─ Ты слышишь меня, Аннушка? Я стану свободным, и мы сможем с тобой жить вместе. Хотя, что я говорю? ─ он отодвинулся и взъерошил волосы. ─ Ты же из другого мира. У нас всё будет по-другому. Я познакомлю тебя с родителями, а потом мы полетим во Владивосток знакомиться с твоими. Да?
Я улыбнулась. Это звучало как-то старомодно, но правильно, правильно на все сто процентов.
Глава 23
Глеб
Я не знал, правильно ли поступаю. Сколько в моей жизни было вот таких наивных простушек! Они появлялись и исчезали, оставляя на губах лишь лёгкий привкус сожаления. Мы с Аней жили в разных мирах, и я понимал, что никогда не стану частью её мира, наивного и восторженного, а она никогда не примет мой, хищный и жестокий. Так почему же именно сейчас всё шло по-другому? Меня тянуло к Аннушке со страшной силой. И эту силу мудрецы назвали любовью. Я не мог просто так переспать с девушкой и вычеркнуть её из жизни. Я был готов к долгим ухаживаниям, к свиданиям и к старомодному предложению руки и сердца. Мне казалось, что я знал Аннушку всегда, что мы встречались и в прошлой, и в позапрошлой жизни. Я чувствовал, что когда-то упустил свой шанс, и судьба дала мне новый, последний.
─ Глеб Викторович, обедать будете?
Обедать? Я взглянул на часы. Да уже ужинать пора.
─ Хочешь, поедим в ресторане?
Аннушка рассмеялась.
─ А откуда в этой глуши рестораны взялись? Да и домашняя еда гораздо вкуснее.
Она принялась выкладывать на стол кульки и свёртки.
─ Всё есть. Сейчас блинчиков напеку.
Блинчики! Как здорово! Это было так мило, уютно, по-домашнему. Сто лет не ел блинов. Маринка выпечкой меня не баловала. Впрочем, чем она баловала меня вообще? А мама… Да разве с моим графиком наездишься в область?
Первый блин, горячий, со сковородки, лёг в мою тарелку. Я, как в детстве, посыпал его сахаром, намазал сметанкой и, скрутив в трубочку, отправил в рот. Вот это кайф! Я зажмурился от удовольствия и чуть не замурлыкал.
─ Вкусно? Ловите следующий.
Через час, сытые и довольные, мы сидели на диване у телевизора. В углу ярко полыхал камин, и я понимал, что вот оно счастье, простое, обыденное, без пафоса и без затей, тихое и такое необходимое.
─ Я на минутку. Что-то морозит. ─ Аня спрыгнула с дивана и пошла в свою комнату. Морозит? Как странно. В доме было так жарко, что я снял свитер и остался в тонкой футболке.
Девушка вернулась, кутаясь в шаль.
─ Ань! А ты не заболела? ─ я прикоснулся губами ко лбу. Так и есть. ─ Ну-ка ложись в кровать, а я поищу таблетки.
─ Нет. Всё нормально.
Я сурово взглянул на гостью.
─ Даже не спорь. ─ Поднявшись, потащил девушку в её коморку. ─ Укладывайся. Я мигом.
Выйдя в гостиную, почесал затылок. Градусника в доме не было. Это точно. Аптечки тоже. Да и зачем? Мы появлялись тут на пару-тройку дней, и то нечасто. Обследовав кухню, нашёл банку малинового варенья и пакет с молоком. На первое время хватит. Выглянул в окно. Кажется, снег не собирался таять. Он уже валил хлопьями, заметая дорожки. Моя машина успела превратиться в сугроб. Я нервно хрустнул пальцами. На низкой «японке» в райцентр не доехать. Тут наша «Нива» нужна. Телефон сдох. В селе наблюдались перебои со связью. Ладно, ничего не поделаешь. Буду лечить гостью по старинке. Подогрев молоко, попробовал его сам. Температура нормальная. Не обожжётся. Прихватив банку варенья, двинулся назад.
Я вошёл в комнату и зажёг ночник. Аня уже спала. Белокурые волосы разметались по подушке золотистым облаком. Поставив припасы на тумбочку, я долго любовался спящей красавицей, затаив дыхание. Сейчас она казалась совсем юной, трогательной и беззащитной. Я присел рядом и убрал со лба влажные локоны. Кажется, жар усилился.
─ Аннушка! Проснись! Попей немного. Тебе нужно пить.
Девушка отрицательно покачала головой.
─ Давай! Совсем немножко!
