- Сейчас принесу, одну секунду, - пролепетал водитель. - Только сигарету, умоляю, потушите. Ветра нет, пары не уносит. "
Стал лихорадочно снимать шланг, не дожидаясь, пока заполнится емкость в кузове. На нервной почве забыл закрутить кран на емкости и перекрыть на трубе задвижку: бензин хлынул одновременно с двух сторон - из магистрали, конечно, с большим напором. Пока струя сведена была к минимуму, Синицын промок с ног до головы.
Сбегал за канистрами - их он каждый раз наполнял для себя. Незнакомец молчал, наблюдая, потом тихо произнес:
- Твой бензин мне ботинки залил.
Синицын выругался про себя. Ну попали две капли, это же ничто по сравнению с фонтаном, облившим его самого. Рот открывать совсем не хотелось, даже оправдываться было страшновато. Если бы мотоциклист потребовал отдать ботинки, Синицын бы с радостью исполнил и этот приказ. Потом с этим отморозком наверняка разберутся - у хозяина заправок много и работники есть всякие. Найдет кого послать, чтобы достали из-под земли.
Глаза Синицына вроде бы привыкли к темноте, но все равно он споткнулся, отправляясь с канистрами к мотоциклу. Испугался, плотно ли закрыл, прижал к себе, как родных.
- Надоел ты мне. Руки из жопы растут. Одну притащи полную, а вторую открой - сделай дорожку.
Синицын сразу понял, чем это пахнет. Прикурит снова сигарету и...
***
До самой темноты проверка трубы не давала результатов. Только ближе к полуночи Атаман заметил впереди контур, слишком правильный для природного объекта. На таком расстоянии трудно было определить, трейлер это или небольшое строение с плоской крышей.
Соскочив с пассажирского места медленно катящегося "Урала", Терпухин велел заглушить на всякий случай оба движка.
- Прогуляюсь в ту сторону. Не слезайте, будьте наготове.
Шагов через двадцать узнал машину, уже виденную на заправке. Вот, значит, где устроили потайной отвод. Разумно: с одной стороны, достаточно удобный съезд с дороги, с другой - место оттуда плохо просматривается.
Вылезать на освещенный луной участок Атаман не спешил, ночные охотники за бензином не слишком сильно его интересовали. Пускай затоварятся и уберутся, тогда можно будет внимательно осмотреть место - нет ли где едва заметных следов "Харлея"?
Присев на корточки, Терпухин прислонился спиной к трубе. Сорвал травинку, покусывал в ожидании. И вдруг отчетливо услышал характерный клекот. Знаменитейший на весь мир мотоцикл, которых не так уж много на всю Россию.
Звучит, как хищная, выкованная из стали птица, разгоняющаяся по земле для взлета.
Неужели ты дождался своего часа, неужели судьба выдала входной билет в заповедную зону, где свершается отмщение? Остановится? Остановился. По крайней мере, клекот затих.
Низко пригибаясь, Терпухин стал неслышно приближаться вдоль трубопровода. Скоро смог разобрать слова и явственный запах бензина.
Один из приехавших на трейлере, похоже, валялся без сознания. Второй по приказу Гоблина потащил канистры к мотоциклу.
Атаман заподозрил, что враг сейчас сорвется с места и в считанные секунды пропадет из виду. Луна как раз скрылась за плотными облаками, видимость резко ухудшилась. Нужно обходным путем, стараясь не обнаружить себя, подобраться поближе. И поскорей, чтобы не дать Гоблину завестись.
Беззвучной тенью Атаман перемахнул через трубу и вдруг увидел в двух шагах ту самую лису, с которой уже встречался днем. Спутать было невозможно: лиса сидела в той же позе, слегка шевелила ушами, прислушиваясь к происходящему.
Странное существо. Очень редко дикие звери так спокойно встречают людей. Либо страх, бегство, либо злоба, яростная атака. А эта заторможенная какая-то...
Ни секунды лишней у Атамана не было. Проскочив мимо лисы, он смутно различил в темноте отблеск выхлопной трубы "Харлея" и темные силуэты, движущиеся в сторону мотоцикла.
Вдруг вспыхнула трава, и огненная тропа рванулась назад, в его сторону. Атаман слегка отпрянул и тут же сообразил, куда побежали шустрые язычки.
Сейчас рванет на полную катушку, а он пока еще в смертельной близости от трейлера, от трубы.
Бежать времени не было - Атаман прыгнул с места как можно дальше в сторону и покатился кубарем. Облачное небо с бледным пятном луны, седая трава, черный прямоугольник кузова - все закрутилось перед глазами.
Вжимаясь в землю, он увидел в последний миг лису. Факел, вспыхнувший возле потайного отвода, щедро и радостно озарил все в радиусе десяти метров. В этом роковом круге оказалась и лиса. Теперь ее шерсть уже не выглядела тускло-рыжей, она горела в ярком свете, как еще один очаг пожара.
