В конце концов, главное уже случилось – он ее заметил, сделал своей, а это что-то да значит.
«Ведь значит? Правда?» – спрашивала она себя снова и снова.
Глава 17. Букет красных роз
– Я поднимаю бокал за мою дочь – умницу и красавицу! Цвети и дальше, моя Флора! Недаром твое имя означает «цветущая»… Радуй нас своей красотой, обаянием, будь умницей!
Ключевой вывод всех тостов Натана в ее честь – будь умницей, ну, еще цвети.
«А ведь пиарщик! Продам эскимосу снег, заболтаю любого до нервной икоты… На мне у него будто заканчиваются слова», – подметила про себя Апельсинка.
Правда, своей жене он тоже всегда говорил один и тот же тост: «Спасибо, что ты со мной». Лаконично и с чувством. Будто эти слова по-прежнему имели для него особое значение.
Скудность папиных тостов, впрочем, замечала лишь Флора. Остальные гости млели от откровенности Натана Альбертовича.
Сегодня гостей в ресторане собралось немало – вся семья Карц во главе с дедушкой. Ювелир до мозга костей, он решил поздравить внучку с совершеннолетием, презентовав ей колье с сапфирами. Ужасно красивое и жутко дорогое – такое не наденешь в будни, да и вообще почти никуда не наденешь.
На именинах присутствовала не только семья, но и подруги Флоры, коих насчитывалось почти десять человек. Были здесь и Трубачёвы, к сожалению неполным составом.
Флора и не надеялась, что Рус явится, ведь сразу сказал, что занят, при этом даже подарил подарок, о котором она мечтала многие годы, тот, что в Wish List не запишешь и в открытый доступ не выложишь. Юная соблазнительница до сих пор млела от удовольствия, вспоминая то, что произошло между ними в родительской кухне и ванной. Знала, что еще не раз станет перебирать то, что случилось, кадр за кадром, как в кино, еще много-много ночей подряд – вплоть до того времени, пока не переберется в Питер.
Но всё же сердце подспудно грыз червь, имя которому – обида.
«Ведь мы занимались любовью! Разве после этого нельзя отменить какие-то там дела и прийти на день рождения?»
В ее мозгу прочно поселилась очевидная и от этого еще более неприятная мысль – это только для Флоры секс – большое дело, для Руса он как раз был делом обычным. И неважно с кем: с ней или одной из его бесконечных девчонок, может быть, даже с той блондинкой, про которую говорила сестра.
Очень сложно изображать веселье, когда на душе скребут кошки, тигры, львы и все остальные звери, у кого только есть когти. Однако портить гостям настроение своей кислой миной Флора не хотела, ведь родители так расстарались в ее честь.
Подруги тем временем не унывали:
– Возьми и просто спроси, вдруг отец отпустит с нами!
– Рыжик, тебе уже восемнадцать, твой папа не может запретить!
И всё в таком духе. Им страсть как хотелось в клуб, могли бы пойти и сами, но поставили себе цель утащить туда именинницу. Жаль, Флоре было не до клубов, хотелось домой, под одеяло, и дальше вспоминать всё то, что нежданно-негаданно случилось с ней днем.
Она сидела за шумным столом, пыталась вместить в себя кусочек груши.
Сначала даже не сообразила, что это он, точнее, что он реальный. Ведь Флора столько раз за сегодня представила, как он входит в зал, что сначала подумала – глюк, любимый просто ей привиделся. Но розы… Их в ее воображении раньше не наблюдалось. Рус большой парень, высокий, крепкий, но даже в его руках этот букет ей казался огромным.
Все гости разом повернулись, заахали, заохали. Мама Руслана, Кира, расцвела улыбкой.
– Сыночек, ты всё же пришел поздравить нашу именинницу, какой ты молодец!
– Конечно, я должен был ее поздравить! Правда, я всего на минутку…
Трубачёв-младший подошел к обомлевшей имениннице, вручил цветы и приобнял за плечи, поздравляя.
– Прочитай записку, – услышала Флора его тихий шепот.
