Озар шепчет мне:
– Ты понимаешь – что это? (Он назвал меня на «ты»? Снизошел все-таки.) Это сенсация! Мы выбили ее… Не ту, а другую.
Верон вмешивается:
– Спокойнее. Не мечите икру преждевременно. Это не черная дыра. Следите за ее активностью, а то она наломает нам дров.
Через некоторое время кто-то выкрикнул:
– Вроде бы стабилизировалась.
Верон огрызнулся:
– Это не масса. Что-то происходит с континуумом.
– Подбавить жару? – поступило предложение.
– Я тебе подбавлю.
Их беспокойство передается и мне. Я начинаю ерзать в своем кресле. Озар успокаивает:
– Пока нет причин беспокоиться. Вот если активизируется, тогда все…
Что «все» я так и не поняла. Через час черная точка на экране не шелохнулась. Озар забормотал стихи. Я прислушиваюсь.
Мы живем на Земле и не знаем:Что под нами – огонь или лед?Может быть, в самом центре инаяЖизнь в неведомых формах цветет.Человек (это будет наверно)С волевою морщинкой у губФантастичней героев Жюль ВернаСовершит путешествие вглубь.Не мечтая о громкой наградеИ не зная запретного «нет»,Он опустится в прочном снарядеВ преисподню неведомых недр.И, пройдя через толщи породы,Вдруг разумную жизнь там открыв,Он протянет своим антиподамРуку дружбы и ветку олив…
Но тогда я не сразу поняла, что это за стихи. Только ночью я вспомнила их и подумала, что неизвестного в мире больше, чем известного, и что пройдет миллион лет, прежде чем люди сравняются с богами.
Вечером разболелась голова, и я осталась в гостинице, хотя Озар приглашал в городской парк. И еще я побоялась быть лишний раз в компании Озара. Шутки шутками, а дело может принять серьезный оборот. А иногда мне кажется, что я сама с собой играю в прятки. Может быть, лучше сразу – с берега в воду с головой? Трудно ли переступить через свое «я»? Вот так рефлектирует молодая, симпатичная и одинокая девушка перед сном.
Да… а черная точка так и осталась торчать на одном месте, и пришлось установить круглосуточное наблюдение за ее поведением.
17.05.20…
Сегодня записывать почти нечего. Черная точка сохраняет свою статичность, несмотря на медленную прибавку мощности лазерных лучей. День тянется медленно, нудно. Я с удовольствием занялась бы чем-нибудь более интересным, но я обязана довести свою миссию до конца. Озар живет своим делом. Он похож на хищника, который выжидает свою добычу, чтобы броситься на нее. Он говорит, что эта точка – коварное и непредсказуемое порождение вакуума и в любой момент может начать «изменение». В первом случае она просто растворится без всяких последствий. Во втором случае все намного сложнее и опаснее. Она взорвется с разрушительными последствиями. Наша Вселенная именно так и произошла.
Дежурство в лаборатории показалось мне утомительным, и я позволила себе взять тайм-аут. И вот я хожу вдоль каменного склона нашей горы и ищу, где он не такой крутой. Иногда сверху падают мелкие камешки. Мне очень хочется взобраться на вершину. Прикинула высоту: метров триста. Чепуха – я поднималась и выше. С восточной стороны склон вполне приемлемый. Весь оброс кустами и деревьями, но меня это не пугает. Когда-то я облазила крымскую Яйлу, поднималась на Ай-Петри. Обстановка похожа. Ну-у, пробуем?
Конечно, в одиночку предпринимать восхождение любой сложности не рекомендуется, но кто может остановить меня? На одном могильном памятнике древнеегипетской женщины были высечены следующие слова: «Вот я ухожу в ту страну, откуда нет возврата, и нет никого, кто бы остановил меня…»
Здорово сказано! Как раз про меня. И я полезла. В платье, в туфлях. Представляете? Цепляюсь за ветки, упираюсь ногами в каменные выступы. Лезла часа два. Один каблук сломался. Порвала подол платья. Руки исцарапаны. Но какое неслыханное удовольствие! Почти счастье! Я на вершине мира – не меньше.
Отсюда невыразимо прекрасный вид. Город, словно в уютных ладонях невысоких гор, кажется игрушечным и гармоничным. Вот на каменистом плато наша станция из двух десятков строений. Еле видны вагончики фуникулера. А небо – совсем рядом. Если поднять голову и подставить разгоряченное лицо навстречу ветру, то кажется, что летишь коршуном над подлунным миром. Большего блаженства трудно вообразить.
