различные страны, о боже от одной мысли кружится голова. Хочется поскорее выпуститься.
Когда я замолкаю и поднимаю глаза на Даниэль, я вижу в них свое отражение. Нет, даже не так. Я – это она сейчас. А она – это я. Мы отражение друг друга. Потому что все, что я сейчас только что сказал, я вижу в ее взгляде.
– Ты… – она немного медлит. – Плевать я это скажу. Если бы ты продолжил в том же духе, я бы на тебя набросилась. Господи, Шон…
Я каменею с открытым ртом, затем поспешно делаю глоток воды. Она только что это произнесла, да?
– Я рад, что ты это сказала, – сипло говорю я, ерзая на стуле.
Теперь нужно повернуть разговор немного в другое русло, так как мы все же в общественном месте, а я так возбудился, что крыша едет.
Даниэль, кажется, догадывается. То, как она смотрит по сторонам, прикусывая нижнюю губу, говорит именно об этом. Затем она машет ладонями на свое лицо и принимает непринужденный вид.
– Твой самый безумный и в то же время гениальный поступок. Но имей в виду, скромник, здесь нужна максимальная гордость собой.
Очень оригинальный ход с ее стороны. Мне даже ничего не приходит на ум. Я почетный волонтер всех возможных организаций в Торонто примерно лет с одиннадцати. Но этим Даниэль уж точно не удивишь. К тому же в этой деятельности у меня практически не было безумных и уж тем более гениальных поступков. Только в жизни.
– До сих пор я считал глупостью письмо, которое положил в твой ящик два года назад, – признаюсь я. – Но пусть оно не дошло, я сделал это снова. Теперь я горжусь собой. Пусть идея второго письма принадлежала Вив, я горд тем, что ее послушал.
Ой, как пафосно это прозвучало. Меня даже замутило от собственных слов. Но Даниэль одобрительно кивает.
– Здорово.
– Твоя очередь, – ухмыльнувшись, заявляю я.
Она подпирает подбородок рукой.
– Папа купил мне красную «теслу» на мой день рождения в прошлом году. Это был самый лучший подарок в моей жизни. Всегда знала, что у меня будет электромобиль. Через пару дней один мой знакомый, который уехал в Камерун по одной из волонтерских программ, позвонил мне узнать, как у нас здесь дела. По ходу разговора он рассказывал о детях одного из камерунского приюта, где он работал. Ему это нужно было, понимаешь? Выговориться о всех ужасах, с которыми он там столкнулся, потому что показать все это там он не мог. Я не спала всю ночь, а утром уже нашла дилера и продала машину. Вырученные деньги перевела на счет этого приюта.
У меня перехватывает дыхание.
– Что сказал твой отец?
Даниэль беспечно пожимает плечами.
– Он понял. Конечно, не обошлось без скандала, но папа меня понял.
– Готов поспорить, таких больших подарков ты больше от него не получала.
Она смеется.
– Ну да, но они с мамой дарили мне серьги из белого золота и каждый раз, когда он видит их на мне, я вижу на его лице облегчение.
Теперь я физически ощущаю, что она имела в виду, когда призналась, что готова наброситься на меня после моих слов. Теперь готов это сделать я.
– Даниэль. – Я качаю головой и вновь беру ее за руку.
– Знаю, – тихо отвечает она. – Ты поедешь со мной в Камерун?
– Куда угодно, – страстно отвечаю я.
Как бы мне не хотелось тянуть вечер, все же он подходит к концу. Подъезжая к району Аннекс, речь заходит о музыке.
– Я назову твою любимую группу, – заявляю я, вскинув подбородок.
Даниэль прищуривает глаза.
– Попробуй.
– Imagine Dragons.
Она фыркает.
– Ты просто назвал почти самую популярную на данный момент группу.
Но я молча бросаю на нее взгляды, и Даниэль сдается.
– Ладно, черт побери. Но как ты догадался?
Я пожимаю плечами.
– Подумал, что, если мне нравятся их тексты, вполне возможно, что и тебе тоже.
Даниэль немного раздумывает.
– Вполне логично. Еще Twenty One Pilots.
– О да! – Я подношу одну руку к груди.
У дома я по всем правилам, провожаю ее до двери. Мы стоим, глядя друг на друга в свете фонаря над крышей.
– Все было здорово, Шон, – поднимая голову, произносит Даниэль.
Я касаюсь пальцем ее подбородка.
– Будет еще лучше.
Мы целуемся, и я едва нахожу силы пожелать ей доброй ночи и уехать.
* * *
– Двадцать секунд! – кричит Финн, один из моих соседей.
Он проносится по витиеватой лестнице, под которой мы стоим. Хор голосов приветствует Финна, и музыка стихает. Все начинают отсчет.
Мы с Даниэль присоединяемся ко всем в просторной гостиной. Меньше чем через пятнадцать секунд наступит новый год. Сегодня мои соседи устроили вечеринку в честь этого события. Даниэль со мной и это наше третье свидание. В основном присутствующие мои друзья и знакомые, но мало кто из них ее не знают.
– Десять! Девять! Восемь! Семь! Шесть!
Даниэль прижимается к моему боку, и я уже склоняю голову.
– Пять! Четыре! Три! Два! Один!
– С НОВЫМ ГОДОМ!
Сквозь музыку, крики и поздравления я слышу смех Даниэль, затем мы целуемся, когда новый год вступает в свои права. Наш таунхаус довольно просторный, хоть нас всего четверо, но я очень ценю личное пространство, поэтому у меня есть своя ванная.
После полуночи я все еще общаюсь с друзьями, водя за собой Даниэль. Но клянусь, что я каждую секунду борюсь с собой. Мне хочется увести ее в свою спальню. Но дом полон людей, а что думает на этот счет она я даже не знаю. Даниэль весела и общительна. Она острит, целует меня, когда я на это намекаю, позволяет прижиматься к ней в танце самым интимным образом. Ее взгляды и прикосновения стали смелее, и я уверен, у нас все отлично. И я как жил без всего этого?
Сейчас я сижу на импровизированной барной стойке и болтаю с Финном и его девушкой Кори. Они расспрашивают о каждой детали наших с Даниэль свиданий. В моей руке холодная бутылка обычной воды, потому что мне необходимо остудить пыл. Даниэль болтает с Сильвией неподалеку и еще парой знакомых девчонок, которые тоже пришли на эту вечеринку. Я не свожу с нее глаз.
– Как это мило, Шон. Ты так на нее смотришь, – вздохнув, произносит Кори, запрыгивая на стойку рядом со мной.
Мы познакомились с ней в прошлом году в донорском центре. Позже я познакомил ее с Финном и после бурных страстей, о которых можно снимать сериал на Нетфликс, эта парочка воссоединилась.
