— Должным образом? — переспросила я, не зная, как реагировать на спонтанное коленопреклонение.
— Вчера, когда вы прилетели, госпожа… Мы должны были встретить вас тропой почёта.
— Что ещё за тропа почета? — озадачилась я.
Управляющий Лизен на вид был значительно старше меня — костлявый пожилой мужчина нездорового вида. На Земле к старшим по возрасту культивировалось подчёркнуто уважительное отношение, поэтому видеть перед собой одного из них униженно склонившимся было странно и дискомфортно.
Я не собиралась досконально следовать абсурдным для меня правилам этой рабовладельческой планеты и разыгрывать из себя властолюбивую госпожу. Не было у меня тяги к подобным забавам. Но правильно ли слишком резко менять принятые здесь устои?
В ксенозаповеднике всем сотрудникам как-то устроили психологический семинар по работе с животными, подвергшимися неправильной, слишком агрессивной дрессуре… и основная мысль, внушаемая докладчиком, состояла в том, что во избежание вредного перестроечного стресса, перемены необходимо внедрять очень осторожно, а главное — медленно. И тогда эффективность психологической реабилитации возрастёт до гарантийных семидесяти-восьмидесяти процентов.
Конечно, разумные существа — это не животные. Но кто сказал, что аналогия в их направлении не сработает?
Поэтому я спокойно сказала:
— Встань. И ответь на вопрос.
Лизен послушно поднялся на ноги и торопливо заговорил:
— Тропой почета, госпожа, принято встречать новую хозяйку. Рабы устилают своими телами дорогу, чтобы госпожа прошла по их спинам в новые владения, не запачкав ног о землю. А я, как главный раб-управляющий, должен был быть первым, на кого ступит владетельная нога…
В глазах управляющего плескался невысказанный вопрос, но задать его вслух он не осмелился.
— Мне незнакомы ваши обычаи, Лизен, — пояснила я, решив сразу же дать ему ответ на все грядущие странности в своем поведении. — Я с другой планеты, и рабство там запрещено.
Кивком намекнула, что минутка взаимного ликбеза завершена, и Лизен поспешил вперёд.
Хозяйские покои оказались в дальнем тупике коридора. Видимо, при планировке их расположили с мыслью о том, что никакая бытовая суета шныряющих по развилкам коридоров слуг-рабов не должна тревожить господского слуха.
За дверью открылся аналог гостиничного номера с просторным залом, спальней и расширенными сантехническими помещениями, включающими в себя не только ванную-туалет, но и небольшую многофункциональную сауну с массажным столом напротив парной.
Вопреки моим опасениям, интерьер покоев был выполнен отнюдь не в назойливо-красных тонах. Вполне себе адекватный спокойный аквамарин.
Окна выходили на внутренний двор. Я выглянула в одно из них, надеясь насладиться красивым видом… но открывшееся зрелище не могло доставить мне никакого удовольствия. А вот неприятную оторопь — однозначно.
Посреди двора торчал высокий столб, к которому была прикована фигура высокого голого мужчины с безвольно свесившейся вперёд головой. Он висел на руках, задранных вверх и зафиксированных наручниками. Обращённая к окнам спина была зверски иссечена, а над ранами с запекшейся кровью жадно кружили местные насекомые.
— Лизен, подойди, — позвала я, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
Тем не менее управляющий почувствовал неладное, судя по тревожному напряжению, которое снова пробилось сквозь эмпатическую защиту.
— Да, госпожа.
— Кто прикован во дворе и зачем?
Лизен метнул беспокойный взгляд в окно.
— Это Шед, госпожа. Он заслужил наказание за назойливость, когда госпожа Задаки… затравила хищной эребской гратерой двух его младших братьев.
— Не поняла. Его выпороли и повесили во дворе за… назойливость?!
— Да, госпожа, — кивнул управляющий, чуть приободрившись при виде моей реакции. — Он без должного почтения просил госпожу Задаки пощадить его братьев. Настаивал на том, что они слишком юны и неопытны для того, чтобы противостоять взрослой гратере. Совсем ещё мальчишки… были. Простите за многословие, госпожа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— О космос, — в ужасе пробормотала я, нашаривая подоконник в качестве опоры. От услышанного у меня подкосились колени.