Солнце уже касается круглых макушек гор и румянит их. Очень похоже, будто обжаривается праздничный пирог. Вся долина погружается в опаловые сумерки. Чистота красок необыкновенная. Я начинаю мерзнуть. Пора возвращаться. На душе легко-легко, точно я вернулась в детство. Космическая энергия вливается в мой организм и удесятеряет силы.
Спускалась я с большими трудностями, чем при подъеме. Кое-как, пятясь и падая, хватаясь за траву и ветки кустарника, пробуя устойчивость каменных опор, я все-таки сползла с горы и перевела дух.
В гостинице на меня смотрели как на экстравагантную особу, но мне было наплевать, как я выгляжу. Я торжествовала. Я была горда своей победой. Хотя – какая это победа? Триста метров! А все равно… Озар подбегает:
– Ольга, я жду вас. Где вы были? Что за вид?
Пришлось рассказать о своем восхождении. Слушает он внимательно и серьезно. А на лице читается целая гамма чувств. Тут и восхищение мной, и укор, и радость встречи, и грусть. Но я чертовски устала. Поэтому извинилась и пошла приводить себя в порядок. Озар был опечален, но ничего не сказал. Ему очень хотелось провести этот вечер со мной. Мне – тоже. Напоследок он сообщил, что черная точка остается в том же состоянии. Интересно: надолго ли? Ладно, последнее предложение – и гашу свет. Будет ли завтрашний день повторением сегодняшнего? Спокойной ночи!
18.05.20…
Кошмарный день! Сплошные волнения! У меня дрожат пальцы, хочется порвать дневник и забросить его куда подальше. Но с утра я была благоразумной и тихой. Ничто не предвещало последующих драматических событий. Как обычно, Верон командовал. Ассистенты включали и выключали свои установки. Озар был хмур и молчалив. Уж не из-за вчерашнего ли вечера? Но я уловила в его синих глазах холод нежности и теплоту надежд. Я старалась быть с ним приветливой, но не фамильярной. Я закрылась в свою скорлупу одиночества и только наблюдала из-под нее, как другой человек накапливал в себе невысказанные заряды любви. Мне льстила эта игра с огнем. Мне нравилось дразнить Озара, раздувая в его душе пламя и тут же гася его.
Все началось в первом часу. Верон заметил изменения в поведении черной точки. Он закрутился в кресле, тыкал в приборы толстыми пальцами и фыркал. Но я не заметила никаких изменений на экране. Точка по-прежнему торчала почти в центре картинки и не вызывала беспокойства. Но датчики уже уловили что-то, и люди зашевелились. По их восклицаниям я поняла, что точка начала «таять». Я спросила у Озара:
– По какому сценарию?
Он осторожно, точно жалея меня, ответил:
– Ничего не понятно.
Это значит, что точка стала испаряться рывками, неравномерно. На одном мониторе я увидела диаграмму процесса: кривая то вскакивала вверх, то падала вниз, то тянулась горизонтальной прямой.
– Она взорвется? – испуганно прошептала я.
– Пока неизвестно. Для окончательного вывода не хватает информации.
Наступило тягостное молчание. Верон прогудел:
– Попробуем снять избыток энергии. Это должно стабилизировать объект.
Я не поняла, что он имел в виду, но догадалась, что он хочет направить таяние точки в безопасное русло. Изображение на большом экране загустело, подернулось белесоватой дымкой, но точка оставалась неизменной.
– Бесполезно, – растерянно произнес один из помощников.
Верон согласился:
– Черт возьми, нам чего-то не хватает.
Вместе с напряженной тишиной в меня грубо и зримо вошло беспокойство. Не столько за себя, сколько за результаты опыта. Озар придвинулся к Верону и стал что-то доказывать вполголоса. Тот качал седой головой и не соглашался. В неверном свете мониторов и большого экрана лица ученых напоминали ритуальные маски негритянских племен. На миг почудилось, что не было долгого и мучительного прогресса, будто история застряла где-то в пещерном веке, а цивилизация – только сон, приснившийся жрецу неандертальского племени после сытного ужина. Я расслышала слова Озара:
– Не надо прерывать. Давайте понаблюдаем. А вдруг…
А Верон возразил:
– Рискованно. Внутри возникло какое-то поле… Вихри притяжения… Континуум… Стрела времени… Измерения…
О чем они спорят? К кому не подступиться? Какое поле? Обстановка между тем все накалялась. Точку на экране заволокло белым облаком, в котором вспыхивали яркие точечные искорки. И вдруг точка беззвучно вспыхнула миллионами молний. Я ослепла и с головы до ног покрылась противным липким потом.
Верон раздраженно, но настойчиво приказал всем покинуть лабораторию и пройти в убежище здесь же в горе. И добавил:
