- Мы вроде ничего плохого не сотворили. Смотри, если бородач попадется на "Харлее", ни за какие коврижки не высовывайся.
Глаза у мальчишки вспыхнули еще ярче, чем при виде двух "Уралов".
- Ты и про "Харлей" знаешь? Ништяк себе молодое поколение.
- Я журнал про мотоциклы видел. Там все-все, - "паромщик" начал перечислять марки.
- И какой себе возьмешь?
- Еще не знаю. Может, лет через пять, крутой "Урал" появится?
- На, давай, счастливо тебе. Держи бабки - первый взнос на твой будущий "Урал".
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 12
МЕТОД ПАРАМОНОВА
Ментов действительно задела за живое "шутка" Гоблина, перескочившего через заслон на дороге. Мало того, что этот черт на колесах в очередной раз выставил всех дураками. Пришлось еще машину отдавать в ремонт - рихтовать, менять лобовое стекло.
Ментовское начальство приняло наконец решение заняться этим, по-своему уникальным, преступником в федеральном масштабе. Главным неудобством была способность Гоблина быстро и стремительно перемещаться. Только-только его начинало разрабатывать одно территориальное управление, как оно оставалось не у дел. Продолжать приходилось другому, толком не зная, сколько у него в запасе - сутки или неделя.
Теперь уже взялись по-серьезному. Во-первых, решили распространить уточненные приметы Гоблина и его мотоцикла в буквальном смысле по всей России, переслать их даже на Крайний Север, куда он до сих пор еще не добирался.
Вменить в обязанность любому местному УВД, обнаружившему татуированного бородача на своей территории, немедленно известить всех соседей по периметру, чтобы те заранее начали действовать.
Во-вторых, активнее работать по старым связям Гоблина. Даже у самого закоренелого одиночки были в свое время какие-то контакты и привязанности. При случае он может их восстановить.
В-третьих, задействовать нештатных сотрудников из уголовной среды. Ходят упорные слухи, что на дорогах от Гоблина страдают не всегда случайные люди, иногда он не брезгует брать заказ на аварию со смертельным исходом.
В Ростове снова вызвали на допрос старшую сестру Гоблина, которую уже дергали два года назад. Сестра - крашеная тетка с насупленными бровями негодовала, как и раньше.
- До пенсии доставать будете? Мы с ним давным-давно разругались, на порог не пущу, если явится!
Насчет друзей-знакомых отвечала как и прежде: не якшалась.
- Была у него одно время женщина постоянная, Ларисой вроде звали. Или не Ларисой? Короче, не видела я ее ни разу. Кто это мог терпеть его хоть неделю? Или ангел во плоти, или ровно такая же мразь, как он сам.
У следователя Парамонова из Ростовского горотдела не было оснований для энтузиазма.
Одно дело расследовать запутанное донельзя убийство крутого бизнесмена, когда пересекается множество интересов, когда возможны самые разные мотивы. Совсем другое - копаться в старом грязном белье какого-то отморозка. Попадется однажды по собственной глупости, тогда грош цена всем потерявшим актуальность сведениям - заплесневелым коркам, которых ты наберешь в мешок.
Тем не менее работа есть работа. В мотоклубе Парамонова встретили настороженно - Гоблин давным-давно здесь не тусуется. Майк со Штурманом никого не поставили в известность о цели своей поездки. Но если бы байкеры и знали что-то, все равно не доложили бы человеку с удостоверением в кармане.
На имя "Лариса" тоже никто не среагировал.
Посоветовали, правда, расспросить местных проституток, но только для того, чтобы скорее спровадить мента.
Парамонов это почувствовал, однако самой идеи не отверг. Им еще не овладела апатия, которая приходит с годами: человек становится тяжелым на подъем, заранее уверенным, что уже не столкнется с чем-то новым.
Присев у стойки известного в городе заведения с чашкой кофе, Парамонов долго взвешивал, стоило ли платить за вход свои кровные, оставив удостоверение в кармане. Потом задумался о том, какого рода женщина неплохо чувствовала бы себя рядом с Гоблином. От хорошего кофе снизошло вдохновение, он поманил к себе бармена.
- Я тут по делам, остановился в гостинице.
Не с кем вечер скоротать.
Одним глазом бармен продолжал смотреть в лицо Парамонову, второй скосил на пиджак, ворот сорочки и галстук, оценивая платежеспособность незнакомца.
- Посидите, что-нибудь да обломится. Времени еще вагон и маленькая тележка.
- "Что-нибудь" меня не устраивает. У меня специализация узкая.
