Я проснулась рано. На улице было темно, но мой внутренний будильник сработал безотказно. Небольшая слабость свидетельствовала, что вчера я поймала очередной вирус, маленький, слабенький, с которым организм справился за считанные часы. Потянувшись, поняла, что рядом лежит нечто большое и тяжёлое. Я никак не могла вытащить одеяло из-под странного предмета, пока не проснулась окончательно и не осознала две вещи сразу.
Во-первых, тем самым предметом оказался мой новый начальник, а, во-вторых, я была совершенно голой, если не считать того самого одеяла.
Пошарив рукой, нашла у стенки пижамные брюки. Где же кофта? Видимо, я произвела слишком много шума, и мои телодвижения разбудили Пожарского.
─ Аня? Как ты себя чувствуешь?
─ Глеб Викторович? Что Вы тут делаете?
Босс потянулся.
─ Ты напугала меня вчера. Простыла, наверное. У тебя был сильный жар. Словом, мне пришлось тебя раздеть и натереть уксусом.
Я покраснела. Вот же засада! Как теперь начальнику в глаза смотреть? Мало того, что провозился со мной, как с маленькой, да ещё и увидел во всей красе!
─ У меня… гм… такое бывает. Нужно дать мне выспаться. Всё! Организм сам справляется с инфекцией за ночь. Мама даже температуру мне никогда не сбивала. Вечером я в постели, а утром уже бегу в школу, живее всех живых.
Пожарский помолчал. Видимо, он тоже чувствовал себя неловко.
─ Тогда, может, чаю с травками? Вчера у соседа разжился.
Я кивнула.
─ Сейчас заварю. Только… гм… мне одеться надо. Вы не могли бы выйти?
Босс усмехнулся, но вышел. Да, нелепая получилась ситуация. Наверное, стоило собрать вещи и бежать, куда глаза глядят, от такого позора, но бежать было некуда. Я взглянула в окно. Луна ярко освещала занесённый снегом двор. Тут либо откапываться сутки придётся, либо ждать, пока снег растает сам. Одевшись, поплелась на кухню.
Глеб успел поставить чайник. Даже бутерброды сделал.
─ Давай завтракать, раз уж вскочили, ни свет, ни заря.
Я села за стол, понимая, что мне кусок в горло не полезет.
─ Глеб Викторович! Мне очень неловко.
Мужчина улыбнулся.
─ Это мне неловко. Я же не знал особенностей твоего организма. Ещё решишь, что я маньяк какой!
Я улыбнулась.
─ Нет, не решу. Простите за беспокойство.
Пожарский подошёл ближе и взял меня за руку. В его огромных, обрамлённых длинными ресницами глазах сквозило столько невысказанной нежности.
─ Ань, мне показалось, что там, в лесу, между нами что-то произошло. Или я ошибся?
Я не знала, что ответить. То, что произошло сутки назад, казалось необъяснимым волшебством, магией, чарами леса. Но сейчас чары рассеялись, вернув нас в реальность. Я понимала, что мы с Глебом принадлежали разным мирам. Он жил высоко, там, где вертелись большие деньги, и вершились большие дела, где мужчины думали о сделках и о конкурентах, а их спутницы о бриллиантах и пластических операциях. В их мире встречали по одёжке и оценивали по степени нужности и полезности. Там не было друзей, только партнёры и коллеги. А я? Где жила я? В свои девятнадцать я всё ещё витала в мире литературных героев, которые ставили честь и долг превыше всего, для которых слово «Родина» было не сочетанием букв, не местом, где можно вести бизнес, а лесом и речкой, и золотыми куполами церквей.
Да, принцы женились на Золушках лишь в сказках. А в жизни…
Глеб поднял моё лицо за подбородок.
─ Ань, ты можешь звать меня по имени? Понимаю, наверное, я тороплю события, но я не хотел бы, чтобы между нами всё закончилось, не успев начаться.
Я тоже этого не хотела. Поднявшись из-за стола, встала на цыпочки и обвила руками шею мужчины. Пусть меня осудят, пусть всё сложится или не сложится, но я жила здесь и сейчас, жила этим днём и этой минутой, жила этим незнакомым, но отчаянно близким человеком. Я знала, что никогда не пожалею о том, что сделаю. Мои губы осторожно коснулись твёрдых мужских губ, и я почувствовала, как Пожарский вздрогнул.