Испуганное животное кинулось в одну сторону, в другую. Поздно огромная голубая вспышка вырвалась из кузова, разрывая его на части.
Повисла в воздухе не правильной формы шаром, отливающим то желтым, то багровым, то снова голубым. Потом шар опал, распавшись на отдельные костры.
Пока огонь плясал на останках машины, самые мелкие и легкие обломки кузова еще только подлетали к земле, описав длинную дугу. В полете некоторые медленно, будто снятые замедленной съемкой, вращались вокруг собственной оси...
Глава 17
ПО ГОРЯЧИМ СЛЕДАМ
Несмотря на относительную молодость, Парамонов давно усвоил, что главное в допросе неожиданность. Пережив короткий и эффектный шок, обе гостьи продолжали молча таращиться. Только хлопнув несколько раз по столу, Парамонов кое-как вывел их из ступора. Зато потом тянуть жилы не пришлось воспоминания о Гоблине полились свободным потоком, будто их стремились побыстрее выбросить из себя.
Главным образом говорила Лариса. Вспоминала, как первый раз увидела в полуподвальном пивном баре чернобородого мужика с татуированными ручищами. Кто-то крикнул ему: "Эй ты, Гоблин!" - и скорчил рожу. Чернобородый подвалил к соседнему столу с тяжелой пивной кружкой, разбил ее о голову обидчика. Стоя над ним, произнес тем тоном, каким произносят надгробное слово:
- Я-то Гоблин. А ты кто, блин?
Эти слова произвели на подвыпившую Ларису неизгладимое впечатление. Продравшись к чернобородому, она повисла у него на шее. Очнулась уже тогда, когда он трахал ее на верстаке в чьем-то гараже. О своих тогдашних ощущениях она рассказывала в таких подробностях, что Парамонову неловко становилось слушать.
- Короче, он меня так встряхнул, как никто ни до, ни после. Два дня потом все болело, кровь сочилась то из носу, то из задницы... - Послушайте, я не врач-сексолог, - не вытерпел Парамонов. - Меня интересует больше психологический портрет преступника.
Но Ларису теперь уже трудно было остановить:
- Думаете, это не имеет отношения к психологии? Самое прямое. В жизни на самом деле все взаимосвязано, странно, если вы до сих пор этого не поняли.
- Давайте дальше. Мне важно знать его привычки...
- Я вам скажу. Разворачивал лицом к стенке, одной рукой хватал за волосы, другой чуть ухо не отрывал...
- Прекратите, черт побери! - снова хлопнул по столу Парамонов. - У него в жизни наверняка еще кое-что было, кроме вашей задницы!
- Конечно: водка с пивом и мотоциклы. Он тогда еще только мечтал купить "Харлея".
- Вот-вот. Давайте о мотоциклах, о друзьях-собутыльниках - Он и друзей приводил, чтобы я им давала.
Но это было жалкое подобие...
- Что вы так зациклены на себе? - утер вспотевший лоб Парамонов. - У вас оседает в памяти что-то другое?
- Можно мне? - Жанна подняла руку, как примерная ученица. - Сама я старалась держаться от него подальше. Чтобы не рассыпаться на мелкие детали. Но от Ларисы наслышалась достаточно. Он совершенно неуправляемый человек, вообще не знает границ. Между Гоблином пьяным в доску и абсолютно трезвым большой разницы нет - оба одинаково безбашенные. Насчет друзей... С кем бы он ни садился пить, всех потом расшвыривал в разные стороны. Чтобы найти себе друга вровень, ему просто раздвоиться пришлось бы.
- А деловые контакты? Он ведь должен был где-то зарабатывать, значит, с кем-то стыковался.
- Не представляю, где он мог работать, чьи указания выполнять.
- Дольше суток нигде бы не удержался, - кивнула Лариса. - Любого начальника при первой же попытке командовать сунул бы башкой в унитаз. Я ему объясняю, что у меня месячные...
- Интимные воспоминания вы, пожалуйста, в письменном виде зафиксируйте, - Парамонов нашел наконец способ отделаться от Ларисы. - Прямо сейчас. Я вам дам бумагу и ручку.
- Но деньги у него водились, - продолжила Жанна. - Не знаю откуда. Несколько раз прав лишали, он быстро вопрос решал. Потом, правда, забил на все и ездил без прав.
- Один или катал кого-нибудь?
- Кто в здравом уме к нему сядет? Разбиться не разобьешься, но инфаркт получишь точно.
- Он меня однажды на мотоцикле... - начала было Лариса.
- Пишите, не отвлекайтесь, - заткнул ей рот Парамонов.
По большому счету, он так и не получил ни одной зацепки. Разве что яснее стал представлять себе эту фигуру: бородатого, вечно непричесанного "шкафа", вылезающего из седла только для того, чтобы удовлетворить назревшие потребности - набить морду, потрахаться, накачаться водкой с пивом, опорожнить кишечник.
