Оказалось — нельзя.
Мордоворот лениво поднялся со своего места и, ковыряясь в зубах, направился ко мне. Мгновение — и меня уже пристегнули к грозной железяке.
— Человек, — дознаватель смотрела на меня с прищуром, — Назови своё имя и отвечай с какой целью прибыла в Тхаэль?
— Агнес из Ротшира. Меня спасла от смертной казни Её Высочество, принцесса Вейдайри. — дрожащим голосом отвечала я, — Прибыла сюда вместе с её отрядом и поступила на службу.
— А потом решила отравить? — выплюнула эльфийка, — Отомстить дроу?
Что⁈ Отравить? Как? Когда?
— Вейдайри отравлена? — я уставилась во все глаза на дознавателя, — Как это возможно? Она жива? Будет жить? Ей помогут?
Снова подумала о предстоящих мучениях — принцесса отравлена, значит будут допрашивать всех приближенных к ней. В первую очередь, очевидно, меня — чужеземку.
Вдруг, по мнению тёмных эльфов Тхаэля, Вейдайри пригрела змею на груди?
— Я и хочу узнать как и по чьему приказу, — оскалилась эльфийка, — Не скажешь сама, — дознаватель злорадно ухмыльнулась, — Арчи заставит рассказать.
Арчи на это заявление самодовольно выпятил грудь и раздулся от важности.
Орк. Арчи — орк на службе тёмных эльфов.
Только сейчас до меня дошло, что за чудище составило нам компанию в пыточной дроу. И легче мне от этого не стало. Совсем.
— Я верно служу принцессе, — пыталась придать голосу твёрдости, но тщетно, — У меня нет причин желать ей смерти. Спросите лучше у её благоверного.
Звонкий удар.
Щека горела, в голове слышался звон. Эльфийка огрела меня так, что едва не вышибла дух.
— А известно ли тебе, человек, — раздражённо процедила дознаватель, — Что муж Её Высочества тоже отравлен?
Разумеется этого я не знала. И теперь у меня не осталось предположений, кто осмелился пойти на такое чудовищное преступление.
— Откуда же мне знать? — глухо просипела, сглатывая ядовитую горечь, — Меня заперли в клетке, держат в неведении и я, очевидно не имею к этому отношения.
Кожу щеки обжег ещё один удар.
— Проверим, — эльфийка жестом поманила орка, — Давай-ка развяжем человечке язык, Арчи.
Взмах рукой и потоки воздуха сковали движения.
Орк оскалился, продемонстрировал пеньки гнилых зубов, а затем как пёс обнюхал меня. Рука палача сомкнулась на моей шее и сдавила.
Я захрипела.
— Кому ты служишь? — повторила вопрос дознаватель, — Подумай, прежде чем отвечать. Я не упоминала? Наш Арчи такой затейник! Любит снимать кожу тонкими лоскутами, выкручивать суставы, а иногда я разрешаю ему выдавливать глаза. Зачем человечке глаза, если нам пригодится только говорящий правду язык? Итак, человечка, кому ты служишь?
— П-п-принцес-с-с-е, — прохрипела я в ужасе.
Перспектива открывалась жуткая. И я охотно верила дознавателю и её Арчи.
Вот только, что мне делать? Быстро придумать легенду, сказать, что я шпионка, взвалить вину на себя? Так по крайней мере мучить не станут — просто казнят.
Надо же как моё хрупкое спокойствие разлетелось прахом, едва несчастье случилось с Вейдайри. Раз — и я одна из первых под подозрением, вплетена в опасные королевские интриги.
Внезапно раздался стук.
Снаружи тарабанили в тяжёлую дверь пыточной и гулкий звук разносился эхом по всему помещению.
Воздушные тиски разжались, Арчи тоже ослабил хватку. Минута подышать.
Взмахом руки дознаватель открыла засовы и на пороге показалась целитель Триссна.
— Приказ, — отчеканила лекарь, протянув дознавателю лист бумаги, — Заменить человечке пытку на допрос под зельем правды.
Моя мучительница развернула бумагу, пробежала глазами и недовольно поморщилась:
— Тратить драгоценный запас зелья на человека⁈
— Зелья у нас достаточно, — отрезала Триссна, — Твой Арчи бывает несдержан. Эльф выживет, человечка — нет. Желаешь ослушаться приказа?
Дознаватель фыркнула, посмотрела на меня с презрением, но всё же нехотя подчинилась.
