На некоторое время водворилась тишина. Рабочие переглядывались между собой. Нм впервые приходилось вступать в переговоры с хозяином, и они не знали, как быть дальше.
Байрам вспомнил про Мешадибека: "Хорошо бы пойти посоветоваться с ним. Он составил требования, он и научит, как отстоять их".
Но Рахимбек неожиданно смягчился:
- Жалованье я вам прибавлю. А насчет восьми часов - ни-ни... И не заикайтесь. Поняли? - Он уставился в листок и пожал плечами. - Вечерние курсы? Что я - министр просвещения или городской голова? Правоверным мусульманам надо побольше молиться, а не ходить на курсы. Сам я тоже никогда не учился на вечерних курсах. А видите, обеспечил себе на старость кусок хлеба... Нет, курсы я открывать не буду.
- Так и передадим товарищам. Если они примут ваши условия, заключим соглашение. Не примут тогда... - Байрам запнулся. Рахимбек смотрел на него злыми глазами. - Вы зря сердитесь на нас, бек, - продолжал Байрам. Откроете вы курсы или не откроете, у нас уже все равно раскрылись глаза...
- Не у вас раскрылись глаза, а чужими глазами вы смотрите, - опять не сдержался Рахимбек. - Все это проделки Мешадибека. Ну и племянник! Мы думали, он научится наукам, станет знатным человеком. И что же? Он только и знает, что подливать масла в огонь, бунтовать людей. Вы понимаете, куда приведет этот путь?
Рабочие недоумевающе посмотрели на хозяина.
- Прямо в Сибирь! - повторил Рахимбек. - Да, прямехонько в Сибирь! Он всех вас погубит. За себя я не боюсь. Я вырву язык каждому, кто осмелится произнести хоть одно неприличное слово по адресу государя. И с Мешадибеком я мог бы расправиться. Но только жаль его. Хоть и пропащий он человек, но родственник. Стыдно признаться - ему еще нет и тридцати лет, а он уже дважды сидел в тюрьме.
- В тюрьме? А за что? - полюбопытствовал Байрам.
- За то, что идет против царя. Есть такая поговорка: "Как придет час смерти, так козел и трется рогами о палку пастуха". Видно, недалек и последний час Мешадибека, когда ему придется обращаться за помощью к дяде. Но мало ему губить себя, он и вас тянет за собой...
Понося племянника, Рахимбек думал не только о том, чтобы развенчать его в глазах рабочих. Он не сомневался, что рано или поздно, а Мешадибек свернет себе шею, попадется в руки полиции, и тогда ему не избежать кары. Рахимбеку хотелось запугать рабочих. Поэтому он и старался нарисовать перед их глазами картины одна мрачнее другой.
- Что ж? Прибавку я вам дам, - продолжал он. - Я говорил, и говорю, и опять повторяю: разве это мой завод? Это ваш завод. Я только ваш управляющий. Не это меня волнует. Хотите прибавки? Пусть будет по-вашему. Меня тревожат последствия всех возмутительных непорядков и самоуправства. Если тот человек, тот, кто вас подбивает на смуту, начнет ходить на завод, тогда все кончено. Сначала полиция схватит его, потом тебя, другого, третьего. Пойдут аресты, ссылки, суды. Иди потом расхлебывай это варево. Кому это нужно? Вам? Кто будет тогда кормить ваши семьи? Не понимаю, как только вы соглашаетесь идти на такой риск!
Как ни сладко пел хитрый Рахимбек, слова его не возымели действия. Азизбеков предупредил Байрама: "Хозяин будет угрожать, пугать всякими небылицами. Не поддавайтесь обману, не бойтесь ничего. На других предприятиях Баку у вас имеются сотни друзей. И если вы не справитесь с хозяином собственными силами, ваши товарищи поспешат вам на помощь. Знайте, что сила в единении, и эта сила победит всюду и везде".
- Каков же ваш окончательный ответ, бек? - спросил, потеряв терпение, Байрам и показал пальцем на листок с требованиями. - Да или нет?
- Так, как вы требуете, - нет. Но так, как я говорю, - да!
Рабочие снова переглянулись. Они ждали, что скажет Байрам. А тот долго молчал. Потом тихо проговорил:
- Пошли, ребята. Пусть "хозяин подумает... - И, взмахнув рукой, он направился к д'верям.
Все вышли вслед за ним.
Глава седьмая
Рахимбек уступил настояниям сына и взял на службу Тураба. Зато, помимо бухгалтерских книг и денежных расчетов, Рахимбек взвалил на молодого человека еще одно очень щекотливое дело, не имевшее никакого отношения к его прямым обязанностям. По особому условию, Тураб должен был следить за Рашидом и постараться разузнать, почему тот отказывается от женитьбы.
- Все, что заметишь за ним, доложишь мне, - сказал Рахимбек.
Тураб попробовал было заикнуться о том, что сын хозяина был так добр к нему, Турабу:
- Мне не хотелось бы выслеживать его... Моя честь...
