Глубокая безмятежность природы, однако, настораживала. Лыонг постарался выбрать для временного лагеря одно из наиболее защищенных, глухих мест и строго приказал своим разведчикам соблюдать все меры предосторожности при каждом выходе на задание. По данным разведки, район от берега Сепона до пещер Фуной, Коан, Кпланг, Копан входил в радиус действия групп американских командос{16}. На северном участке дороги № 9 зона их действий простиралась до самой реки Бенхай. Командос обычно или рядились под крестьян, обматывая голову такими же, как у них, клетчатыми шарфиками, или же переодевались в форму бойцов Освободительной армии. Группы командос пробирались сюда из Кхесани, часто их доставляли на вертолетах целыми ротами. Действуя самостоятельно и поддерживая постоянную радиосвязь, они оставались здесь иногда на неделю, а потом сходились в условленном месте, куда за ними прилетали вертолеты. Скрытность действий у них была чрезвычайно высокой, все они были хорошо обучены приемам ведения партизанской войны, и все же нашим разведчикам почти всегда удавалось обнаружить следы их пребывания в джунглях: то по затерявшемуся в высокой траве окурку сигареты, то по неясному, полустертому отпечатку резиновой подошвы на слежавшемся слое опавших листьев, то по облатке от жевательной резинки…
Десятки таких групп постоянно действовали в районе массива старых джунглей на северо-западе провинции Куангчи и служили своего рода «торпедным заслоном» корабля, бросившего здесь якорь. Американское агентство ЮСИС сообщало: «Кхесань - основа нашей линии обороны на западном направлении, и в этом заключается стратегическая важность данного пункта». Став на якорь среди девственных джунглей, этот корабль имел на борту шесть тысяч морских пехотинцев с серебряными якорями на беретах. Таково было число американцев в Кхесани до появления здесь разведчиков Освободительной армии. Но если учитывать находившиеся поблизости части марионеточной армии, то численность вражеской группировки достигала сорока пяти тысяч человек. Джонсон и Макнамара в США и генерал Уэстморленд в Сайгоне не спускали глаз с этого корабля. Морские пехотинцы, надежно замыкавшие участок электронной обороны дороги № 9, выполняли жизненно важную для Америки стратегическую задачу. По сообщениям их осведомителей, широкий массив нетронутых горных джунглей в этих местах был своего рода решетом, через которое просачивались на Юг основные военные силы Севера. А так как американская государственная граница, с точки зрения власть имущих в Америке, проходила по южному берегу реки Бенхай, то кхесаньская группировка и выступала в роли броненосца, на который возлагалась задача защищать священные рубежи Америки по другую сторону земного шара.
Долина Кхесань простиралась на десять километров в длину, примерно такой же была и ее ширина. Придавая огромное значение этой долине, американское командование позаботилось о создании системы мощной обороны, охватывавшей опорный пункт Такон, район населенного пункта Хыонгхоа и опорный пункт Лангвэй. С только что установленных на прилегающих высотах наблюдательных пунктов нашим разведчикам открывался хороший обзор раскинувшейся в котловине долины, загроможденной фортификационными сооружениями, артиллерийскими батареями, вездеходами, радарными установками и самолетами. Дальше к северу виднелась база Такон длиной в два и шириной в один километр. Такон был сплошь покрыт блокгаузами, рвами, складами, радарами, паутиной проволочных заграждений. Личный состав базы насчитывал пять батальонов американских морских пехотинцев, несколько подразделений марионеточной армии, многочисленные артиллерийские, танковые, саперные и разведывательные подразделения, а также группы командос. В центре базы с севера на юг протянулась более чем километровая взлетная полоса с металлическим покрытием. Примерно в восьми километрах к югу от Такона находился лагерь частей спецназначения Лангвэй, где находилось около тысячи человек. Лангвэй служил своего рода ключом от парадного входа всей укрепленной зоны. На восток от Лангвэя, у дороги № 9, лежал поселок Хыонгхоа с тремя ротами марионеточных солдат под командованием американцев. В этом поселке размещались административно-тыловые подразделения. Высокие заборы казарменных зданий опутывала колючая проволока. Эти пункты располагались треугольником и были превращены в самый мощный район обороны на трассе дороги № 9, отделявшей Вьетнам от Лаоса. Это был козырь в игре генерала Уэстморленда.
