— Да. — коротко ответила я. Так он видимо пытался тоже узнать больше о моей семье, но у него на это не было прав.
— А он был женат?
— Не успел. Через полгода должна была состояться свадьба. Его девушка вышла замуж за вашего далекого кузена, завтра она тоже будет присутствовать на оглашении завещания. Думаю, завтра вы познакомитесь со своей семьей, по крайней мере, с большей ее частью
— Они мне не семья.
— Еще раз простите, все забываю о вашем удочерении,…Сторки говорили о вас всегда так, будто бы вы по-прежнему их внучка.
— Смешно это слышать. Когда еще была жива Фиона, они меня и знать то не хотели.
Мистер Хедли тактично промолчал. Мы остановились около роскошного лимузина, где за рулем нас ждал безликий водитель.
Я отвернулась к кладбищу в последний раз, и подумала, что где-то, между рядами этих могил без названий, лежит то прекрасное юное создание на фотографии, с которым у меня общая кровь, и почувствовала, как глаза увлажнились. Моя Фиона. Прости и прощай. Я знаю, ты меня любила, и я тебе все прощаю, но не хочу быть похожей на тебя. И все же я такая же, как ты. Я так и не смогу стать Сони и Рики, твоим внукам, хорошей матерью. Интересно, а в чем мы еще были похожи?
— Вы знали ее?
Мистеру Хедли не нужно было объяснять, о ком я говорю. Он помог мне устроиться на мягкие кожаные сиденья и сел рядом. Лимузин осторожно тронулся, но я этого почти не ощутила.
— Да. Одно время они с моей дочерью дружили, — его лицо прояснилось при упоминании о дочери, и я впервые за сегодня увидела в нем не только адвоката но и человека. Какая интересная мысль, что адвокаты тоже оказывается люди! А вот Прат меня всегда уверял в обратном.
— Мы с ней похожи?
Он изучающе посмотрел на меня.
— Думаю в общих чертах. Будь она жива, думаю, схожесть была бы более заметна, но по прошествии лет мне кажется, вы больше похожи на вашего отца.
Бум! Бум! Бум! Внутри меня росла какая-то сила, тяжелая и болезненная как огонь. Спустя мгновение я поняла, что эта сила всего лишь болезненное сжатие сердца. Но не такое как когда я вижу Калеба, а когда тебе действительно мучительно больно.
— Вы, знали, моего, отца? — слова тяжело слетали с не послушных губ.
— Да. И, к сожалению, его тоже уже нет в живых.
Горький тон, опущенные глаза — мистер Хедли явно не хотел мне чего-то говорить.
— Кто он?
Отвел глаза. Поправил манжеты. Снял очки, и устало потер переносицу. Мистер Хедли делал так много всего, чтобы оттянуть момент, что я была готова его ударить.
— Завтра его жена и дети будут присутствовать на оглашении завещания. Он был одним из партнеров вашего деда по бизнесу, к тому времени как вы родились, ему было почти 60. Но о вас и вашем рождении знали лишь несколько людей. Не удивляйтесь, если его жена будет относиться к вам несколько враждебно — она одна из тех нескольких людей.
— Я вижу, вы многое знаете. — Я обернулась к адвокату и заставила его не отрывать взгляд, таким же приемом, как делал Калеб — смотря на него в упор. — Это вы постоянно отвозили меня в интернат?
Он побледнел, а потом медленно на его щеки наплыл румянец.
— Вы меня помните Марлен? Вам же было не больше 5. — он был удивлен.
Я пожала плечами.
— Знали бы вы, как много я помню.
В мое голове начало кружиться столько вопросов, и какие бы я до этого не задавала, Хедли на каждый знал ответ. Мне пришло в голову, что он был другом семьи. Для заурядного адвоката, он слишком хорошо был осведомлен.
— Я так понимаю, вы еще что-то хотите узнать?
— Как его звали? Отца?
Неловкая улыбка, немного преобразила старческие черты лица.
— Деверо. Джейсонд Деверо. Полагаю, это не утолит вашу жажду узнать больше?
Я улыбнулась, коротко и фальшиво. Мне хотелось узнать о своей семье все, и в то же время, меня больше всего интересовали какие-нибудь факты, которые могли бы сказать, почему я такая? Был ли кто-нибудь в нашей или семье Деверо странным, ненормальным? Может у кого-нибудь другого был подобный дар? Честно говоря, меня не очень интересовало, зачем Фионе, такой красивой, свежей и юной понадобился почти старик. А также что там подумают обо мне остальные члены великолепного семейства Сторков. Я хотела найти ответы, почему я такая, как есть.
Калеб встретил меня в коридоре. Он отделился от стены, у которой стоял. Калеб одарил меня сияющей улыбкой. — Я давно жду тебя.
Мое сердце привычно запрыгало, когда я посмотрела на него. Прекрасный и таинственный. Он был моим. Мои руки сами потянулись ему навстречу, и я с усталым вздохом, радостно провалилась в его объятья.
— Забери меня отсюда, — попросила я, не обращая внимания на застывшего возле нас Хедли.
— Вы еще что-то планировали на сегодня мистер Хедли? — осведомился надменно Калеб. Мне даже не надо было смотреть на него, чтобы представить какое у него сейчас лицо — холодное и важное. С таким лицом только в покер играть — никаких эмоций или чувств, сплошная маска.
— Нет, мисс Марлен может смело заняться своими делами. Сбор завтра здесь же, в десять часов. Завтрак в девять, я прибуду отзавтракать с вами и буду постепенно знакомить вас со всеми прибывшими. Думаю, многие будут появляться раньше, чтобы посмотреть на вас.
Я молчала, не поворачиваясь, уткнувшись в плечо Калеба, и слова мистера Хедли адресовались только Калебу.
— Много будет людей?
— Человек десять, не больше.
— Спасибо мистер Хедли. Я так понимаю дом сегодня в нашем распоряжении?
Я краем глаза посмотрела на Хедли и успела заметить, как он криво ухмыльнулся.
— Я распорядился, — сказал он, и так и не снимая пальто, пошел к двери, — До завтра. Утро будет насыщенным, так что желаю вам хорошо отдохнуть. Мистер Гровер, мисс Марлен.
Я кивнула на прощание, но не стала отрываться от рук Калеба или поднимать свою голову. От пустых вопросов голова гудела, и мне не хотелось сейчас невольно начинать читать чьи-то мысли.
— Хочу большую, горячую ванну, — мечтательно и устало пропела я.
Калеб подхватил меня на руки и понес наверх. В доме стояла тишина и можно был подумать что мы одни, но Калеб двигался нормальным образом, значит нас не просто не оставили в покое. За нами подсматривали.
Когда он поставил меня на ноги, я уже еле сдерживала поток картинок, просящихся в мою голову из сознания Калеба, но я упорно игнорировала их оттого гул в голове и ушах нарастал.
— Ты бледна. Пока будешь мыться, я найду для тебя еду.
— Мой добытчик, — усмехнулась я, и почувствовала, что улыбка вышла кривой.
Калеб погладил меня по щеке. Ритм сердца снова нарушился, стоило глазам Калеба сделаться мягче и превратиться в расплавленный янтарь, наполненный золотистыми искрами. Было очень трудно делать равнодушный вид, когда он смотрел именно так, как сейчас. И после такого Калеб еще хотел, чтобы я заставляла его сама, держать руки подальше от меня.