Но Рахимбек уничтожающе посмотрел на него и выразительно произнес древнюю азербайджанскую пословицу:
- "Лучше быть сытой собакой, чем голодным беком".
Бедный Тураб сдался.
Теперь, не разгибаясь, он сидел целые дни в конторе, выписывал приходные и расходные ордера, составлял ведомости на выплату жалованья, раскладывал по папкам копии входящих и исходящих бумаг, а вечерами слонялся по улицам и украдкой наблюдал за каждым шагом Рашида. Совесть мучила его. Обязанность шпионить за Рашидом казалась отвратительной. "Я был честным человеком, а Рахимбек превратил меня в своего тайного агента!" - думал он, все больше презирая себя и проклиная тот день, когда ступил ногой в дом Рахимбека. Но нужда заставляла его покоряться. Как мог он еще раз сказать хозяину, что не будет заниматься слежкой? В один миг его выгнали бы из конторы.
Говоря по совести, Тураб почти ничего не передавал хозяину. Поступки Рашида не казались ему предосудительными, а вникать в тайный смысл конфликта, с некоторых пор возникшего между отцом и сыном, ему было незачем. Дружбы с Рашидом он также не искал. Они перекинулись всего лишь одной-двумя фразами с хозяйским сыном, и то Тураб ни о чем не спрашивал; а только отвечал на вопросы. Но Рахимбек наседал на своего служащего, требовал ответа на мучивший его и все еще неясный для него вопрос.
- Следи за каждым его шагом, за каждым движением, слышишь?
И бедняга Тураб часами стоял у дверей ресторана, пока Рашид кутил там с приятелями.
Домой он возвращался поздно. Отец спрашивал:
- Где ты пропадал так долго?
Тураб отмалчивался. Он знал, что если его отец, всю-жизнь зарабатывавший на хлеб честным трудом, узнает, почему он так долго задерживается в городе, то немедленно прикажет ему оставить службу в конторе Рахимбека. На это Тураб не мог пойти. Он должен был все стерпеть, лишь бы как-нибудь дотянуть до конца испытательного срока.
К этому вынуждали семейные обстоятельства. Он обязан был теперь содержать всю семью: одряхлевшему отцу давно было пора уйти на покой. Но, с другой стороны, его мучили угрызения совести. "Что, если Рашид узнает? Он имеет все права назвать меня подлым негодяем и неблагодарной змеей".
А Рахимбек словно догадывался об этих мыслях Тураба и все сильнее и все настойчивее нажимал на него:
- Ты не думай, что тебя принял на службу Рашид. Не будь на то моей воли, никто на свете не мог бы настоять на твоем назначении. И если я узнаю, что ты скрыл от меня хоть что-нибудь, ты в ту же минуту вылетишь вон. Понял? Кроме того, не забудь, что за ним следишь не ты один, а еще кое-кто! Кое-кто и за тобой следит...
Тураб, как тень, ходил за Рашидом, поджидая его у ворот, и каждый день рассказывал Рахимбеку почти одно и то же. Рашид посещал только Мешадибека и иногда прогуливался у армянской церкви. Как будто ждал кого-то. Турабу самому стало интересно: кого из приятелей он мог здесь поджидать? Не проще ли Рашиду пойти к приятелю домой, чем слоняться часами по улице? Тураб иногда забывал, что шпионит за Рашидом по приказу Рахимбека, и делал это уже с интересом и любопытством. Как назло, все эти дни никто к Рашиду не подходил. Рашид хмурился, часто вытаскивал из кармана золотые часы, всматривался в циферблат и, положив часы обратно в карман, то приближался к церкви, то медленно прохаживался по противоположному тротуару и, потеряв наконец терпение, заходил в скверик, где толпились горожане, вышедшие подышать свежим воздухом.
И вот однажды Тураб стал свидетелем неожиданного события.
Из армянской церкви вышла высокая, статная девушка в простеньком платье. Она прошла торопливо, опустив глаза. Вслед за ней двинулся и Рашид. В темном переулке он нагнал девушку. Они поздоровались, как добрые друзья, и о чем-то тихо поговорили.
Потом в конце переулка нежно распрощались. Девушка пошла в одну сторону, Рашид - в другую.
Тураб немедленно последовал за девушкой и приметил дом, в который она вошла. Но пойти и сразу сообщить обо всем Рахимбеку Тураб не решился. Он догадывался, что тайна, которую так долго пытались разгадать родители Рашида, связана именно с этой девушкой.
Тураб хотел бы повидаться с Рашидом и посоветовать ему быть осторожнее. Но и на это не хватало смелости. "Кто я такой, чтобы давать ему советы? И зачем ему знать, что я видел его с армянкой? Нет, буду хранить эту тайну. Посмотрим, что будет дальше", - решил он.
Тураб не пошел к Рахимбеку, а направился прямо домой. На этот раз отец даже не стал спрашивать, почему он так поздно вернулся. Отец уже знал, что последует обычный ответ: "Задержался в конторе".
