Значит, все-таки не защита, а вариант атаки?!
Несмотря на уверения заказчика, я работаю против объекта, может обеспечиваю совершение какого-то преступления, которое грозит девушке серьезной опасностью. Но тогда, выходит, я буду фиксировать доказательства преступления. Зачем?!
В любом случае хозяином положения был мой работодатель.
Все было в его руках.
Был и еще вариант. Отнюдь не шахматный…
Как я запляшу, если мне пригрозят передать отснятые мною пленки в прокуратуру, если я не выполню какое-то условие заказчика… Или предъявят ультиматум — что-то сделать или вернуть валюту…
Угроза могла быть реальной.
И даже после выполнения заказа мое положение не менялось. Компромат сохранялся у заказчика и в любую минуту, когда он пожелал бы, он мог лишить меня лицензии частного детектива, если даже не отправить на нары…
Впрочем, возможность последнего была пока чисто теоретической.
Ничто не свидетельствовало о том, что мой заказчик собирается развести меня как фраера. Он был удовлетворен моей работой, я получил очередной обещанный мне кусок в баксах, и вовсе не исключалось, что в конце заказа, закончив дела, мы расстанемся навсегда вполне довольные друг другом…
Вот о чем я думал в тот стылый вечер, любуясь плавными линиями бедер и живота, классическими пропорциями женского тела, которое словно прошло испытание на совершенство формы на стенде Великого Дизайнера…
Пашка Вагин
Около десяти я отъехал в армянское кафе.
Посетителей в этот вечер было больше обычного, почти все столики были заняты.
Обслуживавший меня официант еще издалека улыбнулся мне как знакомому. Оказалось, он оставил для меня мой столик у окна. Прежде, чем занять место, я осторожно огляделся. Подспудно я готов был к тому, что увижу интересовавшего меня жулика с авторынка, кинувшего моего свояка.
Но ничего похожего…
Работал телевизор. Передавали один из популярных бразильских сериалов. Нескольких героинь дублировал один и тот же голос — он показался мне знакомым. Я не сразу понял, кого он мне напоминает… Это был голос бывшего депутата Госдумы коммунистки…
Конечно, шансов, что я когда — нибудь встречу кидалу именно здесь было немного. Но тем не менее они оставались.
Как опер я сформировался в небольшом областном городе — в Костроме под несомненным влиянием старого розыскника, работавшего еще в ОББ — Отделе Борьбы с Бандитизмом. От него я твердо усвоил: вместо того, чтобы носиться, высунув язык, по городу в поисках бандита или вора, необходимо контролировать всего два-три места, где тот обязательно появится. А еще лучше — четыре…
Лично меня всегда ставили на спуске от Центра к пристани Волги, на Молочной Горе. С высшей точки на берегу салютовала проплывавшим мимо судам статуя великого вождя и учителя трудящихся всего мира, водруженная на пьедестал памятника в честь 600-летия Дома Романовых.
Я наблюдал за прохожими…
Рано или поздно мне или кому-то из моих напарников у Больших Мучных рядов, у гостиницы "Кострома" или у вокзала преступник непременно попадался на глаза…
То же могло произойти и в маленьком армянском кафе…
— Добрый вечер…
На этот раз у официанта оказался для меня сюрприз. Вместе с меню он подал мне новенький в яркой обложке детектив.
— Это вам. Презент. Кто-то забыл.
Я поблагодарил.
Это было весьма кстати. У меня не было с собой никакого чтива.
Сделав заказ, я тотчас открыл роман и с первой же страницы мгновенно узнал его.
Детектив принадлежал перу весьма популярного автора.
Я прочитал его все в то памятное мне время в Иерусалиме, когда кроме расследования московской банковской аферы и чтения детективов, у меня не было других занятий.
Сюжет не запомнился, а вот то, что все отрицательные персонажи романа, начиная с некоего "Пятого члена" загадочного "Великого Магистрата" и, кончая неизбежным "Григорием Марковичем", были зоологическими мерзавцами и неукоснительно подчинялись какому-то строгому табелю о рангах — запало в память.
Стоило героине романа, представляясь очередному злодею показать свой мизинец с наколкой в виде треугольника, что особенно умилило меня! как негодяй сразу превратился в смиренного ягненка. Подобная татуировка ставила героиню порядком выше его на иерархической лестнице банды…
А начиналось с закрытой клиники, где главному герою полностью изменили внешность…
Каким образом? Этого не объяснялось.
