— Н-да-а, — водитель задумался, — я как-то не обратил внимания. Что ни говори, от того места, где они сели, до Юракутё минуты три ехать.
Это действительно было так.
— А докуда доехал мужчина?
— До Митакэдзака. Вышел у гостиницы для депутатов парламента.
— Гостиница для депутатов парламента…
Тацуо вдруг осенило. Не означает ли обращение сэнсэй то, что это был член парламента? Да, возможно. И если так, то понятно, почему к нему обращались сэнсэй. Тацуо всучил водителю Симада, хотя тот и отказывался, двести иен. Затем вошёл на станцию и купил билет до Юракутё. Ослепительно светило весеннее солнце. Деревья шелестели свежей листвой. Белые облака сверкали отражённым светом. Тацуо любовался этой картиной, но на сердце у него было неспокойно.
Несомненно, что депутат парламента — это Ивао Тэрусукэ. В самом начале этой истории его визитную карточку уже использовали в ссудном банке Р.
Надо поделиться всем этим с Тимура
На всём пути от станции Юракутё до вестибюля редакции Тацуо только об этом и думал.
— Опять я тебе надоедаю. На этот раз я бы хотел увидеть фотографию депутата парламента Ивао Тэрусукэ, — сказал Тацуо, Усевшись в со вкусом обставленной гостиной редакции напротив Тамура Манкити.
— А что, опять в связи с этим же делом?
Страдавший от излишней потливости Тамура был в одной рубашке, и всё равно лоб у него был влажный. Он изучающе посмотрел на Тацуо. «Следует ли принимать твои слова всерьёз?» — как бы говорил его взгляд.
— Хм, я с тобой об этом хотел посоветоваться. Но всё-таки, покажи мне фотографию депутата Ивао.
Тамура энергично вскочил со стула и вышел. Не прошло и десяти минут, как он вошёл обратно и выложил на стол три или четыре фотографии.
— Это фото из нашего архива всё, что у нас есть.
Тацуо сразу взял в руки одну фотографию. Без сомнения, это было лицо сэнсэя, которого он видел в «Красной луне». Вот в профиль, вот он на общей фотографии, вот во время выступления.
— Понятно. Спасибо тебе. — Тацуо положил фотографии обратно. Всё оказалось, как он и предполагал.
— Понятно, да не совсем, — сказал Тамура. — Раз ты изучаешь фотографии какого-то рядового члена парламента, не имеет ли это отношения к делу Фунэдзака? Говори-ка лучше начистоту. Обещаю, что я в газете об этом ни слова не напишу. Давай я помогу тебе. Не знаю, что уж ты собрался предпринять, но тебе, дилетанту, в одиночку это дело никак не уладить.
Тамура закурил, его прищуренные глаза за клубами дыма заинтересованно поблёскивали.
Слова его встревожили Тацуо. Действительно, он прав. Поначалу Тацуо казалось, что он сумеет докопаться до истины своими силами. Но когда выяснилось, что это не просто мошенничество, Тацуо поразили глубокие корни этой афёры. По существу, он всё ещё вертится на месте, разве не так? Но если он обратится за помощью к Тамура, придётся открыть ему тайну фирмы, а это ставило Тацуо в затруднительное положение.
— Я не буду писать об этом в газете, если это вызовет осложнения. Могу обещать.
Взгляд Тамура оставался таким же пристальным. «Разве это не я дал тебе фотографии депутата парламента?» — как бы говорил он. «Не стану писать в газете» — это оказалось последним аргументом, который в конце концов привёл Тацуо к решению согласиться.
— Дело связано с тайной фирмы, — начал он.
— Я так и думал.
— Не пиши об этом, пожалуйста.
— Хорошо. — Тамура решительно кивнул.
— В фирме не хотят, чтобы это выплыло наружу. И если что, меня ждут неприятности. Из-за этого уже покончил с собой мой бывший шеф.
— Ух ты! — Тамура придвинулся поближе. Лицо его ещё сильнее заблестело от пота.
Затем Тацуо приступил к изложению сути дела. Тамура слушал с большим вниманием, то скрещивая руки на груди, то подпирая рукой щёку, то кусая пальцы. Когда Тацуо закончил рассказ, Тамура тяжело задышал, раздувая ноздри.
— Да-а, интересно, — взволнованно проговорил он. — Фирм и магазинов, которые одурачили мошенники, выудив вексель, в Токио полно. Некоторые из них, видимо, понесли ущерб до ста миллионов иен. И никто, подобно твоей фирме, не сообщил об убытках. Поэтому, что там происходило на самом деле, уловить трудно. Наш начальник собирает материал на эту тему для специального выпуска — Тамура посмотрел Тацуо в лицо. — Не беспокойся, я сдержу обещание. В данном случае интересно то, что за спиной мошенников, которые облапошили твою фирму, стоят правые и деньги уплыли к ним. Ладно, я тоже постараюсь приложить руки к расследованию этой истории.
