ну что вы, я так не думаю. Это было бы глупо с моей стороны. Руководить целой сетью – большая головная боль. Но вы блестяще справляетесь с этим. Мой магазинчик для вас вряд ли станет помехой, – проговорил Пекрасов. – Я в торговле новичок. Просто добрые люди в вашем городе втянули меня в это и рассказали, как начинали вы.
– Вам какая разница, как я начинала? – вскинула брови Истровская, нервозно дернулась, забарабанила пальцами по крышке стола. – Кто ж это вам напел, что я блестяще справляюсь? – она опалила его огоньками глаз, не скрывая досады. – Счастливчик. Вам удалось найти добрых людей в нашем городе. Я их что-то давно не встречала, не попадались они мне как-то.
– Считайте, что встретили, – привстал со стула Дмитрий и подался вперед. – Один из них перед вами.
Красивые губы Аллы тронула ироническая улыбка:
– А вы не страдаете скромностью. Такое самомнение. Кто вы?!
– Если бы вы приняли мое предложение, Алла Васильевна, мы могли бы познакомиться ближе, – с легким намеком произнес Пекрасов. – Вы бы убедились, что я не трепло с улицы. Соглашайтесь, Алла Васильевна! – Он выжидающе смотрел ей в глаза.
Истровская разгадала намек, но она никогда не подчиняла себя чужим желаниям и сразу дала это понять. Не надо гнать лошадей впереди паровоза. Это раньше она завелась бы с полуоборота. Она никогда не упускала случая получить удовольствие. Глупо сдерживать себя, зная, что все в жизни скоротечно. Сама жизнь пролетает, как птица, даже быстрее, как пуля, и даже еще скорее, как один миг. Но сейчас – не раньше. Алла усмешливо хмыкнула.
Дмитрий стушевался. Видимо, рассчитывал на легкую победу самовлюбленный дурачок, подумала она. Вероятно, «добрые люди» не сказали ему, что выбирает она, а не ее.
В жизни Аллы был только один человек, который мог бы сам выбрать ее. Но он не сделал этого. Удивительно устроен этот мир. Много мужчин перебывало в ее постели, но душа до сих пор не забывает того, кто оказался недосягаемым.
В эту минуту дверь кабинета открылась и с подносом в руке возникла секретарь. Поставила его перед Пекрасовым, приветливо улыбнулась и вышла.
Алла заметила, как его взгляд приковался к бедрам девушки. Нахмурилась. Еще одной не уломал, а уже к другой присматривается. Знать, ходок по юбкам. Хороший, видать, самец. Удивительно. Где нынче хороших самцов найдешь? Все в Красной книге. Надо к нему присмотреться. Похоже, он ягодка с того же поля, что и она.
Пекрасов почуял настроение Истровской и неожиданно предложил:
– Если у вас сейчас есть время, Алла Васильевна, давайте вместе выпьем по чашечке кофе в иной обстановке. В ресторане. Я вас приглашаю.
Алла долго не раздумывала, она вообще всегда думала стремительно:
– Почему бы нет? Но при условии: вы расскажете о себе, – искорки в ее глазах оживились.
– Обещаю, – согласился Пекрасов. – Отвечу на любой вопрос.
Когда Алла садилась в свою машину, он обходительно поддержал под локоть и коснулся губами ее пальцев. По руке Истровской пошли волнующие импульсы.
На двух машинах они подкатили к ресторану. Припарковались.
Она едва успела открыть дверцу и выставить наружу ноги, как он вынырнул из-за машины и протянул руку. Ей понравилось.
Алла любила, когда на ней останавливались взгляды мужчин. Голодные мужские взгляды наполняли ее энергией и делали еще более привлекательной.
Ресторан был небольшим и единственным в этом маленьком городе. Зал удлиненный, с десятью столиками.
Истровская прошла вглубь, выбрала место. Пекрасов поспешно выдвинул для нее стул. Ее стройная фигура изящно опустилась на сиденье. И она затылком почувствовала, как его жадный взгляд метался по ее худенькому телу, как он не мог оторвать рук от спинки стула. Наконец Дмитрий сел напротив. Она молчала, ожидая, с чего он начнет разговор.
– Вы прекрасны, как фея, Алла Васильевна! – с восторгом произнес Пекрасов.
Наконец-то, удовлетворенно подумала она, кажется, он понял, как должен играть свою роль, и начал правильно делать. Однако сравнение с феей было неподходящим. Ибо о себе Истровская знала все и не видела ничего схожего с волшебницей. А вот о нем – ничего. Кто он, откуда, как появился в городке?
– Я несколько лет работал на станции техобслуживания в таком же небольшом городке, – начал Пекрасов, – потом открыл свое дело. Вдвоем с приятелем организовали мебельное производство. Дело пошло удачно. Расширились. И стали думать об открытии сети мебельных салонов. Но, как я вам говорил, торговать – это другая наука. Молва принесла, что вы удачливый предприниматель в сфере торговли. Поэтому я пришел к вам.
Искорки в глазах Аллы, вспыхнув, погасли. Как-то пресно он все рассказал. Но походило на правду. Всегда и во всем стремительную Аллу на этот раз что-то притормаживало, она продолжала присматриваться. Ей не очень нравилось, что в его черных глазах она вязла словно в болоте. Они засасывали ее. Но при этом в них ничего нельзя было прочесть.
Странное чувство охватывало Истровскую. Если бы не это чувство, она бы уже потащила Дмитрия к себе. Взяла б за жабры, чтобы не выскользнул. Но сейчас, несмотря на все его красивые слова, Алла стопорилась. А он восхищался ею, говорил много, слова лились из него, как журчащий ручей. Старался, хотел понравиться. Дурачок, думала она, язык у мужика не для того, чтобы плести небылицы. Магазинчик. Вижу я твой магазинчик. Весь он у тебя между ног болтается.
Надо было на что-то решиться. Она не узнавала себя. Почему такая неуверенность? Впрочем, она не обманывала Адаевского, когда говорила ему, что стала другой. Но измениться полностью человек все-таки не способен. А потому и у нее наступил момент перелома. Истровская отбросила внутреннее сопротивление, отпустила тормоза. При этом не сомневалась, что Пекрасов ждет такого мига. Встала из-за стола, намереваясь выдохнуть, ну все, поехали ко мне!
Однако его вопрос опередил ее:
– Вы уже уходите, Алла Васильевна?
– А разве вы не уходите со мной? – она энергично отодвинула стул, давая понять Дмитрию, что ему тоже надо подниматься на ноги.
– Я, пожалуй, еще задержусь, – вдруг произнес Пекрасов.
Такого поворота она не ждала. Оторопела. В глазах мгновенно заиграл злой огонь. Дмитрий как будто унизил ее, врезал ей пощечину. В эту секунду она готова была задушить его. Вернуть бы время, когда ее коготки безжалостно вцепились бы ему в горло. Но сейчас Алла сдержалась. Резко отвернулась и стремительно, как вихрь, вылетела из ресторана. Ее худенькое тело пылало яростью. Глупец, он все испортил. Все. Больше она его видеть не хочет. Лучше ему не попадаться ей на глаза.
Поздним вечером Алла выключила телевизор, настроила
