Внезапно ему захотелось забыться хотя бы на время. Почти инстинктивно его пальцы нащупали крышку чаши, в которой, среди прочих даров этого мира, лежали палочки Жвачки Сновидений.
С помощью Жвачки он мог погрузиться в нирвану, ощутить блаженство, стать счастливым, могучим, равным богам. Но иногда Жвачка только усиливала его страдания; ее действие было непредсказуемым. Вы могли испытать неизмеримое счастье — или чудовищный ужас, заставляющий молить о смерти как о спасении. Когда Клеменс последний раз воспользовался Жвачкой, его посетили такие кошмарные видения, что он не отваживался снова обратиться к наркотику. Может быть на этот раз... нет, нет!
Маленький Донни! Он никогда не увидит его снова, никогда! На берегах Реки не воскресали дети, которым было меньше пяти лет в момент смерти. Возможно, малыши находились в каком-то другом месте, на другой планете или в ином измерении — областях, столь же недоступных Клеменсу, как библейские ад и рай.
Он не мог даже найти Оливию или своих дочерей — Сюзи, Клару и Джин. Ходили слухи, что протяженность Реки составляет двадцать миллионов миль и на ее берегах обитает тридцать семь миллиардов человек. Предположим, некто пожелает пройти по обоим берегам речной долины и рассмотреть всех ее жителей. Сколько потребуется для этого времени? Пусть за день удастся осмотреть одну милю, значит... значит, нужно поделить сорок миллионов на триста шестьдесят пять... Он был не слишком силен в устном счете, но прикинул, что такая операция займет больше ста тысяч лет.
Но даже если бы человек был способен совершить это, одолеть бесчисленные мили пути и осмотреть каждого встречного, его поиски все равно могли стать бесполезными. Если за сотни и тысячи лет искомое лицо случайно погибнет, то после воскрешения оно может попасть в район, который разыскивающий уже осмотрел раньше. Кроме того, сам разыскивающий тоже мог погибнуть и очутиться в неведомом месте долины.
Нет, для поиска следовало избрать другой путь. Существа, создавшие долину и способные воскрешать умерших, наверняка имели средства для обнаружения любого нужного им человека. Возможно, у них есть что-то наподобие архива, в котором неведомые приборы регистрировали местонахождение каждого обитателя долины.
Если же он ошибается, они, по крайней мере, должны будут заплатить за то, что они сотворили с людьми.
Рассказ Джо Миллера не был фантазией. Кроме того, в нем присутствовали кое-какие загадочные моменты, внушавшие определенные надежды. Очевидно, некая неизвестная личность — или существо — хотела, чтобы обитатели долины узнали о замке, высившемся в туманах полярного моря. Почему? Сэм не знал этого и не мог даже строить каких-либо предположений на этот счет. Но кто-то просверлил туннель через скалу, чтобы люди имели возможность достигнуть замка. И достигнув его, можно было узреть свет, который рассеет мрак неведения. В этом Сэм был уверен. И затем существовала широко известная история этого англичанина, Бартона или Перкинса, вероятно — Бартона, который пробудился на стадии, предшествовавшей Воскрешению. Было ли это пробуждение случайным? Или же оно как-то связано с туннелем в скале на севере?
Итак, у Сэмюэля Клеменса появилась мечта, которую он растил и лелеял, пока она не стала его Великой Мечтой. Чтобы сделать ее реальностью, ему нужно было железо, много железа. Вот почему он уговорил Эрика отправиться в путь на поиски металла. По правде говоря, Сэм не рассчитывал обнаружить на этой планете обширные залежи железной руды, достаточные для строительства крупного судна. Но, по крайней мере, двигаясь с норвежским флотом, он приближался к верховью Реки, к полярному морю.
Теперь ему неожиданно улыбнулась удача — он мог получить железа больше, чем когда-либо надеялся найти. Однако поиски металла являлись только частью проблемы.
Он нуждался в специалистах. В металлургах, которые могли добыть метеоритное железо, расплавить его и придать ему нужную форму. В кораблестроителях, способных спроектировать судно. В механиках, понимавших толк в двигателях. В инженерах и техниках для десятков других дел.
Он положил руку на плечо Джо Миллера и сказал:
— Вставай, Джо. Скоро пойдет дождь.
Гигантопитек что-то рявкнул спросонок и поднялся на ноги, зевая и потягиваясь. Его зубы блеснули в свете звезд. Грузно ступая, он двинулся за Сэмом к лестнице; бамбуковая палуба скрипела под весом его восьмисот фунтов. Внизу кто-то выругался по-норвежски.
Облака заволокли вершины гор по обоим берегам Реки. Тучи надвигались на долину, огромным занавесом закрывая небо, гася безумный блеск двадцати тысяч звезд и сияние газовых туманностей.
На восточном берегу сверкнула молния, раздался удар грома. Сэм остановился. Молния пугала его или, вернее, воскрешала детские страхи. В ее призрачном свете перед ним вставали лица тех, кого он обидел, оскорбил или унизил в своей прошлой жизни; за ними маячили туманные лики других его неведомых преступлений. Снова блеснула молния, нацеленная, казалось, прямо в его голову. В этот момент он готов был поверить в некое гневное божество, готовое сжечь его живым, чтобы избавить от вечного страдания. Где-то там, в облаках, обитал Божественный Мститель, и он видел Сэма Клеменса и его грехи.
Джо задрал к небу косматую голову.
— Гром ударил где-то ниже по Реке,—сказал он, прислушиваясь. — Нет! Это не гром! Неужели ты не тлышишь? Это что-то другое, похожее на гром, но другое!
Сэм напряженно вслушивался в ночную тишину. Внезапно отдаленный раскатистый грохот прокатился над долиной. Сэм вздрогнул.
— Какого дьявола? Что это такое?
— Не бойся, Тэм, — сказал Джо. — Я с тобой.
Но его огромное тело тоже сотрясала дрожь.
На мгновение ослепительная вспышка сверкнула в небе над восточным берегом. Сэм подпрыгнул и закричал:
— Боже! Я видел что-то летящее!
Джо придвинулся ближе к своему другу, положил на его плечо гигантскую лапу и сказал:
— Я тоже видел это! Коабл! Это коабл! Такой же, как я видел над замком! Он пришел сюда!
Джо и Сэм стояли в молчании, всматриваясь во мрак ночи. Молния блеснула снова, но на сей раз в ее призрачном свете они не увидели белого яйцеобразного снаряда, плывущего в небе высоко над Рекой.
— Он появился из ничего и ушел в ничто подобно миражу, — задумчиво сказал Сэм. — Если бы ты тоже не видел его, я подумал бы, что это наваждение.
Сэм проснулся на палубе, мокрый и замерзший. Он поднял голову, яркий солнечный свет ударил в его глаза. Позади, у перил, скорчился Джо; его рыжие волосы огнем полыхали на солнце, могучий храп разносился над берегом на сотню ярдов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
