Грицко глянул на этого бойца так, что тот готов был сквозь землю провалиться. Светлана все же поняла, что он прошептал, посмотрела на Машкина, и под сердцем у нее похолодело. В серых, прищуренных глазах командира снова мелькнула растерянность. На его месте каждому было бы не легко принять решение, а Машкину тем более. Не было еще у него умения быстро и самостоятельно оценивать обстановку.
- Я не уйду отсюда... - приглушенно сказала Светлана и заплакала. - Я останусь искать Зину.
- И я останусь, - подхватил ее слова Грицко. - Не плачь, Светлана, никто без Зины не уйдет.
Было решено обыскать на рассвете весь лес и в случае вражеской облавы огня не открывать, а как можно лучше маскироваться и маневрировать. Каждый боец получил определенный участок. Условились о сигналах связи и сбора.
Грицко пришлось идти самым крайним на левом фланге, далеко от дороги. С ним отправилась и Светлана. Не прошли они и сотни шагов, как вдруг девочка остановилась и схватила Грицко за локоть.
- Вот, глядите! - прошептала она, показывая дрожащей рукой влево от себя.
Грицко приставил ко лбу ладонь, стал шарить глазами по кустам лозняка, росшего по краям болота. Более высокие кусты до середины были еще окутаны синевато-мутным предрассветным туманом, а маленькие утопали в тумане совсем.
- Ничего не вижу, - тихо с сожалением проговорил Грицко.
Светлана молчала. Наверно, и она теперь ничего не видела. Глаза девочки заволокло слезами. Грицко лег, стал смотреть поверх травы.
- А что ты там видела, Света? - мягко спросил он.
Девочка напряженно смотрела в то место, которое минуту назад так обрадовало ее, и готова была разрыдаться от отчаяния, от того, что теперь там ничего, кроме кустов, не видно.
- Мне показалось, что там Зинин черный платок.
Грицко поднялся, молча взял Светлану за руку.
- Пойдем, - ласково сказал он. - Так со многими бывает. Мне вот тоже казалось, что вижу Зину, когда шел сюда из деревни.
Сделали еще несколько шагов, и опять Светлана остановилась, опять рука ее задрожала. На этот раз Грицко услышал, что из-за кустов, на которые показывала девочка, донесся слабый, протяжный голос. Кто-то звал Светлану. Грицко подал знак бойцам и кинулся к лознякам.
Зина лежала под кустом в болотной тине. Изнеможение, мучительная боль в голове и во всем теле задержали ее в дороге. Напрягая последние силы, девушка пыталась прийти в лагерь до рассвета, но сама не заметила, как сбилась с дороги, заблудилась. Когда стало светать, она поняла, что идет не в ту сторону, но уже иссякали последние силы, ноги подкашивались, перед глазами всплывали желтые круги. Неожиданно попав в трясину, Зина уже не могла выбраться оттуда.
На стоянку бойцы перенесли Зину на руках, а там шофер сразу же вспомнил свои прежние обязанности. Он разыскал две сухие жердины и за несколько минут смастерил носилки.
Вышли из временного лагеря перед самым восходом солнца. Первые ласковые лучи брызнули бойцам в глаза, как только они перешли болото.
Несколько дней Зина не могла передвигаться сама, ее несли бойцы на носилках. После той страшной ночи у девушки нестерпимо ныли руки и ноги, голова раскалывалась от боли. Все эти дни бойцы сами ходили в разведку, а в наиболее опасные места, куда самим идти не следовало, посылали Светлану. Девочка будто повзрослела за это время. Когда она поняла, что очень нужна группе, что по-настоящему помогает бойцам, смелее и энергичней стали светиться ее голубые, чистые глаза. Она, казалось, не чувствовала ни усталости, ни страха. Зине было радостно смотреть на нее. В погожие дни Светлана иногда развязывала свой платок, и ее светлые волосы золотом отливали на солнце.
Теперь Светлана не стеснялась снимать с головы платок. Ранка ее зажила, и хотя на том месте, где была сильно оцарапана кожа, волосы не росли, это уже не очень тревожило девочку. Если заросла рана, то небось вырастут и волосы. А после того как Грицко поработал над Светланиными волосами своими ножницами, прическа ее стала совсем красивой, с ней можно было жить не только в лесах и болотах, а даже и в городе.
- Пусть бы и вас Грицко подстриг, - сказала она тогда Зине, смотрясь в маленький зеркальный осколок. Она подняла его в деревне из кучи мусора. Он так ярко блестел на солнце, что она не могла не поднять его.
У Зины волосы были гораздо темнее, чем у Светланы, и, пожалуй, не такие красивые, но она не хотела обрезать их. Все равно ей редко приходится ходить без платка, да и теперь ли заботиться об этом. Зина тяжело переживала, что выбыла из строя в такое суровое время и доставляет лишние хлопоты товарищам в сложном походе. И за Светлану болело сердце. Очень уж она много ходит сейчас, много рискует. На днях даже принесла горлач кислого молока.
- И с горлачом тебе отдали? - спросила Зина.
- Нет, горлач надо отнести, - ответила девочка. - Я сказала бабушке, что моя мама, это значит вы, - улыбнулась Светлана, - осталась неподалеку на дороге, что она захворала и не может идти.
"Если случится что-нибудь с девочкой, тогда погибнем. И теперь уже бойцы неизвестно на кого похожи: почерневшие от трудных переходов и от голода, оборванные, обшарпанные, некоторые почти босые. Да и с такой разведкой, которая ведется теперь, далеко не прыгнешь".
Хотя почти целыми сутками бойцы идут, хотя на отдых отводятся считанные минуты, все равно продвигается группа очень медленно. Ведь надо на ходу производить разведку, определять маршрут. Надо, наконец, и есть что-нибудь и пить чистую воду. После того как наиболее терпеливый и выносливый узбек покорчился от боли в животе, выпив болотной воды, Машкин запретил брать воду из луж и канав.
Одним словом, Зина чувствовала, что, если так плестись все время, их могут настигнуть осенние холода, и тогда пропали все их планы. По глазам, по отдельным осторожным репликам она замечала, что и некоторые бойцы этого боятся, только скрывают свои мысли и от товарищей и от самих себя. Поэтому самое важное сейчас - поправиться, стать на ноги. Тогда и за Светланой можно будет лучше присматривать и за бойцами, а разведку вести так, чтобы двигаться быстро и с меньшими помехами. После тяжелого испытания, которое пришлось пережить на том злосчастном хуторе, все казалось уже нестрашным, росла уверенность, что больше уже никакому злыдню не удастся ее перехитрить.
И вот наступил день, когда Зина после болезни пошла в разведку. Радостным был этот день. Бойцы сидели в густом кустарнике и ждали ее с минуты на минуту. Каждый замечал на себе или на своем друге что-то такое, из-за чего только бы вздыхать и вздыхать. У кого ноги разбиты и ободраны так, что смотреть на них страшно, у кого плечо голое, исполосованное сухими ветками. Однако теперь это почти не угнетало. Все наладится, если Зина взялась за дело, все пойдет хорошо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
