– Да, пожалуй, понимаю, – пробормотал Сережа. – Контрасты. Скажи-ка мне, друг, она замужем?
– Что? – скривился Иван.
– Ты ж не глухой, да?
– Нет! – рявкнул Ваня. – Не замужем она… наверное.
– Наверное? Спросить что, постеснялся? Кольцо-то есть? Чего краснеешь? Значит, нет кольца. А фамилия какая у нее? Фейсбук у нее есть?
По мужественному (в основном за счет небритости) чемезовскому лицу пробежала тень сомнения. Сережа с изумлением узнал, что ни фамилии, ни имени, ни сколько-нибудь достоверной биографии своей как бы Ирины Ванька Чемезов не знает.
– Ну дела. Как же ты ее в дом пустил? Или очаровался? Не рассказывай мне тогда, что у тебя самого с нею ничего не намечается.
– Ничего у меня с ней не намечается. Мне этих проблем задарма не надо, – поморщился Иван.
– Ну, тогда я могу чувствовать себя свободно? – Тут он снова закашлялся как сумасшедший.
– Вылечись сначала, – пробормотал Чемезов, сам не понимая, отчего ему так не хочется, чтобы Сережа начал ухлестывать за девушкой в терракотовом. Ведь в самом деле, ему-то что? С другой стороны, Сергей ее наверняка расстроит и оскорбит. Это естественный ход вещей, как смена дня и ночи, как солнце и луна. Этого не изменить. А раз так, Ирина хлопнет дверью и уйдет. Может даже, прямо сейчас. А он хочет ее рисовать.
– Может, она меня и полечит? – похабно усмехнулся Сережа, но снова закашлялся. А потом уже совсем другим тоном принялся обсуждать детали предстоящей выставки в ЦДХ и то, как и когда они вывезут картины, включая «Завалинку», уже проданную, и что там с остальными обещанными к выставке работами.
Когда Ирина, уже переодевшаяся в свое терракотовое платье, вернулась к ним в зал, Иван и Сергей уже совершенно погрузились в свои записи, фотографии для каталогов, описания работ и прочие необходимые, но такие утомительные вещи. Чемезов всегда сам делал фотографии для каталогов, потому что все остальные, по его мнению, могли только баб на пляжах на телефоны щелкать. И ни ляда не разбирались в цветопередаче.
Сережа никогда в это не лез. Чемезов продавался просто отлично, так что связью этой Сережа дорожил. Мог бы даже легко оценить, в каких суммах он ею дорожил.
– Ирина, ну, наконец-то! А я-то испугался, что вы нас совсем покинули! – галантно ввернул Сережа, протягивая Ире тонкую ухоженную руку с хорошим маникюром. В другой руке он держал бокал с «лекарством». Иван поморщился, но затем с удовольствием отметил, как отшатнулась от Сережи Ира.
– Господи, ты уже набрался, что ли? – фыркнул Чемезов.
– Ничего подобного. И не слушайте его, Ирина! Он вечно принижает меня перед девушками. Я почти не пью, курю мало, добр и люблю кошек.
– Тебя принизишь, – фыркнул Иван.
– А вот это удар ниже пояса. Мой рост – это мое скрытое достоинство. Да-да, Чемезов, и не спорь. Знаете, Ирина, высокие мужчины всегда смотрят на мир как на поляну для пикника. А вот когда мужчине приходится доказывать всему миру, на что он способен, только тогда рождаются Наполеоны. Так что скажете, Ирина? Не хотите сходить с Наполеоном в ресторан?
Ирина несколько секунд изучала смазливое лицо галериста, а затем покачала головой.
– Наполеон, как известно, очень плохо кончил. И потом, меня совсем не интересуют романы. Можете не расстреливать весь запас своего обаяния, оставьте его для более подходящих мишеней.
– Уверен, вы говорите это просто потому, что совсем меня не знаете. – И Сережа улыбнулся одной из своих «убийственных» улыбок. – Стоит вам узнать меня получше..
– Не стоит. Оставим место загадкам.
– Вас я обязательно разгадаю, – пообещал мужчина.
– Не думаю, что это стоит того, – пожала плечами Ирина. – Будете разочарованы.
– Не могу разочароваться, я очарован. Вам не уйти от меня, Ирина, – произнес Сережа, испепеляя девушку настойчивым, полным грязных намеков взглядом. Ирина прикусила губу и сощурилась.
– Сережа, оставь в покое мою Иру! – вмешался Чемезов.
– Твою? Ого! Ну нет, я еще поборюсь! – И Сергей шутливо скрестил с Иваном невидимые шпаги. Ирина шумно выдохнула, но ничего не сказала.
– Даже если вы, Сергей, – последний мужчина на земле, – вдруг отчеканила Ира, – и я уверена, что вы полны неземных достоинств, мне это не интересно. Будет лучше для нас всех, если вы это просто поймете.
– Вот так-то, – рассмеялся Иван Чемезов, глядя на то, как сексуальная улыбочка сползает с Сережиного лица. Иван ничего не мог с собой поделать. То, что Ирина отбрила этого щеголя, отчего-то ужасно его порадовало. Как говорится, настроение резко улучшилось.