К концу ноября, когда большая часть нашей армии находилась на марше, в районе кхесаньской группировки, и прежде всего в южном направлении, наряду с десантными группами противника действовали и наши многочисленные разведывательные и специальные группы. Вокруг Кхесани неоднократно происходили вооруженные столкновения. Наши разведчики, выполняя строгий приказ о соблюдении скрытности своих действий, тщательно уничтожали следы пребывания в джунглях. Членам спецгруппы 5-го полка, от ее командира до связного, помимо оружия разрешалось брать с собой лишь большой кусок ткани да пояс-кошель с рисовыми лепешками, который обматывался вокруг бедер. Шли, сняв башмаки, в одних носках, независимо от того, приходилось ли шагать по траве или по колючкам. При переходе через ручей запрещалось ступать на торчавшие из воды камни, оставлять на земле хотя бы крупицу еды. Примятую после отдыха траву разравнивали или же имитировали след слона.
Не прошло и месяца, как все, кто входил в спецгруппу, сильно изменились внешне - побледнели, похудели. Из тридцати человек один только Лыонг, казалось, ничуть не изменился. Глядя на своего ротного, разведчики удивленно качали головами. Они души не чаяли в своем командире, но служба под его началом требовала больших физических усилий и напряжения воли. За Лыонгом никто не мог угнаться. Он отличался как решительностью, так и необыкновенной выносливостью и ловкостью. Спать он мог практически на чем угодно, мог по нескольку дней обходиться без еды и утолять жажду затхлой водой, скопившейся в следе слона; юркий, как ящерица, он умел пробираться сквозь ряды заграждений из колючей проволоки, легко брал любой ров. Ему достаточно было беглого взгляда, чтобы определить, есть ли впереди неприятель. Командос он чуял издалека по едва уловимому запаху сигарет. Уже через два дня после прибытия в пещеры Фуной Лыонг во главе небольшой группы разведчиков разведал дорогу в северном направлении и установил основной наблюдательный пункт полка.
Коан, высоту с отметкой 656, закрывала плотная облачность. Ее вершина массивной глыбой нависала над окрестностями. Командос, не раз побывавшие здесь, оставили после себя подобие печурки, три одиночных окопа, куски сухого бензина, клочки разорванной открытки с обнаженной женщиной. С Коана, где Лыонг установил наблюдательный пункт, Кхесань просматривалась как на ладони: повсюду тут и там двигались фигурки американских солдат в светлой форме. Противник копал новые рвы, чинил проволочные заграждения.
Лыонг с новехоньким, обтянутым кожей биноклем на груди, искусно лавируя в колючих зарослях, вел Няна на наблюдательный пункт.
- Я выбрал такое местечко, что вы оттуда сможете посмотреть занятное цирковое представление! - шутливо сказал Лыонг командиру полка у подножия Коана.
Нян производил впечатление человека сдержанного, с хорошими манерами. Он никогда не повышал тона, и, хотя смеялся крайне редко, лицо его обычно сохраняло приветливое выражение. Деликатность внешнего облика, казалось бы, не соответствовала его, иногда даже чрезмерной, строгости и требовательности как командира. Зубоскальства Нян не признавал, и если бы такую шутку позволил себе в его присутствии кто-нибудь другой, а не Лыонг, то командир полка нахмурился бы и оборвал его, сказав что-нибудь вроде: «Эка, вы!» или «Что это вы, в самом деле?». Однако к Лыонгу у него всегда было особое отношение. Нян очень ценил этого человека и к тому же знал, что ротный обычно не склонен к зубоскальству.
Нян придавал большое значение штабной работе; даже на учениях он стремился подобрать себе способных штабистов, разведчиков и связистов. «Эти люди будут мне верной опорой в бою!» - любил говорить он.
«Значит, этому парню с таким непроницаемым, замкнутым лицом тоже не чужда шутка? Что же побудило его вдруг приоткрыть себя?» - подумал Нян и обернулся было к Лыонгу, чтобы спросить об этом, но обычная сдержанность взяла в нем верх, и он промолчал.
Они быстро оказались на месте. Здесь, под одним из деревьев, недавно был вырыт блиндаж наблюдательного пункта. Разведчики собрались вокруг рации. Брови и ресницы у всех побелели от инея. Сквозь разрывы в тающем холодном тумане, местами еще полосой наползавшем на горы, постепенно начала вырисовываться дорога № 9, перерезавшая здесь невысокую холмистую гряду. Нян в бинокль внимательно рассматривал рельеф долины на всю глубину вражеской обороны и видел, как противник продолжает наращивать заградительные укрепления.