Эребские гратеры были выведены искусственно полвека назад путем скрещивания земных пантер с рептилоидными земноводными кошками, завезенными на лабораторную планету Эреб учеными-колонистами. Сами кошки были не крупнее мыши, но темперамент и хватка у них были истинно крокодильи. Опасность этих тварей заключалась в том, что, напав на жертву и почуяв первую каплю крови, они впадали в маниакальное буйство и не останавливались до тех пор, пока в теле жертвы оставались хоть какие-либо признаки жизни. Нападали они стаями, как пираньи, как в водоемах, так и на суше. И малые размеры для охоты были им только в плюс.
В гратерах же скомпоновался не только нрав и повадки мелких рептилоидных кошек, но и размеры земной пантеры. А уж когда они расплодились на Эребе и уничтожили всю колонию, безжалостно сожрав своих же создателей, то было принято решение наложить запрет на выведение этой породы.
К сожалению, к тому моменту, когда прибыла группа зачистки, чтобы уничтожить кровожадных тварей, на Эребе успели похозяйничать пираты. И часть тварей, к слову говоря, чрезвычайно плодовитых, успела попасть на черный рынок, а оттуда — в клетки любителей острых ощущений. Зачастую запретных в ЗССР.
И вот теперь выяснилось, что одна из этих бешеных гратер содержится в поместье острова Йо…
При мысли о детях, отданных на растерзание кровожадной твари, мне стало физически плохо.
— Лизен… — севшим голосом выдавила я и откашлялась. — А где вы держите гратеру? Надеюсь клетка надёжная?
— Из корабельного сплава, госпожа. Под высоким напряжением.
— О. Хорошо.
— Какие распоряжения насчёт Шеда, госпожа? — спросил управляющий с плохо скрытой надеждой.
— Снять и подлечить, — коротко ответила я, продолжая смотреть через окно на изодранную спину несчастного. — В поместье есть какой-нибудь врач?.. медик? Может, хотя бы ветеринар?
— Нет, госпожа. Если раб сам не вылечивается, его продают или… — не договорив, Лизен снова пустился в нервное словоблудие: — Госпожа Задаки в последние месяцы запретила упоминать об этом, хотя сама… простите, госпожа Гайя… глупый раб не знает, как правильно ответить.
Я терпеливо выслушала его хаотичную речь и хмуро предположила:
— Ликвидируют, что ли?
— Все так делают, госпожа. Если раб не способен самостоятельно излечиться, значит, здоровье уже плохое. Кому такой нужен? — последнюю фразу он сказал еле слышно, словно говорил о себе.
Если всё действительно так, то Лизену есть чего страшиться. Пожилой и тощий, хоть он и передвигался довольно резво, но организм уже не тот, что в молодости. И если с ним произойдет какая-то серьезная травма, то восстановление при слабом иммунитете может затянуться надолго. А это всё равно что приговор: «Не способен самостоятельно излечиться».
— Но в резервации рабов осматривал какой-то медик. Я своими глазами видела.
— Возможно, это штатный врач от Содружества, госпожа?
— Ладно, — я устало потерла ноющие виски. — У меня есть кое-какие навыки после практики в ветеринарке, сама на Шеда посмотрю. Сними его и устрой где-нибудь. Как тебя найти потом?
— Идентификационный браслет, госпожа. Для владельцев живого имущества там есть функция вызова, которая включает аудиосвязь между вашим браслетом и рабским ошейником. Вам достаточно активировать ее и назвать имя раба.
— Хорошо. Спасибо, Лизен.
Отвернувшись от окна, я направилась было к двери ванной комнаты, потом вспомнила кое-что и притормозила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Кстати, из резервации скоро должны прибыть новые рабы. Двести одна единица. Подумай, куда их можно разместить так, чтобы разбить на две группы — большую в сто восемьдесят две единицы и маленькую в девятнадцать.
— Как пожелает госпожа, — поклонился управляющий и, видя, что я продолжаю движение в сторону ванной, торопливо спросил: — Вы позволите прислать вам временного личного раба?
