сыщик, но смягчившись, добавил,– ладно, пусть заходит! – И все еще злобно глядя на доктора, умостился в кресле, укутавшись в старинную шаль, замаскировав тем самым кофейные следы на предмете своего гардероба.
Ватсон все еще озадаченно почесывая макушку, когда в комнату ворвался разъяренный, краснолицый мужчина в цилиндре, белом несвежем шарфе и помятом фраке, и при этом орущий как извозчик:
– Ага птенчики! Ага-а! Я знал, что до вас доберусь. Я знал это! Где тут у вас… – он схватил каминную кочергу, почти без всякого напряжения согнул ее и бросил на пол,– Вот так! Понятно?– после чего ушел, гордо замотавшись в шарф.
И снова в комнате воцарилось молчание. Холмс, неспешно освободился от шали, поднялся и медленно стал снимать брюки, а Ватсон от почесывания макушки перешел к почесыванию места пониже спины. Наконец, сыщик, оставшись в одних кальсонах, произнес:
– Ну что доктор, довольны?
– Чем?
– Хм… Посетителем.
– Хм,– подхмыкнул доктор,– а-а, что?.. Ничего…
– Ничего? А по-моему, очень даже чего. Он ведь вам угрожал расправой.
– Мне?
– Тебе, тебе,– лекарь хренов.
Ватсон помолчал осмысливая, потом спросил:
– Почему мне7
– Какой вы идиот, доктор. Это элементарно. Ведь вы же облили мои брюки, а не я ваши.
– Ну-у,– протянул Ватсон ничего не понимая.
– Вот вам он и угрожает, потому что если что-то подобное произойдет с его брюками, то он с вами такое сделает, такое… Примерно как с этой кочергой. В таком вот аспекте, – сказав это, Холмс брезгливо пнул кочергу в сторону доктора. Тот сразу впал в уныние.
– А кто это был? – спросил Ватсон на всякий случай.
– Наверное брат того самого джентльмена, которого укусила так обожаемая вами Пестрая лента.
– Холмс! Вы же утверждали, что не помните того дела.
– Да что же вы за человек такой, Ватсон? Подумаешь, вчера не помнил, сегодня вспомнил, какая разница? Отвечать-то все равно вам!
– Я не собираюсь лезть в дела этого джентльмена! – возмутился доктор.
Холмс свирепо поглядел на него:
– Собираетесь, собираетесь! Вы имеете идиотскую привычку всюду совать свой нос! А ну-ка дайте мне кочергу!
Ватсон механически поднял кочергу и протянул ее Холмсу. После этого великий сыщик современности в течение десяти минут всеми возможными способами пытался ее разогнуть. Это сопровождалось сопением, пыхтением и грубыми непечатными ругательствами. В конце концов, Холмс зашвырнул кочергу в угол и недовольно пробурчал:
– Ну вот, испортил хорошую вещь. Ладно, Ватсон, собирайтесь.
– куда еще?– тревожно поинтересовался доктор.
– Да так… Пороемся в грязном белье…
Через час трясущийся кеб подвез сыщиков к громадному особняку.
– Тут живет Лора Лайн? – спросил Ватсон, выглядывая из-за занавески.
– Нет, мой друг, к сожалению нет,– ответил Холмс и засмеялся,– а что вы хотите порыться в ее грязном белье?
– Фи! – возмутился доктор и они вышли из кеба.
– Хотите, хотите… Не надо изображать из себя скромницу. Я давно заметил у вас склонность к этому виду извращений. Вы, Ватсон, маньяк! – заключил Холмс,– Так. Ждем темноты.
Ждать темноты приятели решили в ближайшем пабе. Там же Холмс проинструктировал доктора:
– Господин, который нанес нам утренний визит, был отчасти прав – я действительно сунул нос в его дела. Не так давно мне пришлось помочь одному клиенту выиграть судебный процесс, в результате чего этот мерзкий любитель ломать чужие кочережки потерял кучу денег, часть которых, кстати, мы сейчас пропиваем. И он решил меня проучить, недоумок. Припомнил и то, что я отправил на тот свет его братца, кстати, с вашей помощью, Ватсон. Так что думайте.
