— А под крышу нас так и не пригласили, заметили? — сказал Генри Стаффорд.
— Мы нежданные и нежеланные гости здесь, — быстро ответил Глостер. Он хмурился, прятал взгляд и выглядел так, словно мучительно обдумывал что-то.
— Ещё бы! — хохотнул Бэкингем. — Готов держать пари, Кингмэйкер стоит перед дилеммой, следует ли ему распрощаться с королём или выпустить на нас свору.
— Травить нас собаками он, пожалуй, не станет, — возразил граф Эссекс. — Невилл слишком политик для столь отчаянного шага. Он будет юлить до последнего. Конечно, и мышь, загнанная в угол, бросается на кота, но Уорвик, надеюсь, ещё не дошёл до подобного состояния.
— Пари? — тут же нашёлся Бэкингем.
— Пари, — согласился Эссекс.
Ричард промолчал. Ловелл мысленно усмехнулся: если их действительно разорвут собаки, то вряд ли Бэкингем получит свой выигрыш. В живых не останется не только спорщиков, но и свидетелей.
— Рад видеть вас, брат мой! — прервал его размышления звучный голос Эдуарда IV. — Господа.
— Ваше Величество! — Ричард поднёс руку к груди и опустился на одно колено перед монархом. Помедлив пару мгновений, склонились и остальные.
Король кивнул:
— Встаньте и идёмте.
И первым зашагал под сень раскидистых деревьев сада.
Дик поднялся и со вздохом посмотрел на тяжёлую, обитую железом дверь. Он вызволил брата, но оставлял в Миддлхейме самое дорогое, что было у него в жизни.
Прогулка по саду затянулась, а в замок Эдуард так и не возвратился.
— Ты очень выручил меня, Дикон, — провозгласил король.
— Благодарю, — тихо вымолвил Ричард, взлетая в седло гнедого жеребца. Казалось, он утратил интерес к брату, как только тот оказался в безопасности.
— Я назначу тебя Великим констеблем Англии, — не унимался король. — Пожизненно!
— Вы очень добры, Ваше Величество, — чопорно ответствовал Ричард. — Это очень почётная должность...
— Дикон, что с тобой?! — взревел Эдуард, ловя плечо младшего брата и сжимая чуть ли не до хруста.
Ричард вздрогнул и заморгал, словно его вырвали из полудрёмы:
— А?! Ты думаешь, похищать благородную девицу из дома высокородного отца неправильно?
— Дикон... — Эдуард нахмурился. — Ты об Анне? Хочешь, вернёмся и заберём её?
— Нет... — Ричард качнул головой, отчего волосы упали на лицо, скрыв выражение печали. — Я не смею бесчестить её. Анна возненавидит меня, если я увезу её так, и... Дамы сердца большинства легендарных рыцарей находились замужем. Подобное нисколько не мешало их любви, — проронил он совсем тихо.
— Сколь же ты ещё наивен, — вздохнул Эдуард.
Ричард тряхнул головой, возвращая волосы в прежнее положение:
— Мой король, вы ошибаетесь!
— Ещё и невинен, — покачал головой король.
— Нет же! — Глостер заломил бровь и произнёс со всем возможным ехидством: — Одна высокородная дама обещала осчастливить меня бастардом в конце следующего месяца.
Король захохотал:
— Сначала убедись, что он от тебя!
Ричард подарил ему хитрую улыбку и в последний раз оглянулся на Миддлхейм:
— К тому же, если мы вернёмся туда снова, на нас действительно спустят волкодавов.
По дороге в Вестминстер братьев застигло очередное безрадостное известие.
Джордж, герцог Кларенс, был поддержан графом Уорвиком и его многочисленными сторонниками как претендент на английскую корону. Кроме того, от Эдуарда отвернулась собственная мать, прилюдно объявив, будто он не приходится сыном герцога Йоркского, а был зачат в результате нарушения супружеской верности и поэтому недостоин чести править королевством. Также герцогиня одобрила союз своего сына и брата с Маргаритой Анжуйской — убийцей её мужа Ричарда Йорка и сына Эдмунда Ратленда.
— Она готова предпринять любые действия, лишь бы не видеть своей невесткой Елизавету! — сокрушался король.
Ричард, ехавший подле него, снова пребывал в задумчивости.
— Дикон! — не выдержал Эдуард. — Скажи хоть что-нибудь!..
