делай, что хочешь, но останови их!»
Но наша артефактная рация в ответ молчит. Либо слишком далеко для «короны», либо ему сейчас не до меня. Всё-таки мы недостаточно хорошо знаем их свойства, чтобы всерьёз полагаться на эти игрушки.
Весь Утёс в мгновение ока обратился в сплошное пожарище.
Горело буквально всё: особняки, таверны, рестораны, небольшие аллеи, бордели.
Хоть я и получил сообщение от Малого, но подготовиться к обстрелу со стен не получилось. Да и как это можно сделать?
Катапульты были слишком далеко от меня, чтобы воздействовать на них магией. И слишком тяжёлые, чтобы просто их остановить.
Снаряды, посылаемые из катапульт, оказались зажигательными. Ладно бы, это были просто огромные булыжники, но нет!
Сабо, скользкий ты змей, ты решил спалить к чертям весь полис, но не отдать его нам⁈
Я уже просто не сдерживал прущий наружу гнев на этого толстяка, на заряжающих катапульт, вообще на всю свору из Утёса и Афин!
Однако это не значит, что мы замедлили свой бег хотя бы на йоту! Наоборот, теперь мы бежали, что есть сил, только бы не оказаться в эпицентре огненной ловушки. Ведь стоит прикончить Сабо, и это всё закончится. Так что ход наших действий очевиден.
Ко дворцу, чем быстрее, тем лучше.
Напрямик.
* * *
Ладонь зацепилась за край парапета.
А затем появилось и усталое лицо, покрытое пылью и парой царапин. А ещё у него оказался сломан нос.
Надо же было влететь лицом в стену!
Ну, хоть не упал, и то зашибись!
«Нужно будет побольше заниматься скалолазанием», — признался себе Малой.
Ещё паркуром и прыжками в длину. А когда в этом мире изобретут парашют, то их непременно надо опробовать.
Но времени рассиживаться нет от слова «совсем»
Пусть и неуклюже, но он привязал конец верёвки к парапету и показал большой палец своим товарищам.
Те, убедившись в том, что верёвка не порвётся, достаточно ловко перелезли к нему.
— А теперь работаем, — скомандовал Малой, указав на катапульты, вокруг которых копошились солдаты. — Покончим с этой швалью.
— Как два пальца об асфальт! — рассмеялся Шорох.
За что тут же получил подзатыльник.
— Вот после таких фраз обычно всё и идёт наперекосяк, — проворчал Малой.
Однако, к его собственному удивлению всё прошло гладко.
Они впятером зачистили одну команду обслуги за другой, ослабляя обстрел полиса с каждой пройденной башней.
Тварей, заливающих огнём собственный город, в плен они не брали. А разница в уровнях и в подготовке разведчиков и метателей слишком отличалась.
Правда, большинство из них было не в привычных кольчугах стражников, а в кожаной броне морской пехоты Афин.
Ну, да разницы никакой.
И вот, через пятнадцать минут последний стрелок отправился в полёт и с затихающим воплем шмякнулся на прибрежные скалы.
Последняя из десяти катапульт Утёса затихла.
Малой обессиленно прислонился к прохладному камню затылком и прикрыл тяжёлые веки.
Он выполнил миссию. А потому можно было и взять небольшой перекур.
* * *
Единственным плюсом обстрела стало то, что после него боевой был обороняющихся сдулся до совсем незаметных размеров. Конечно, они и так нас не слишком сдерживали, но после огненного залпа последние две баррикады и вовсе оказались пустыми.
Желание защищать тех, кто обрушивает на тебя сверху пламя, у стражников Утёса пропало. Ведь, как известно «дружественный» огонь убивает не хуже вражеского.
Не удивлюсь, если они помчались спасать собственные дома и семьи. Ну а, может, я слишком хорошо о них думаю, и они побежали мародёрствовать.
В любом случае, уже спустя десять минут мы ворвались во дворец.
Я готовился к самому ожесточённому бою за всю эту ночь, однако, местным удалось меня удивить.
— Мы сдаёмся! — выкрикнули солдаты, падая на колени и поднимая руки над собой.
Их оружие уже было сложено аккуратными кучками. Даже отсортировано:, мечи отдельно, копья отдельно…
— Вы… что? — не сразу дошло до меня.
— Мы капитулируем! Мы вверяем наши жизни великому Лорду Спарты! — проблеял ещё один солдат.
— Да, да, мы всегда симпатизировали Спарте!
— Лорд Сабо нас заставил!
— Какой он Лорд, болван! Злобный узурпатор Сабо!
— Да здравствует Лорд Шурик! Смерть узурпатору!
Охрана дворца в едином порыве приветствовала меня и гвардейцев. А те, с закопчёными лицами, словно вылезли из адского котла оглядывались вокруг с недоумением.
Вот те раз!
Ну это как если пришёл на боксёрский поединок, а противник говорит: «Ты сильнее, приятель! Я сдаюсь, вот твоя медаль!».
— Станьте рабами Спарты или же умрите! — объявляю я, отметив, что Система моментально разослала приглашения вступить в мою фракцию защитникам дворца.
И те в едином порыве приняли этот запрос, тем самым став моими рабами.
Игрок Юркис становится рабом Спарты!
Игрок…
Охренеть.
— Где Сабо? — прямо спросил я.
— Мы не знаем! Он взял и пропал, приказав нам держаться до самого последнего солдата! А мы же не хотим разбрасываться своими же жизнями понапрасну! Утёс всё равно пал! — ответили мне.
Неужели Сабо прибили свои же? Странно, но… почему бы и нет?
После такого приёма я уже ничего не удивлюсь.
Навстречу мне кинулись какие-то слуги, полуголые красотки, даже музыканты, которые, похоже, готовы были играть при нашем появлении триумфальный марш.
Только красную ковровую дорожку не расстелили.
— Отведите меня к стеле полиса, — приказал я.
— Да, Лорд Шурик! — вперёд выскочил старикашка с заметной лысиной. — Я — управляющий дворцом, позвольте служить вам, Лорд.
— Позволяю, — отвечаю ему, — а вы, — я перевожу взгляд на стражников, — отправляйтесь бегом тушить пожары.
* * *
Стела оказывается заблокирована.
Внимание! Пока жив действующий Лорд Утёса, вы не можете активировать стелу!
Действующий Лорд Утёса — игрок Сабо!
Сука!
Я пнул каменную стелу, что есть сил. И на той не появилось ни царапины.
Сабо всё-таки ушёл!
Вот только как⁈ Куда? Дворец, как и весь Утёс, окружён. Он не мог прорваться через кольцо валькирий или моей гвардии.
Тогда откуда…
— Позвольте доложить, — снова вперёд проталкивается старикашка. — Лорд Сабо бежал подземным туннелем, вероятно, он уже покинул город…
Вот крыса!
«Лорд Шурик! — голос раздаётся в голове и я с трудом узнаю Малого. — В бухте замечена лодка! В ней десяток гребцов, уходит в море».
«Разворачивай катапульту,» — отвечаю ему, опасаясь, что время уже упущено.
— Сабо… Скользкий ты уж! — в бешенстве говорю я. — На стену — сейчас же.
* *
