риторический, поскольку ответ на него имелся в досье, которое ей вручили в Геральдической палате. По официальным данным, состояние месье Моро оценивалось в пять миллиардов долларов. Ему предстояло заработать ещё какой-то миллиард-полтора, чтобы войти в список десяти самых богатых людей Франции по версии «Форбс».
Чем ближе к центру подходила Валери, тем чаще видела нижние станции канатных дорог — здания из стали, стекла и бетона. Сейчас, в середине осени, подъёмники не работали, и гондолы неподвижно висели на тросах, словно диковинные ёлочные украшения, слегка покачиваясь на ветру. Девушка искала фуникулёр, принадлежавший Этьену Моро. В инструкции, которая пришла на её электронную почту, имелась отметка с точным расположением станции. Валери достала смартфон и открыла геолокацию. Судя по карте, искать следовало прямо на центральной площади, между ирландским пабом и магазином спортивных товаров.
— Не слишком-то вы гостеприимный хозяин, месье Моро, — пробормотала Валери, убирая смартфон в карман куртки. Её немного задело, что он не сподобился прислать кого-нибудь на вокзал. Каким бы отшельником ни был этот Моро, у него наверняка имелся целый штат слуг, ну или хотя бы управляющий, в чьи обязанности входило встречать гостей.
Шагая по улицам Сен-Себастьен-де-Альп, Валери практически не видела людей. Как будто здесь случилась эпидемия вируса, избравшего целью любителей лыж и сноуборда. На самом деле лыжники начинали съезжаться сюда не раньше ноября, а пока это место могло заинтересовать разве что пожилых супругов, желающих подышать альпийским воздухом и полюбоваться горными видами.
Центральная площадь оказалась такой же безлюдной, как и улицы, которые Валери оставила позади. На витринах кафе перемигивались гирлянды, но столики пустовали; никто не выходил с покупками из бутиков и спортивных магазинов, никто не стоял в очереди к обменнику валют. Лишь манекены, облачённые в лыжные куртки и вязаные шапки, наблюдали за одинокой девушкой, идущей через продуваемую всеми ветрами площадь. Если Моро действительно любил уединение настолько, как об этом писали, он не просчитался, выбрав это место.
Сказать по правде, в обезлюдевшей деревушке было что-то жутковатое. Похожие чувства, вероятно, мог вызывать город-призрак, в одночасье оставленный жителями.
Нужную станцию Валери увидела издалека. Это было относительно небольшое строение из нержавеющей стали и затемнённого стекла, зажатое между магазином и пабом. Тросы, уходившие вдаль и вверх, тянулись сначала над крышами двух-трёхэтажных гостиниц и шале, а после — над верхушками столетних сосен и голыми скалами. Верхнюю станцию, а заодно и особняк Этьена Моро скрывала от любопытных взоров голубоватая дымка, висевшая над Гран-Себастьеном.
На двери нижней станции красовалась надпись: «Частная собственность. Охраняется». Ручки, за которую можно было бы потянуть, или чего-нибудь похожего на домофон Валери не увидела. Лишь небольшая камера слежения над входом пялилась на неё стеклянным зрачком.
«Значит, буду звонить на личный номер», — подумала Валери и уже потянулась к телефону, как вдруг дверь бесшумно отъехала в сторону. Очевидно, на станции кто-то находился — оператор канатной дороги или охранник, который следил за площадью при помощи камеры. Едва Валери переступила порог, дверь за её спиной всё так же бесшумно закрылась.
Изнутри станция представляла собой чисто техническое помещение без каких-либо излишеств — голый бетонный пол, дежурное освещение, механизмы под металлическими кожухами. Стальные тросы покидали здание через квадратный проём, расположенный на высоте нескольких метров. В него свободно залетал ветер, а на тросах висела единственная гондола, обтекаемая, как фюзеляж вертолёта. Помещение прекрасно просматривалось во всех направлениях, но девушка не увидела кабинки оператора.
— Здравствуйте! — громко произнесла Валери, и её голос отразился от стеклянных стен.
— Здравствуйте, мадам Дюран, — прозвучало откуда-то из-под потолка. Голос был низкий и приятный. — Меня зовут Бертран, я дворецкий месье Моро.
Валери уставилась в потолок. Похоже, на станции действительно никого не было и дворецкий общался с ней по громкой связи.
«Ну конечно, Моро сделал состояние на системах охраны, — сообразила Валери. — На меня сейчас, наверное, смотрит дюжина скрытых камер. А станция управляется дистанционно!»
— Рада познакомиться, Бертран!
— Взаимно! Прошу пройти в гондолу. Подъём займёт одиннадцать минут.
Стеклянные двери приглашающе распахнулись, и Валери зашла внутрь. Кабинка напоминала салон дорогого автомобиля — кожаные сиденья, музыкальная система, даже мини-бар. Не хватало разве что массажного кресла и небольшого джакузи. Валери пришло в голову, что человек, который даже одиннадцать минут не намерен стоять в обычной, похожей на лифт гондоле наподобие тех, что возили лыжников на Гран-Себастьен и обратно, очень ценит комфорт. Или — что скорее — чертовски любит себя.
Двери закрылись, заурчал мотор, и кабинка плавно тронулась с места. Если Этьен Моро хотел произвести впечатление на практикантку, присланную Геральдической палатой, ему это удалось. Будь станция канатной дороги полностью сделана из золота и усыпана бриллиантами, как пончик сахарной пудрой, Валери сочла бы это признаком расточительности и дурного вкуса, не более. Но её восхищали высокие технологии, а Моро, кажется, знал толк в подобных вещах.
Гондола покинула станцию и двинулась к первой опоре, едва заметно покачиваясь на ветру.
— Хозяин на месте? — спросила девушка.
Она не сомневалась, что миллиардер-отшельник ждёт её, и спросила с одной лишь целью — узнать, продолжает ли Бертран слышать её и здесь, в скользящей на высоте многих метров кабинке.
— Да, месье Моро ждёт вас, — послышалось из динамика.
— Ясно… А почему вы лично не встретили меня, Бертран? — спросила Валери, всё ещё слегка обиженная подобным пренебрежением. — А если бы у меня были с собой тяжёлые чемоданы?
— Я с радостью встретил бы вас на вокзале и проводил в особняк месье Моро. Но, к сожалению, этому препятствуют некоторые обстоятельства.
— Какие?
— Для подобного проявления вежливости требуется как минимум иметь собственное тело. А я лишён подобной роскоши.
Валери удивлённо моргнула, уставившись на решётку динамика.
— Это как?
— Дело в том, что я — электронный дворецкий месье Моро. У меня есть голос, а также многочисленные глаза и уши. Но нет ног, чтобы прогуляться за пределы особняка. И, соответственно, нет рук, чтобы помочь мадам донести багаж.
— Бертран, вы меня разыгрываете, — уверенно сказала Валери. — Искусственный интеллект и нейросети — это моя специальность. Я прекрасно знаю, на что способны боты и как они общаются. Вы — не один из них.
— Мадам Дюран, это, пожалуй, лучший комплимент из всех, что я получал за последнее время.
— А до этого какой комплимент был лучшим? — поинтересовалась Валери.
— Когда месье Моро сказал, что я всё же немного сообразительнее геймбоя, который был у него в детстве.
— Нет, никакой вы не бот, Бертран. Но я оценила шутку.
— Ну что вы, какие могут быть шутки? — чопорным тоном произнёс Бертран. — Я — сама серьёзность.
— Хорошо, — девушка пожала плечами.