Бармен пожал плечами и отвлекся на зов других клиентов. Прошло минут пятнадцать, прежде чем он снова оказался напротив Парамонова. К прерванному разговору возвращаться не спешил. Разорвал новый блок "LM", пару пачек оставил под рукой, остальные убрал в ящик.
- Может, посоветуешь что-нибудь?
Парамонов понимал, что желательно сунуть бармену купюру, но надеялся хоть здесь сэкономить.
- Видите, сколько работы? Головы некогда поднять.
"На хрен мне это нужно? - подумал Парамонов, двигая по гладкой поверхности стойки две десятирублевые купюры.
- Люблю; когда с бабой можно посуровее. В меру, конечно, я не извращенец.
- Что значит "в меру"? - спросил бармен, забирая деньги.
- Ну, без синяков и кровотечения.
Бармен на секунду задумался.
- Крайний столик слева, возле картины. Пока еще нет, скоро явится.
Столик был втиснут в угол, рядом помещались только два стула. Картина на стене изображала нечто похожее на быка и тореадора. Парамонов смотрел на картину, настраиваясь должным образом, пока не появилась особа с короткой стрижкой и плоской грудью, одетая неброско и со вкусом.
Парамонов специально не занимался проститутками, но видел достаточно, когда их привозили в отделение пачками. Эта ничего общего с ними не имела. Удивленно, как строгая учительница, взглянула, как он приземлился рядом в кресло.
- Я тут по делам, остановился в гостинице, - повторил он, чтобы не выдумывать заново.
- Где у вас дела - тут, в баре?
Ведь понял же его бармен правильно. А эта прицепилась к слову, захотела понять буквально.
- Нет, в городе. Сюда заглянул от одиночества, у меня от него начинается нездоровый зуд.
"Достаточно ли брутально? - спросил себя Парамонов. - Наверное, нет. Да и вид у меня слабоватый в костюме и галстуке. То ли дело кожаные штаны".
- Зуд? Может, вам к кожному врачу обратиться?
- Со здоровьем у меня все в порядке. Просто здесь, внутри, начинаю потихоньку сатанеть, - Парамонов постучал себе по лбу костяшкой пальца.
- Горячего молока и в теплую постель, - дама извлекла из сумочки красивую зажигалку и длинную тонкую сигарету.
- Не годится, у меня свой рецепт. Зовите меня Курт. А вас как?
- Предположим, Жанна. Сижу и думаю, что сегодня взять.
- Давайте лучше свалим отсюда. Наедине с женщиной я становлюсь совсем другим.
- Мне пока и здесь хорошо.
"Ждет, что я без лишних слов схвачу ее за руку и потяну к выходу? А зачем, собственно говоря, настаивать? Вести мне ее все равно некуда.
Можно и здесь снять показания".
Глава 13
ЗЕМЛЯКИ
Человеческие силы имеют предел. Всем троим нужно было отоспаться и поесть. Майк вырубился сразу, едва только присел на твердую почву.
Свернулся калачиком, укрылся с головой собственной курткой - от комаров и восходящего солнца. Штурман успел поучаствовать в разжигании костра, подвесил греться котелок с водой.
И тоже закемарил, шевеля во сне губами.
Терпухин бросил в кипящую воду несколько мелких рыбешек, подаренных паромщиком, кубики бульона, взятые в дорогу байкерами, и сорванную поблизости траву. Большая часть его сознательной жизни протекла южнее и восточное родной станицы. С восточными людьми он воевал, проливая кровь, и дружил, деля хлеб-соль. Чему-то их учил, чему-то сам от них учился. Например, привычке употреблять в пищу самую разную траву.
С удовольствием ел ее сырой, добавлял в любое варево. Главное - знать, какую и сколько.
Горячий аппетитный запах сработал лучше любого будильника. Майк приоткрыл рот и жалобно попросил:
- - Одну только ложечку.
Штурман сел, как лунатик, с пустым, ничего не выражающим взглядом. Только ноздри его раздувались и опадали и правая рука пыталась нащупать ложку. Через минуту народ уже активно работал "столовыми приборами", ободряясь с каждой секундой.
- Уже все?
Дно котелка блестело, будто вымытое.
- Полведра же было, е-мое.
Штурман бросил взгляд на мотоциклы, поблескивающие в солнечных лучах изгибами своих совершенных форм.
- Никакая Афродита не сравнится. Помнишь, Атаман, отличия байка от женщины? Вот еще несколько: "Ты не должен разговаривать с мотоциклом после каждой поездки. Он не станет нарушать твой сон и спрашивать, любишь ты его или нет. Мотоциклы не беременеют, на них можно ездить все тридцать дней месяца".
- Сам придумал? - поинтересовался Юрий.
- Куда мне. Это наш байкерский, так сказать, фольклор.
