Рейтинговые книги
Читем онлайн Приключения 1990 - Виктор Топоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 144

Иду по улице, тащу сумки, перехватывая внимательные взгляды сограждан, а в них вопрос: «Неужели она?» Зачастую во взглядах, на меня обращенных, сквозит недоумение. По поводу сумок, отстаивания в очередях... Да, дорогие товарищи, много у нас общих, простецких забот. И не очень-то это и хорошо, по-моему. Выше обычной смертной себя не считаю, однако те, кто едет со мной в метро или стоит в очереди, — это зрители, а для них, как в актере, так и в писателе, художнике, должна крыться некая тайна, и всегда нас обязан разделять барьер. А какая там тайна, какой барьер в трамвайной давке или в гастрономе. Справедливы ли мои рассуждения — не знаю; безусловно, репутация человека, пользующегося общественным транспортом или же посещающего магазин, страдает едва ли, но некоторая проблематичность в данном вопросе мною тем не менее усматривается.

Муж, встречающий меня на пороге, хмур. Мгновенно всплывает воспоминание об оставшейся в раковине посуде, вслед за тем различаю шум воды... Так. Ситуация ясна. Посуду муж помыл сам и потому сердит вдвойне. Но при взгляде на сумки суровость черт лица его смягчается.

— Сашок, — бормочу я умиленно, — извини, опаздывала... Спасибо тебе, лапусь.

— Спасибо, — ворчит он, доставая из сумки мандарин и тут же начиная очищать его от кожуры. — Одно и то же! Изо дня в день! Пойми, — начинается нотация, — у нас есть дом, и хозяйка дома — ты.

— А ты — хозяин, — ухожу я в туман софистики.

— Да. Но кухня — не мое дело.

— Некоторые мужья, кстати, готовят, не доверяя женам.

Это я зря. Он снова разозлился.

— Хорошенький довод! Я готовь, я мой посуду, стирай, все я? А вы, сударыня? Актриса, да? Тонкая духовная организация? Я, между прочим, тоже актер. И хочу сказать: дом есть дом. Место отдыха. Место, где в первую очередь должна быть чистота. И все элементы обывательщины, включая шлепанцы, коврики, простынки, чайник там... Причем — в нормальном состоянии. Плинтус я приколочу, розетку починю, но кухня и белье — увольте!

— Саш, — перебиваю я, отгоняя начинающийся зуд съязвить что-нибудь не в его пользу, — меня берут в кинокомедию, представляешь?

— Поздравляю, — бросает он, скрываясь в комнате.

— Главный сказал, — стягивая сапог, продолжаю делиться радостями, — что в новом спектакле...

— Да знаю, знаю, — звучит раздраженно. — Мандарины гнилые, черт! Ты что, не смотрела, чего берешь, что ли?

Ну, друг милый, ты охамел. Просто... слезы берут от обиды. Усталая, отстояла такую очередину... Да и вообще плевать ему на меня! Я, стиснув зубы, принимаюсь за стряпню.

— Марин, — доносится из комнаты примирение — Иди. Фильм. Ты играешь...

Ну вот! Быстренько накрываю сковороду крышкой и бегу к телевизору. Смотрим фильм.

— Знаешь, — мечтательно говорит муж, уже совсем отмякший, — а у нас все же свое счастье — актерское. Так вот увидеть себя лет через двадцать... Молодыми. Не фото, не видеозапись дружеской пирушки, а... чего мог и как...

Я понимаю его. И вижу себя той, какой была шесть лет назад. Тут вот недотянула в интонации, а там — взгляд неверно выдержан... А вообще, откинув профессиональные категории, грустно. Такая молоденькая, миленькая девочка... Идут годы.

Мы сидим в кресле обнявшись.

— Ты... на ужин-то сегодня... что? — спохватывается муж.

Спохватываюсь и я. На кухне — будто после взрыва гранаты со слезоточивым газом. Обжигаясь, отбрасываю на плиту горячую крышку со сковородки. Чад, яростное шипение... От отбивных остались два сморщенных угля и две коричневые кости.

Оглядываюсь. Робко спрашиваю:

— Может... яичницу?

Муж напряженно прищуривается, подбирая словечко по-культурней, но и поувесистей. Я инстинктивно, готовясь к обороне, озлобляюсь. Почти по-утреннему.

— Ты... — начинает он.

Игорь Егоров

На работу я устроился. По-моему, удачно, хотя специфику моей службы родители горячо не одобрили. Как же! — инженер, все такое, и вдруг — в Госстрахе! Впрочем, в Госстрах я устроился инженером. Оценивать, насколько та или иная машина пострадала в аварии. Чем я руководствовался в своем выборе? Основной и единственный стимул был прост: деньги. Доходы мои высчитывались из соображений такого порядка: зарплата — но это муть — и все остальное, что приносило умелое обнаружение повреждений скрытого характера. Обнаружение обусловливалось субъективным фактором взаимопонимания между клиентом и мною, но так как взаимопонимание существовало постоянно, возможность заработать еще несколько зарплат без особенных нервных и физических перегрузок у меня определенно была. Имелось и свободное время в количестве объемном. Однако то ли в силу снобизма, рожденного сознанием своей радиоинженерной квалификации, то ли благодаря критике родителей, на том же снобизме основанной, думалось мне, что весь этот Госстрах — шаг жалкий, но вынужденный, сродни временному отступлению и накоплению материального потенциала для дальнейшей атаки на нечто большое и главное, что впоследствии заполнит мою жизнь, чему я буду служить последовательно и убежденно. Суть этой расплывчатой перспективы я и в общем не представлял, но формулировал для себя так: впереди некая замечательная жизнь, а какая именно — увидим. Короче, новой своей профессией я был неудовлетворен. Виделась мне в ней ущербность и суетность, но тем не менее ничего иного делать не оставалось. Мне, как и Михаилу, жаждалось пошлого, мещанского, но остро необходимого: квартиры, машины и разного барахла. Мишка, кстати, по поводу моей работы выказал зависть. И даже спросил, не передумаю ли я насчет икон. Это был вопрос по существу. Я и сам путался в сомнениях. Делишки с досками представлялись мне криминалом вопиющим, ни в какое сравнение не лезущим с мелкими, хотя и регулярными взятками на новой должности. Но отказываться от этой авантюры не хотелось — денежно!

До упора набив чемодан трухлявыми произведениями живописи и уложив между ними бутылочку, я отправился к Олегу. В мастерскую.

Дверь мне открыл бородатый мужик с помятой, тоскливой физиономией. Драная рубаха навыпуск, тренировочные штаны с лампасами, красная повязка на лбу... Узнать в этом типе того мальчика-брюнетика с полными розовыми щечками, кто лет десять назад сидел со мной за партой, было затруднительно.

Расположились на металлических стульях с фанерными сиденьями и спинками за столом, заляпанным высохшими кляксами краски. Я извлек бутылку. По тому, как оживились глаза давнего моего товарища, открылось, что на вопрос полечиться-отравиться ответ у него неизменно положительный. На столе тут же возникли банки с пивом, пук черемши, огромная сиреневая луковица, хлеб и плавленые сырки. Слепые глаза каких-то бюстов с классическими носами безучастно следили изо всех углов за нашими приготовлениями.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 144
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Приключения 1990 - Виктор Топоров бесплатно.
Похожие на Приключения 1990 - Виктор Топоров книги

Оставить комментарий