Спали оковы.
Бледную и дрожащую меня взяли под руки, — гораздо любезнее, чем до этого, надо сказать, — и повели прочь из пыточной подальше от жуткого Арчи.
Зелье правды опасно лишь для тех, кто лжёт. Мне скрывать было нечего.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 17
Глава 17
Зелье правды — штука коварная. Пока допрашиваемый не лжёт, боли не чувствует, но едва с его губ сорвётся слово обмана — гортань начнёт нестерпимо жечь. Сначала сносно, затем боль будет нарастать, а в конце концов станет так худо, будто в глотку льют раскаленное железо.
Под зельем или нет допросами занималась королевский дознаватель. Потому её светлый лик со шрамом на пол лица снова оказался передо мной.
За спиной эльфийки в этот раз стоял не орк по имени Арчи, а целительница Триссна и допрос проводили в просторном кабинете, а не в жутких казиматах.
Кажется, жизнь налаживалась.
На вопросы дознавателя я отвечала играючи. Рассказала о службе, поклялась в верности, осветила наши с принцессой взаимоотношения, даже упомянула её благосклонность в виде маленьких подарков и, наконец, подробно расписала свои действия на королевском пиру.
Зелье, ожидаемо, молчало.
— Когда ты была в покоях Её Высочества в последний раз? — дроуша со шрамом хмурилась: человечка не оправдала гнусных подозрений.
— Примерно три недели назад, — отчеканила я, — А в рабочем кабинете — сразу по прибытию с делегацией светлых.
— Какие отношения тебя связывают с Фалорой, командиром дриад?
— Недружеские, — фыркнула я, вспомнив ту зелёную выскочку.
Пришлось рассказать и о ссоре с наёмницей, и о несостоявшейся дуэли.
— Ты говорила, что поднималась на поверхность, — потирая подбородок, эльфийка задумалась, — Что ты видела?
— Ничего, — я пожала плечами, — Был такой сильный дождь, что я не могла разглядеть даже Пирамиду Солнца.
— Допустим. Но из столицы на поверхность ведут всего два выхода, — сетовала дознаватель, — Неужели ты ни с кем не столкнулась? Ничего не заметила?
— Нет, — я покачала головой.
Действительно, я не помню ничего странного или подозрительного в тот день. А что должна была увидеть?
— Вместе с тобой на поверхность поднялся целый отряд дриад, почти два десятка наёмниц! — эльфийка ответила на мой немой вопрос, — Точно так же как и ты, они покинули столицу прямо перед церемонией. И ты ничего не видела⁈ Чем ты там занималась?
— Целовалась, — лаконично и точно ответила я.
При мысли об Иоране сердце сжалось. Его тоже будут допрашивать. В храме. Без Арчи, что радует, но какими методами — не известно. А вернут ли назад?
— Влюбилась что-ли? — за спиной дознавателя крякнула Триссна.
— Нет, — стушевалась я.
Не могла я влюбиться. Мы же едва знакомы! Он мне нравится, он заставляет чувствовать волнение в крови, но чтобы влюбиться?
Ответом мне стала поднимающаяся волна жара в гортани. Сначала лёгкое першение, затем спазм, а через несколько мгновений — боль.
Что это? Зелье мне не верит? Уличило во лжи⁈
Я стала заходиться кашлем, нестерпимо хотелось пить. Начиналась самая настоящая пытка.
Внезапно.
Неожиданно для меня самой.
— Да-а-а, — с жутким хрипом выплюнула я ответ.
— Что «да»? — видя моё состояние, удивилась дознаватель.
— Влюбилась, — подтвердила я и боль тут же отпустила.
Выходит, я солгала самой себе. Зелье лучше меня знает правду. Не странно ли?
— В синего вольмондца? — воскликнула Триссна, — Да он же страшный! Н-да, люди странные создания. Поистине странные.
Тоже мне нашлась ценительница серокожей красоты.
Арчи ваш страшный! А Иоран прекрасен как скульптура гениального мастера.
— Что ж, — дознаватель кивнула своим мыслям, — Если тебе больше нечего сказать мне, ты можешь быть свободна.
— Пожалуйста, ответьте мне, что с принцессой? — я умоляюще смотрела на эльфийку со шрамом, — Я всё ещё под действием зелья. И клянусь вам, я спрашиваю из искреннего беспокойства за жизнь и здоровье Её Высочества.