"Каха!" — говорят израильтяне. — Просто так и все!"
Я перевернул еще несколько страниц.
Таинственные противники главного героя — то ли масоны, то ли антиглобалисты внешне выглядели вполне интеллигентно, свободно владели многими европейскими языками…
"Петухов!" — представился один из них по-английски".
Новые российские авторы знали больное место своих читателей!
То, что герой владел иностранным языком, сразу переводило его чуть ли не в разряд небожителей. Ведь большинство из нас, что кривить душой? даже закончив среднюю школу, остается в немецком на уровне "Анна унд Марта баден…", а во французском на "Шарль ва а леэколь. Шарль ва вит…"
Я перелистнул еще с десяток страниц. Где-то в средине материализовалась из ничего некто-то по имени "Жизель", о которой было сказано:
"Жизель прекрасно владела техникой секса и отлично ощущала партнера".
Пока готовили очередной хоровац и потом, отдавая должное шашлыку со свежим лавашом, я долистал бестселлер.
Налет на клинику, где супермену меняли лицо, стоил его противникам четырех трупов. Герой оказался большим докой по части боевых единоборств. Автор не преминул сообщить важную очень пикантную подробность схватки: стреляя, супермен сумел точно попасть одному из врагов в пистолет так, что руку того отбросило и противник ухитрился выстрелить в собственный глаз. Второго негодяя герой вырубил "на полгода", а затем оторвал полу его дорогого пиджака, скомкал ее и заткнул тому рот…
На дальнейшее чтение меня не хватило. Это не был тот жанр, который я так любил.
Что тут скажешь?
Как выразился по другому, правда, поводу строгий усатый литературовед:
"Эта штука посильнее "Фауста" Гете!"
Недаром, помнится, в одну из сред еженедельное "Книжное обозрение" с похвальной рецензией на роман вышло под шапкой на всю страницу:
"Русский триллер". Бестселлер, удерживающий свой рейтинг на книжных развалах Москвы в течение почти двух лет!"
Я оставил бестселлер на столе вместе с чаевыми и пошел к двери…
Когда я вышел, на стоянке охранник был уже другой — маленький, коренастый кавказец. Он что-то объяснял подъехавшим в патрульной машине ментам — старлею и второму — в гражданском. В машине в это время тоже громко разговаривали, стараясь перекричать работавший внутри магнитофон. Оттуда ко мне донесся мотив знакомого блатняка…
Потом магнитофон вырубился и из машины вышли еще двое.
Последним появился крутоплечий, высокий мент в кожаной легкой куртке.
Я замер:
"Пашка Вагин! Вот это встреча!"
Пашка тоже меня заметил, обернулся, чтобы поздороваться, но я уже пришел в себя, успел отвернуться, глядя в сторону, качнул головой. Пашка понял — показал спину, шагнул к дверям.
Ему эта встреча со мной тоже была тоже ни к чему. Появление руководителя криминальной милиции в сомнительном ночном кафе, в поздний час, прозрачно свидетельствовало о не совсем чистом…
На ментовскую зарплату особо не разгуляешься.
Гость
Дежурство подошло к концу. Было около двадцати трех. Я включил зажигание…
Еще минута и я бы уехал.
Привычная картинка на экране изменилась внезапно.
Такое случилось впервые за все время, пока я вел наблюдение…
Девушка прекратила массаж, подняла голову. Высокая грудь ее была расположена чуть выше привычной линии и потому приковывала к себе внимание и все время лезла в глаза, как у известной ведущей официального телеканала.
На мгновение девушка застыла, прислушиваясь…
В глубине квартиры что-то произошло.
Девушка сдернула со стула что-то из одежки. Рубашку, пеньюар? На ходу влезая в нее, полуобнаженная, бросилась в прихожую…
Я переключил точку наблюдения.
Передо мной снова была раскрашенная под жаркий пляж прихожая. Картинка песчаного пляжа на стене…
Звонка я не слышал. В дверях мелькнула дубленка.
"Мужчина!.. "
Он уже входил. Крупный, высокий…
"Он открыл дверь своим ключом!.."
Впервые мой заказчик мог получить от меня информацию, которая могла заинтересовать…
Между тем девушка с лёта бросилась на грудь своего гостя, повисла у него на шее, она так и не успела одеться.
Прорезались голоса. До меня донесся обычный в таких случаях любовный щебет:
