— Ну что? — Иен возник в дверном проеме с обеспокоенным видом приблизился ко мне, — получилось?
— Нет, — я обвиняюще ткнула в него пальцем. — Он сбежал! А из за его вонючей папиросы я не успела ничего почувствовать!
— Сбежал? — непонимающе переспросил Иен.
Я оскорблено сложила руки на груди. Смейся, Иен, смейся сколько угодно, из-за тебя я выставила себя дурочкой, от которой сбегают даже разряженные, как павлины, виконты!
Однако он не стал смеяться, а вместо этого взял меня за руки и серьезно произнес:- Вот дурак!
Я вскинула на него вопросительный взгляд.
— Если он сбежал от тебя, Вайолетт, то он настоящий, непроходимый, неисправимый тупица, — негромко произнес Иен. — глупее не бывает! — мои губы дрогнули, и он вдруг подался вперед и поцеловал меня.
Его поцелуй обжег меня, словно огонь- мотылька, и точно так же ослепил и дезориентировал. В нем не было не капли нежности- только желание, искушающее, влекущее, отчего я на мгновение потеряла голову. Одна его рука забралась мне в волосы, вторая- крепко прижимала за талию, и казалось, что там, где он касается меня, остается пылающий след. Собрав волю в кулак, я оттолкнула его и…
— Кхе кхе, — раздалось от дверей, и мы с Иеном одновременно развернулись к певице, которая бросила на нас уничтожающий взгляд и, развернувшись, удалилась с видом оскорбленной невинности.
— Что вы себе позволяете! — накинулась я на Иена и залепила пощечину, от которой он даже не поморщился.
— Вы собрались улыбнутся, — без тени раскаяния сообщил он. — Вы же говорили, что я должен остановить вас любым способом, на мое усмотрение- вот я и остановил.
— Говорила, — вспомнила я и тут же сжала кулаки, — Ну и что! Не смейте больше так делать, понятно? Вы представляете, как вы все усложнили?
— Не беспокойтесь об этом, — спокойно отозвался он, и на его лице возникла его привычная легкая, неуловимая улыбка, от которой я слегка отвыкла за время его пребывания в шкуре "дядюшки"- Иен почему то изобразил его этаким весельчаком — балагуром и постоянно то подшучивал, то нес полную околесицу, улыбаясь при этом во все сорок зубов.
Не говоря больше не слова, он за руку потащил меня в салон, где прокричал: "Минуточку внимания!", не выпуская моей руки.
Мадемуазель Бовинер и синьора Грицельти, шепчущиеся на диване, пронзили нас одинаковыми испепеляющими взглядами- видимо, франкийка уже успела поделиться увиденным. Остальные просто замерли и с удивлением переводили взгляд с моего пылающего лица на наши сцепленные руки.
— Я хотел бы разделить с вами, дорогие друзья, этот радостный миг, — слегка улыбнувшись, Иен привлек меня к себе. — Моя дорогая Вайолетт согласилась сделать меня счастливейшим человеком на земле!
Повисла гробовая тишина, в которой было явно слышно, как у кого то из рук вывалилась ложечка и со звоном упала на пол.
— Вы же ее дядя? — несмело напомнил посол, глядя на нас круглыми глазами.
— Семиюродный, по мачехе моей двоюродной сестры, — подала голос я, помня, что Иен не может врать, — седьмая вода на киселе, мы их и за родственников не считаем. — мстительно добавила я.
— Вайолетт, подари мне свою чарующую улыбку, и я стану самым счастливым человеком во всей вселенной, а не только на земле- подняв мое лицо за подбородок, проворковал Иен. Я незаметно пнула его в лодыжку- если я начну улыбаться, то он опять меня поцелует, а если не остановит- то наша сделка будет закончена. Вот негодяй, еще смеет просить меня ему улыбнуться при всех!
Закрывшись веером, я спрятала лицо у него на груди, имитируя приступ стыдливости. Наконец то раздались неуверенные поздравления, кто-то скомандовал нести шампанское, и я под шумок стукнула Иена еще раз.
Тут принесли шампанское, кто-то всунул мне в руку бокал, со всех сторон посыпались поздравления, на которые я опускала глаза долу и смущенно бормотала "ах, это все так неожиданно, я не могу поверить, что все так быстро произошло".
— Я так и знала, что он в вас влюблен, — украдкой шепнула мне на ухо жена посла, — он на вас все время так пристально смотрел, особенно когда вы не видели! Прямо глаз не мог оторвать, словно слепец, который вдруг прозрел и увидел луну! — неожиданно поэтично выразилась синьора.
Скорее, как кот, который увидел мышку, — мрачно подумала я, и, сославшись на усталость после тяжелого и волнительного дня, удалилась к себе. Мне неожиданно пришло в голову, что Иен, с его слухом и реакцией, не мог не услышать, как франкийка подходит к дверям- значит, он подстроил весь этот фарс с поцелуем и помолвкой специально. Что же ему нужно? Впрочем, понятно что- он хочет, чтобы я нарушила условие сделки. Может, он думает, что если я влюблюсь, то сама отменю приказ останавливать меня и добровольно разулыбаюсь? Нет уж, такого удовольствия я вам не доставлю- хмыкнула я и вызвала горничную, чтобы она помогла мне снять платье.
Спустя полчаса я в полном одиночестве сидела перед зеркалом и расчесывала волосы серебряной щеткой с мягкой щетиной. Платиновые пряди холодно блестели в свете свечей, синие, в неверном свете казавшиеся черными глаза задумчиво смотрели на меня из зеркала, бледная кожа казалась еще белее на фоне окружающего меня мрака- сейчас я была похожа на сказочное существо больше Иена — но только не на добрую феи из детской сказки, а на кровожадное и хитрое создание, которыми любят пугать друг друга слуги. В каждой местности легенды и суеверия были свои: где-то рассказывали, что сказочный народец крадет детей из колыбелек и оставляет вместо них подменышей; где-то — что альвы (эльфы, сиды, феи- названий сказочного народа было великое множество) — предпочитают умыкнуть молоденькую девушку или красивого юношу, которые возвращаются домой спустя тридцать или сорок лет, не постарев ни на день, и потом всю жизнь живут как во сне, все грезя о волшебном мире, в который им уже не суждено вернуться. Известны были и сказки о том, как человек, побывав у альвов и отведав какой-то пищи, забывал о своих родных и оставался там на всю жизнь. Во всех этих историях была одна общая черта- то, что альвы хитры и не во что не ставят людей.
Легок на помине, альв возник в зеркале за моим плечом, предварив