Редакционная машина летела вдоль канала, окружающего императорский дворец. Перед входом в него остановилось несколько экскурсионных автобусов. Видно было, как из них выходят туристы, приехавшие из провинции.
— Как только я позвонил депутату Ивао, он тут же согласился на встречу. Эти рядовые депутаты всегда рады увидеться с прессой. Он сказал, что после заседания парламента поедет на дружескую встречу в отель Т., и попросил прибыть туда, — объяснил Тамура, прежде чем они с Тацуо сели в машину.
Они решили увидеться с депутатом и спросить у него, как получилось, что его визитную карточку использовали в ссудном банке Р.
— Этот вопрос — своего рода приманка. Депутат Ивао — человек достаточно подозрительный. Посмотрим, как он отреагирует.
Тацуо подумал, что в Тамура прежде всего говорит газетчик. Но кто же такой этот Ивао?
— Один раз избран от префектуры Нагано. Происходит из родовой общины. Учитывая его связи с общиной, контакт с правыми в деле Фунэдзака вполне объясним, — рассказывал Тамура, пока они ехали до отеля.
Они от портье позвонили депутату, и он попросил их подождать в холле.
Впрочем, ждать не пришлось. В холл размеренно вошёл весьма уверенный в себе крупный мужчина с хорошо причёсанными седыми волосами. И впрямь это был сэнсэй, которого Тацуо видел в «Красной луне».
Тамура проворно сунул ему свою визитную карточку.
— Ивао-сэнсэй?
— Верно. — С высоты своего роста он посмотрел на низенького Тамура сверху вниз. На устах у него играла самодовольная улыбка.
— Извините, что всё так второпях. Десятого марта в ссудном банке Р. с векселем одной фирмы была совершена афёра. Попросту говоря, мошенничество. Ущерб составил довольно крупную сумму денег.
Улыбка исчезла с лица депутата Ивао. Тацуо не сводил с него глаз, боясь что-нибудь пропустить.
— При этом была использована ваша, сэнсэй, визитная карточка Вы знаете об этом?
— Не знаю. Лицо депутата стало жёстким. Настроение у него явно ухудшилось.
— Но ведь визитная карточка сэнсэя была использована…
— Не знаю. Кто это сделал, мне неизвестно.
— Тип, получивший вашу карточку, совершил дурной поступок. С учётом этого, может быть, вы вспомните, кто это мог быть?
— Вы для этого со мною встретились? — Депутат явно покраснел.
— Да.
— Послушайте! Я каждый день вручаю разным людям несколько десятков своих карточек. Разве мне всех упомнить?
Злобно посмотрев на Тамура, пылающий гневом депутат Ивао повернулся к ним широкой спиной и ушёл. Самоуверенность, с которой он явился, исчезла бесследно.
— Смотри-ка. Похоже, он имеет к этому отношение, — проводив депутата взглядом, сказал Тамура, на губах которого появилась едва заметная усмешка.
Тацуо был того же мнения. Только что происшедшая перемена настроения депутата, как и позавчерашнее появление его в «Красной луне», — всё это подтверждало имевшиеся опасения.
Но, выйдя вместе с Тамура на ярко озарённую солнцем улицу перед отелем, Тацуо вдруг остановился как вкопанный.
…Если депутат Ивао и вправду таков, он ведь расскажет друзьям о сегодняшней встрече, не так ли?
УБИЙЦА
1
Экспресс «Голубь» отправлялся со станции Токио в двенадцать часов тридцать минут.
Тацуо пришёл проводить управляющего, отъезжавшего в Осака этим поездом. И без того низенький управляющий, окружённый пришедшими его проводить, казался ещё меньше ростом. Они весело болтали о том о сём, коротая время до отхода, но, присмотревшись внимательнее, можно было почувствовать, что атмосфера здесь царит безрадостная.
Управляющего переводили на должность директора осакского филиала. Это было понижение. Он понёс ответственность за афёру с тридцатимиллионным векселем.
Провожали его, конечно, сотрудники фирмы «Сёва дэнгё сэйсакудзё». Особого оживления среди них не наблюдалось. Все делали вид, будто ничего не случилось, и застенчиво поглядывали на отъезжающего. А кое-кто кидал на него злобные взгляды. Время от времени вспыхивал смех, но искренности в нём не было.
Тацуо стоял позади основной группы, ещё ни словом не перемолвившись с управляющим. Чем говорить пустые напутствия, он предпочитал проводить его молча.
