Но ведь существует Договор 1963 года, подписанный многими странами, в том числе и США, который запрещает вывод ядерного оружия в космос. Однако известно: когда было нужно Соединенным Штатам, то различные соглашения и договоры бесцеремонно нарушались. Чем не идея — вот так, с ковбойско-голливудской легкостью, взять и записать в «сферу жизненных интересов США» все заатмосферное пространство разом!
Так рождается чудовищная перспектива превращения атмосферы — в «атомосферу»! Уж не фантастический ли роман из «серии ужасов» мы читаем?
Знакомство с проектом «Высокий рубеж» наводит на мысль, что в литературе нечто похожее уже было. Только речь шла о вторжении агрессоров из системы Сириуса, но весь антураж совпадал. Те же космические торпеды, барражирующие в околоземном пространстве, орбитальные космические базы-крепости, военно-космический флот... Просто не верится, что описано все это (видимо, впервые) в фантастическом романе англичанина Роберта Уильяма Коула «Битва за империю», вышедшем... в 1900 году!
Вот и наметилась двойная цепочка фактов и вымысла, которую мы проследим повнимательнее. А именно, сопоставим военно-космическую фантастику и военно-космическую реальность. Пытались ли фантасты предостеречь против опасности космической войны? А если пытались — то прислушивались ли к ним люди или отмахивались от мрачных предвидений?
Кстати сказать, в подзаголовке крупнейшего американского журнала научной фантастики «Аналог» значится: «научная фантастика — научный факт». К этому журналу мы еще вернемся, а пока взглянем на отдельные звенья двойной цепочки.
Сигналы тревоги
Идея военной угрозы «сверху» пришла рано, еще до возникновения авиации. По крайней мере, забытый ныне роман Германа Лэнджа «Воздушный бой», увидевший свет в 1859 году, недвусмысленно предрекал, что в будущем характер войны коренным образом изменится. Только полвека спустя Герберт Уэллс написал свой знаменитый роман «Борьба в воздухе»...
Следующие сорок лет... В произведениях писателей-фантастов на Землю обрушивались несметные орды инопланетных агрессоров, космические армады бились у далеких звезд, вспыхивали кровопролитные мятежи в земных колониях на планетах солнечной системы. Но никто тогда не додумался до жуткой и, как выяснилось, «близлежащей» идеи о том, что космические войны могут планироваться землянами против землян же, и не в галактических далях, а рядом с домом — в околоземном пространстве.
«Научная фантастика» молчала, зато появился первый «научный факт». Создание американской атомной бомбы. И следом — взрыв над Хиросимой...
В докладе на специальной Конференции ООН по мирному использованию космического пространства «Юниспейс-82», проходившей в Вене, писатель-фантаст Артур Кларк заметил, что тема «космических войн» перешла из ведения научной фантастики в разряд научных фактов как раз летом 1945 года. Только после Хиросимы опасность «звездных войн» стала очевидной.
А начавшаяся сразу же другая война — «холодная» — предопределила и поворот в западной научной фантастике. Страницы американских фантастических журналов превратились в арену сражений. Ведь происки «красных» буржуазная пропаганда видела всюду — ив космосе тоже...
В 1946 году появился на свет рассказ Мюррея Лейнстера «Первый контакт». В этом произведении вооруженного столкновения между земным и инопланетным звездолетами все же не произошло. Но грустная уверенность автора в том, что взаимная подозрительность, ставка на космическое оружие обязательны в отношениях разных общественных систем, убежденность в неизбежности конфронтации производят гнетущее впечатление.
Идейным ответом Лейнстеру стала повесть выдающегося советского фантаста Ивана Ефремова «Сердце Змеи», наполненная светлой верой в то, что контакт возможен только на началах дружбы и невраждебности.
Пятидесятые годы стали для западной фантастики «десятилетием социальной ответственности». В романе Артура Кларка «Лунная пыль» представители разных наций бок о бок трудятся на одной из первых — мирных — лунных баз. Наши читатели помнят и роман Мартина Кэйдина «Затерянный на орбите», в котором советский космонавт приходит на помощь своему американскому коллеге, попавшему в беду...
Обратимся теперь к «научным фактам».