У меня в голове не укладывалось, как такое случилось? Как совершенно здоровый человек слёг в постель за час? Я приподнял голову Ани и поднёс к пересохшим губам стакан с молоком.
─ Пей, милая.
Аннушка сделала маленький глоток и отвернулась. Я встал с кровати и прошёлся по комнате. Что же делать? Одевшись, вышел во двор. Нужно идти к соседям. У кого-то же должен быть аспирин!
Мороз усилился. Я кое-как открыл ворота и оказался на улице. Окна соседних домов смотрели на меня тёмными глазницами из-под деревянных козырьков. Видимо, их обитатели спали или же покинули жилища. Спотыкаясь и пробуксовывая, я помчался дальше. Тихо, мрачно, безлюдно. У меня сложилось впечатление, что я двигаюсь по городу-призраку. Ага, кажется, свет. Я подбежал к ветхому забору и принялся тарабанить в калитку. Услышат ли меня хозяева?
Старый пёс нехотя покинул будку и издал жалкое рычание. А вот и хозяин! Древний старик с длинной седой бородой открыл дверь.
─ Ать, тебя, ирод окаянный. Чего лаять надумал?
Я вышел под свет фонаря.
─ Здравствуйте. Я Ваш сосед. Во-он в том доме живу. У меня девушка заболела. Простыла. Может у Вас таблетки какие есть?
Старик топнул, и пёс, поджав хвост, вернулся в конуру.
─ Заходи, коли пришёл. Сейчас в бабкиных запасах пороемся.
Я вошёл в деревянную избу и удивился, как же строили наши предки. Вот вам и экология, и комфорт. Запах натурального дерева удачно смешивался с ароматом травяного чая и лёгким дымком, витавшим у русской печи.
Порывшись в буфете, дед вытащил банку малинового варенья, мёд и пучок сушёных трав.
─ Вот те лекарство от простуды. Лежачего на ноги поставит.
─ А таблетки?
Старик улыбнулся в седую бороду.
─ На кой они нам? Лечимся, как пращуры учили. Поэтому и живём долго. ─ На столе появилась стеклянная бутыль. ─ Уксус. ─ Пояснил он. ─ Коль знобить начнёт, раздень, да разотри хорошенько от макушки до пят в пополам с водой. Да не укутывай. Вмиг жар собьёт. А бабка моя через неделю явится. Если чего, ты заходи. Она лучше любого доктора проконсультирует.
Собрав «лекарства» в пакет, я поспешил откланяться.
Дед вышел проводить.
─ Ты по соседям можешь не шастать. Таблетками тут ни у кого не разживёшься. Так что делай, как я сказал.
Вернувшись в дом, я тихонько пробрался к Аннушке. Девушка спала, скинув с себя одеяло. Тонкая пижама подчёркивала соблазнительные формы. Я скрипнул зубами и мысленно выругался. Вот чего стоять и пялиться, когда нужна срочная помощь? Притронувшись губами ко лбу, понял, жар никуда не делся. Ладно, раз нет таблеток, воспользуюсь народными средствами.
Развёл уксус с водой, нашёл мягкую губку. Теперь предстояло самое сложное ─ раздеть гостью.
─ Ань, ты слышишь? Нужно раздеться. У тебя жар.
Девушка только качала головой.
─ Аннушка! Нужно сбить температуру! Проснись!
Нет, Аня даже не думала просыпаться. Она что-то бормотала и пыталась скинуть мою руку. Что ж, ждать я не мог. Аккуратно расстегнув пуговицы фланелевой пижамы, я осторожно освободил от одежды сначала верхнюю часть тела, а, затем, стянул штанишки. Сделав глубокий вдох, приказал себе заниматься делом, а не пялиться на голую девушку. Смочив губку раствором, прикоснулся к шее и повёл ниже, по плечам, по рукам. Я осторожно обводил полушария упругой груди, спускаясь к животу. Теперь ноги, длинные, изящные. В жизни не видел столь совершенной фигуры, не вылепленной рукой умелого хирурга, не сделанной в дорогом спортивном зале, а подаренной Богом.
Аню начало знобить. Интуитивно она попыталась натянуть на себя одеяло. Пришлось откинуть его в сторону. Я обнял хрупкое тело и прижал к себе.
─ Держись! Сейчас полегчает! Потерпи немножко.
Я убаюкивал девушку, как маленькую, нашёптывая всякую чушь. Минут через пять почувствовал, что жар спадает. Уложив Аннушку, укрыл её одеялом и примостился рядом. Дождёмся утра, а потом что-нибудь придумаем.
Глава 24
Анна