– Я не хочу вам мешать, – пробормотала Ира и в нерешительности посмотрела на Ивана. – Можно вас на секундочку?
Белый от злости Сережа остался один с раскрытым ртом, а Чемезов только кивнул Ире.
– Конечно. – Он пошел за ней в коридор. – Что-то не так? Вы простите Сережу, он такой бывает придурок.
– Я должна уехать, – оборвала его Ира.
– Уехать? – Иван уставился на нее в непонимании.
– Я и так проторчала тут у вас весь день.
– Нет-нет, как это? Вы не можете уехать! – замотал головой Иван, с удивлением отметив, что мысль об этом буквально нагоняет на него депрессию.
– Но… как же иначе? – пожала плечами Ира. – Я не понимаю.
– Это я не понимаю! – процедил он. – Вы же обещали мне позировать.
– И я позировала! – воскликнула она. Изо рта художника вырвался колкий смешок.
– Позировали? Вы имеете в виду те часы, что вы продрыхли на моем кресле? Вы не понимаете? Мне нужно не несколько часов, а несколько дней. Может быть, даже недель.
– Вы же сделали целую кучу набросков?
– И что? – скривился он. – Может быть, вы мне еще предложите сфоткать вас на какую-нибудь мыльницу и писать вас по фотографии? Нет уж, душа моя, оставайтесь.
Иван кривил душой, врал как мог и делал честные глаза. Конечно, он мог писать по фотографии. И набросков было – море. Он мог – но не хотел. Бог знает почему, но ему чертовски нравилось, когда Ирина смеялась, или командовала его студентами, или высказывала свое мнение, всегда резкое, продуманное и без всяких там скидок на нежность чувств.
Он просто хотел, чтобы она осталась.
– Но я же не могу тут просто остаться! – Ирина не знала, что еще сказать. Он не понимает, ничего не понимает. Ее ситуация…
– Так, Ира! – Иван взял ее за руку и заставил пройти за ним на кухню. Там он усадил ее на стул, а сам принялся копаться в карманах. – Я вас очень прошу не городить ерунды. Я ведь не идиот и прекрасно понимаю, что вы в сложной ситуации.
– Что? – Она даже привстала и побледнела, но Иван замер и замотал головой.
– Нет-нет, я понятия не имею, что за сложная ситуация у вас случилась. Может, это из-за мужчины, но это совсем не важно. Вы можете совершенно спокойно остаться, ваш Интерпол будет спать спокойно…
– Из-за мужчины? – ехидно усмехнулась Ирина. – Все, конечно, считают, что нет большей беды, чем от мужчин! И уж если женщине негде переночевать, то это обязательно несчастная любовь. Шли бы они тоже к барабашкам вашим, все мужчины и проблемы.
– Так… – замолчал Иван, несколько поставленный в тупик таким ярким выпадом. Все вышесказанное только еще больше убедило Ивана, что ткнул он палкой в правильный муравейник. – Я бы возразил вам, конечно. Но вижу ситуацию ровно наоборот.
– Вы имеете в виду, что все беды от женщин? Отчего бы вам не написать портрет какого-нибудь мужчины. Того же Сережи? – бросила Ирина, оглядываясь так, словно забыла, где тут выход.
– Мы пошли по кругу. – Иван запустил свои большие руки в волосы. – Давайте начнем сначала. Я вам лично ничего плохого не сделал, верно? Я пишу ваш портрет, и, хотя характер у вас – не приведи господи, вы мне нужны.
– Нормальный у меня характер, – возразила Ирина, уже, впрочем, раскаявшись во всем сказанном. В конце концов, этот Иван тут вообще ни при чем.
– Ангел, ангел! – прошипел Чемезов с сарказмом. – Они как раз такие. Не знаю, чем и кто вам перешел дорогу, но факт в том, что это не мое дело. А вот ваш портрет – мое дело. И я не хочу напортачить только потому, что вам некуда идти и вы слишком горды, чтобы сказать об этом.
– Что? – вытаращилась на него Ира. – Да с чего вы взяли?!
– Скажите мне, что я не прав! – Его взгляд пронзил ее насквозь. – Скажите мне честно, как на духу, и не врите, что вам не нужна моя помощь. Или хоть чья-то.
– Это неважно, – еле слышно пробормотала она. – И вы не правы.
– Позвольте усомниться.
– Вы можете сомневаться в чем угодно и сколько угодно! – Ирина огляделась, пытаясь придумать хоть какой-нибудь приемлемый план и решить, что ей делать после того, как она уйдет от этого возмутительного художника.
– Ирина. Ирина! Ира! – Чемезов шел за девушкой, которая словно не слышала его. Ему удалось докричаться до нее только у дверей.
– Что? – гаркнула девушка.
– Послушайте, зачем вам принимать решение и делать какой-то там выбор прямо сейчас? – спросил он растерянную девушку. – Дайте себе передышку. Я-то уж точно не являюсь для вас проблемой.