Глава 25
Глеб
Это было каким-то наваждением, безумием, ураганом. Робкий невинный поцелуй сорвал крышу окончательно. Я потерял контроль над собой, чего раньше не случалось. Эта девушка, этот дом, этот ноябрь, заложниками которого мы стали, тусклый свет люстры и громкое биение сердца. Меня уже не трогали неурядицы на работе, предательство жены. Я нашёл глоток свежего воздуха и пытался надышаться им, исцелить холодную душу.
Неведомая сила подстегнула. Слабо соображая, я поднял Аньку на руки и понёс назад, в её обитель. Мы не обменялись ни единым словом, лихорадочно раздевая друг друга, пока последние преграды не оказались на полу. Я слышал только стук собственного сердца, видел только лицо до боли любимой женщины и понимал, что это не страсть, не похоть. Это огромное чувство, апогеем которого явилось неукротимое желание слиться в единое целое и больше не расставаться. Никогда.
Мои губы боялись выпустить губы Ани из горячего плена. Словно она могла передумать и одним неверным словом спугнуть очарование этой минуты. Мои руки ласкали обнажённое тело, прижимая к себе с неимоверной силой и нежностью. Я чувствовал, как девушка ерошила мои волосы и проводила тонкими пальчиками по плечам, словно поощряя, словно умоляя не останавливаться. Да я и не смог бы.
Не прерывая поцелуя, я продолжал увлекательные исследования, ощупывая и оглаживая нежную шёлковую кожу, легонько нажимая на бутоны сосков, рисуя замысловатые узоры на плоском животе.
Аня не сопротивлялась. Казалось, она полностью доверилась мне, отдалась не только телом, но и душой. Лёгкое дыхание щекотало ухо, я слышал стук её сердце и тихие стоны, вырывавшиеся из груди. Это стало последним толчком. Раздвинув колени девушки, я, ни секунды не медля, вошёл в неё и замер, услышав громкий крик. Это отрезвило, как холодный душ.
─ Аня! Так ты…
Немного отодвинувшись, я увидел, как по щекам моей возлюбленной катятся слёзы.
─ Почему ты не сказала?
Аннушка слабо улыбнулась.
─ Всё нормально. Не нервничай.
Не нервничай? Я никогда не имел дел с девственницами, поэтому не знал, как себя вести.
─ Пожалуйста, не останавливайся. Я хочу всё прочувствовать до конца.
Я выдохнул и тряхнул головой.
─ Но тебе же больно!
─ Уже нет. ─ Аня прикоснулась к моим губам, и я вновь почувствовал острый прилив возбуждения. Медленно и аккуратно я начал двигаться, ловя себя на мысли, что так хорошо мне ещё не было.
Наверное, мне повезло. Аннушка, не искушённая в любовной игре, даже не поняла, как я опростоволосился. Сделав несколько толчков, я почувствовал, что взрываюсь, и ничто не сможет этому помешать. Моё тело пронзила молния, когда волна спермы вырвалась наружу, заполняя любимую до краёв. Тяжело дыша, я лёг рядом с Аней и прижал её к себе. Вот же, как получилось! Я никогда не был скорострелом, но Анька подействовала на меня круче любой «Виагры».
─ Ты как?
─ Жива. ─ Нежная улыбка озарила хорошенькое личико.
─ Было больно?
─ Терпимо. ─ Аня положила голову на моё плечо и тут же уснула. В этот раз я решил не будить её. Пусть отдыхает.
Глава 26
Анна
Мы провели в уединении два дня. Казалось, время остановилось. И поэтому стук в ворота вызвал некое раздражение.
─ Кого там принесла нелёгкая? ─ Глеб накинул куртку и вышел.
Я стояла у окна, кутаясь в шаль, и глупо улыбалась. Надо же, как изменилась моя жизнь! Мы не вылезали из постели сорок восемь часов, но, между занятиями любовью, умудрялись обсуждать будущее. Оно казалось светлым и безоблачным, как сегодняшнее небо. Теперь всё улеглось по полочкам. Я поступлю в иняз, перееду в московскую квартиру Глеба, как только он получит официальный развод, и подарю ему троих малышей, девочку и двух мальчиков. Мы будем путешествовать, открывать для себя новые страны, знакомиться с новыми людьми, мы… Дверь распахнулась.