Он поздоровался со всеми и ушел, оставив Апельсинку буквально пригвожденной к стулу. К ней тут же подбежала официантка, забрала букет, чтобы поставить к остальным, ведь сегодняшний вечер официально можно было назвать вечером роз. Юная мечтательница еле успела выхватить карточку, прикрепленную к одному из бутонов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Спрятала под столом, открыла конвертик с замиранием сердца. Там всего три слова, но какие! «Жду тебя внизу!»
Ее сердце тут же станцевало танго с этими розами.
– Пап! – почти сразу попросила она. – Девочки предлагают в клуб, там концерт, можно?
– Можно! – тут же ответила за отца ее мать.
– Подожди, какой клуб? – нахмурился глава семейства.
– Отличный!
– Бомбовский!
– Мы не будем пить алкоголь!
– Дядя Натан, отпустите Флору, пожалуйста!
Это уже отвечали подруги, да так старались, что Натану стало неловко.
– Ладно! – нехотя ответил он. – Флора, времени тебе до одиннадцати!
На самом деле юная мечтательница и не думала, что Рус зовет ее надолго. Видимо, хочет поговорить, так что много времени ей и не нужно. Однако папины ограничения уже порядком надоели.
– Э-э-э… дорогой родитель, сейчас полдесятого! Ты хочешь, чтобы я пришла, осмотрелась и ушла?
– Пусть погуляет до двух! – Мама снова попыталась отстоять ее право на личную жизнь.
– До часу! – вынес окончательный вердикт отец.
Глава 18. Любовное гнездышко
Он ждал ее всего несколько минут, но по ощущениям – часов пятьдесят, не меньше.
Внимательно наблюдал, как она со стайкой подружек выходит из ресторана, потом что-то старательно им объясняет, машет рукой и идет в сторону парковки, где стояла его машина.
Трубачёв выскочил из джипа, встретил Флору, помог сесть на переднее сиденье, вернулся в салон.
– Почему твои подруги ушли? – спросил настороженно.
– Они идут в клуб! – улыбнулась Флора. – Я сказала девочкам, что буду чуточку позже…
– Тебя отпустили в клуб?!
– Ага! Папу зажали в тиски, ему пришлось отступить. Сегодня мне можно гулять аж до часа ночи!
Рус не верил своей удаче.
– То есть в ресторан тебе возвращаться не нужно? – Дождавшись ее кивка, он задал новый вопрос: – Ты очень хочешь в клуб, Апельсинка?
– У тебя другое предложение?
– Есть одно место, которое я хочу показать…
Он без зазрения совести положил руку на ее колено, выразительно посмотрел и, дождавшись очередного кивка, завел машину.
– Пристегни ремень, Флора!
Он мог отвезти ее куда угодно: в парк, кафе, тот же клуб. Но душа просила совсем другого, точнее, просила совсем не душа.
Трубачёв припарковал машину у элитной новостройки неподалеку от центра города. Огромное девятнадцатиэтажное здание с просторными квартирами смотрело на улицу множеством широких окон.
– Куда ты меня привез? – улыбнулась ему Апельсинка.
– Сейчас покажу…
Он помог ей выйти из машины, взял под руку и повел к нужному подъезду. Поднялся с ней на девятнадцатый этаж, пригласил в одну из квартир.
– Это отцовский подарок на прошлый день рождения…
– Она твоя? – охнула Флора.
Он искренне наслаждался произведенным эффектом.
– Родительская квартира по сравнению с этой – спичечный коробок! – продолжила восхищаться Апельсинка.
Надо признать, было чем.
Шесть комнат, в каждой из которых можно хоть вечеринку закатывать, настолько они большие. Дизайнер явно постарался: место уютное, в то же время чисто мужское, о чем говорила строгость развешанных по стенам картин, серо-коричневые тона отделки, а также обилие острых углов. Рус часто представлял, как будет здесь жить по возвращении в Краснодар.
Но вот с кем он здесь будет жить? Не один же, в самом-то деле…
– А зачем ты меня сюда привез? – вдруг спросила Флора.
Временами ее наивность поражала. Однако Апельсинка заслужила ответа.
– Мне понравилось то, что мы делали сегодня днем… – заявил он, буравя ее серьезным взглядом.
Ему не просто понравилось, у него аж скулы сводило от желания продолжить то, что так бесцеремонно прервала Анна. К тому же, раз крепость пала, Рус не видел ни одной причины, почему он не может больше в нее входить.