– А что если… – начал было доктор.
– Замочить? – подсказал Холмс,– Я не думал, что эти наклонности получили у вас такое развитие. Нет, конечно, если вам хочется…
– Я не думал об этом, Холмс! – возмутился Ватсон испуганно.
– Думали, и не стоит этого стесняться. Вы, правда, любезнейший частенько не отдаете себе отчета в своих поступках и ведете себя, как проштрафившийся мальчишка. Боитесь наказания, очень боитесь, что вас отхлещут по заднице, и в то же время мечтаете, выйти сухим из воды, да еще и с некоторой прибылью. Короче, я давно хотел вам сказать, что вы грязный вонючий подонок, при всем моем к вам глубочайшем уважении…
Холмс быстро пьянел. Ватсон проглотил оскорбление молча, только насупился.
– Шерлок, я только хотел напугать этого господина!
– Правильно! – кивнул сыщик,– сначала напугать, а затем убить. Также как и его вонючего братца. Змею подпустить на веревке… Ха-ха. Какая забавная шутка! Ведь это была ваша идея?
– Это была ваша идея!
– Моя? – Холмс взял новую кружку и долго пил, не отрываясь,– Может и моя… Наверняка моя. Но это ни в коей мере… заметьте, Ватсон! – голос его сорвался на крик,– ни в коей мере не оправдывает ваших преступных действий,– сыщик стукнул кулаком по столу,– Прокурор! Офицер! Тьфу… Официант! Счет!
Подбежал официант на негнущихся ногах, Холмс неодобрительно посмотрел на него и сплюнул. Ватсон вздохнул и полез за бумажником, чтобы расплатиться. Когда он это сделал друзья покинули паб и пошатываясь направились в сторону особняка.
– Руководить операцией, очевидно, снова придется мне,– заключил Холмс,– потому что вы, Ватсон, для этой роли совершенно не годитесь. И не спорьте.
Доктор не спорил.
– Поступим так,– продолжил сыщик, и постучал тростью по мусорным бакам,– Ого! Какой интересный звук! Вы не находите?
– Нет,– ответил доктор.
– Зря. Итак, поступим так… Ха-ха, простите за каламбур! Сейчас вы постучите в ворота и спросите, не здесь ли живет мистер… ну скажем, Смол. Джонатан Смол! Вам ответят, что нет. Тогда вы спросите, а где, по их мнению, живет Джонатан Смол. Причем очень настойчиво спросите… И станете тянуть время.
– А может мне закричать: «Пожар! Пожар!» – предложил доктор, Холмс поморщился:
– Я думаю, не стоит. Хотя если вам удастся отвлечь внимание привратника минут на десять-пятнадцать, то можете кричать все, что угодно. После этого идите в тот же паб, в котором мы только что коротали этот длинный холодный осенний вечер.
– А вы, что будете делать вы, пока я буду ломать комедию перед привратником? – спросил Ватсон.
– А я постараюсь проникнуть в дом через забор! А ломать комедию не стоит, тем более дурачиться. Не солидно это, вы же взрослый мужчина. Врач в конце концов. Просто выясните, проживает ли тут…ммм…Джонатан Смолл, ну и потяните время. Часы ему свои можете предложить, что ли. В обмен на информацию…
– Жалко часы… – заныл Ватсон.
– Ну привратника попросите продать его часы. Скажите, что всегда о таких мечтали.
– А если у него не будет часов. Что тогда?
Холмс возвел глаза к хмурому небу:
– О, Боже! Ну, денег у него попросите, или чашечку кофе.
– А чаю можно? Я чай больше люблю в это время суток.
– Можно, можно! Все доктор, адью! Стучите сюда.
И ткнув пальцем в сторону ворот, Холмс растворился в сгустившихся сумерках, глухо бормоча под нос отборные ругательства. Ватсон вздохнул и постучал в ворота, висящим на них молотком. Долго никто не появлялся, потом отворилось крошечное окошечко, и неприятная, краснощекая морда,