8 июля 1962 года. В 400 километрах над атоллом Джонстон в Тихом океане была взорвана американская полуторамегатонная боеголовка. Цель «операции Доминик» — испытание первого в истории противоспутникового оружия. Об этом «приоритете» нынешние военные стратеги в Америке предпочитают помалкивать. Как выяснилось, считанное число ядерных взрывов в космосе создаст такой интенсивный всплеск радиации, что придут в полную негодность вообще все спутники — и свои и чужие! Да и не только спутников это касается.
После взрыва над атоллом Джонстон нарушились телефонная связь и электроснабжение на Гавайях — за 1300 километров от района испытаний. Это было двадцать с лишним лет назад. А недавние расчеты американских экспертов показывают, что при современной технике достаточно «удачно» произвести серию ядерных взрывов за пределами атмосферы, чтобы разом лишить радиосвязи, телефонных сообщений и вообще электроэнергии... целый континент!
Вернемся к научной фантастике. Время — конец шестидесятых годов. Многие прогрессивные писатели-фантасты все яснее видят опасность милитаризации космической программы, которая оборачивается то бактериологическим оружием на борту секретных военных спутников, описанным в романе Майкла Крайтона «Штамм «Андромеда» (кстати, бактериологическое оружие на борту тоже перешло уже в область «научного факта»: американские военные и такое запускали на орбиту), то «обычным» (уже обычным!) атомным оружием на орбите, как в финале известного романа Артура Кларка «2001: космическая одиссея».
Это были сигналы тревоги. Но... в те же годы научная фантастика в Америке бьет все рекорды популярности, и на нее обращают внимание закулисные «дирижеры», направляющие книгоиздательский процесс, который буржуазная пропаганда так любит представлять совершенно «свободным». Появляются «фантастические» книги, написанные будто бы под чью-то диктовку. Если в романе Эдмонда Гамильтона «Звезда смерти» в общем-то неясно, кто с кем воюет, и тем не менее одна из противоборствующих сторон взрывает Солнце (!), бомбардируя его изотопами, то в других книгах авторы говорят уже отнюдь не эзоповым языком. В романе Дж. Хэя и А. Кешишиана «Аутопсия для космонавта» «патриоты» из НАСА подлетают к загадочному советскому спутнику и проникают внутрь, чтобы проверить, не несет ли он ядерного оружия на борту. А в опусе поставщика бульварных бестселлеров Аллена Друри «Трон Сатурна» с позиций самого ярого антикоммунизма излагаются перипетии будущей космической борьбы между СССР и США.
Семидесятые годы охарактеризовались процессом разрядки, и космическим воплощением его явился совместный советско-американский полет «Союз» — «Аполлон». Но прошло чуть больше пяти лет — и все изменилось. «Научный факт» начала 80-х годов — это маниакальные фантазии на тему «звездных войн», фантазии, которые американский президент хотел бы видеть осуществленными, не останавливаясь перед ценой.
А что касается «научной фантастики», то... В бестселлере 1982 года, романе Джеймса Миченера «Космос», заатмосферное пространство уже отчетливо мыслится звездно-полосатым. Что же говорить о романах-однодневках вроде творения некоего Гая Элимо под всеобъясняющим названием «Охота на «Салют-7»!
Разумеется, не все американские фантасты такие «ястребы». Многие прогрессивные писатели взволнованно выражают свою тревогу. Но вот что странно: по патетическому тону их статей и воззваний (а в последние годы писатели-фантасты все чаще обращаются к публицистике) может создаться впечатление, будто бы борются за мирный космос... они одни. Словно и нет больше влиятельных, решительных миролюбивых сил на планете, озабоченных судьбой общего неба над головой.
Альтернатива разуму
Редактор уже упоминавшегося выше американского журнала научной фантастики «Аналог» — ученый-физик и писатель-фантаст Стэнли Шмидт — человек достаточно либеральных взглядов. Например, с откровенной симпатией он рассказывал в одной из редакционных статей о демонстрации сторонников мира в Нью-Йорке... Открывая новую рубрику журнала «Альтернативный взгляд», Шмидт, видимо, искренне надеялся на корректную научную полемику.
Но вот за короткий отрезок времени произошли три взаимосвязанных события. Первое — публикация проектов «космических поселений» профессора из Принстона Джерарда О"Нила. Второе — президент Рейган резко сократил ассигнования на «мирный» космос и в то же время не обидел космос «военный». Наконец, появился тот самый документ — «Высокий рубеж». Этого хватило, чтобы от сдержанно академического тона полемики на страницах журнала не осталось и следа.
