Пять минут спустя он остановился у дома Аланы.
— У тебя свой собственный дом? — спросил он.
— Да.
— Иметь свой дом — это очень ответственное дело.
— Я не боюсь обязательств, — это разом перечеркнуло весь разговор.
— Спасибо, что подвёз, — сказала Алана открыла дверь.
— Подожди-ка секунду, ты не войдёшь в тёмный дом в одиночку.
— Он не тёмный, — Алана махнула рукой на свой освещённый, украшенный рождественскими декорациями двор.
— Я провожу тебя до двери, — судя по тону его голоса, Ной не допускал никаких возражений. Он сразу поднялся с места водителя и, обойдя вокруг, подошёл к ней прежде, чем она могла высказать любые дальнейшие возражения.
По правде говоря, он заставлял её чувствовать себя более спокойной и в безопасности. Ей хотелось, чтобы он проводил её до двери, но она не хотела испытывать этого чувства. Слишком рискованно.
Он взял девушку за руку. Этим вечером Алана покинула дом с одним мужчиной, а возвращалась за руку с другим. Но сейчас была она счастливее, чем ранее. Гораздо счастливее с Ноем, чем с Гюнтером.
Прикосновение Ноя тут же всколыхнуло что-то глубоко внутри неё. Они прошествовали по тротуару, мимо хорошо освещённых ненастоящих подарков, игрушечного паровозика и красноносого северного оленя. Они прошли под аркой рождественских гирлянд, ведущей к её крыльцу. С крыши приветливо махал рукой Санта-Клаус в то время, как включаясь и выключаясь, вспыхивали фонарики в виде синих сосулек.
Что ж, может, в канун Рождества она перегнула палку, но она очень любила это время года.
Они остановились у её двери.
Ной отпустил руку Аланы.
Ей следует пробормотать пожелания спокойной ночи и убраться внутрь, вместо того… черт возьми… вместо того, чтобы так и поступить, она встретилась с ним взглядом.
Глаза Ноя цвета обсидиана, тёмные и таинственные, а челюсть покрыта щетиной. Его длинноватые густые волосы растрёпаны. Ему нужно было бы подстричься. Но даже, несмотря на это, он выглядел дьявольски сексуальным. Она не смогла удержаться и не сравнить этого сильного, дикого мужчину с красавчиком Гюнтером. Тут нечего даже сравнивать. Она бы в любое время была бы готова отчаянно бороться и с радостью променять то совершенство. У Ноя глубокая и уязвимая душа, чего у Гюнтера никогда не было. Хорошо это или плохо, но Ноя сформировала его же тяжёлая жизнь, закрыв его доброе сердце твёрдой раковиной.
И, чёрт возьми, больше всего она хотела разбить эту раковину, чтобы обнаружить того уязвимого мужчину, который скрывается под грубой внешностью.
Ной прислонил одну руку к дверному косяку чуть выше её головы и какую-то минуту они просто стояли там, вырисовываясь силуэтами от света огоньков оживлённых рождественских украшений. Его пристальный взгляд задержался на губах девушки.
Сердце Аланы заколотилось.
Ной издал низкий и хриплый гортанный звук и опустил голову, резко очерченные губы разомкнулись, когда его руки сжали её в объятиях. Ощущая полную беспомощность, Алана уронила свою сумочку и, подняв руки, обвила ими шею Ноя.
Губы Ноя обожгли её чувственным жаром. Его эрекция прижалась к её бедру, тяжёлая и настойчивая. Тело Аланы отреагировало, смягчившись во всех нужных местах. Он провёл ладонью по её волосам, пробормотал её имя хриплым басом, от которого сквозь неё стремительным потоком пронеслась дрожь желания.
Колени девушки едва ли удерживали её. Она хотела его в течение многих месяцев. Мечтала о том, чтобы завершить то, что они начали в ту ночь на заднем сиденье его внедорожника.
— Ной, — прохрипела она, у неё кружились голова. Алана подумала обо всех тех причинах, по которым это было очень плохой идеей, но её тело это не заботило. Потребность сжигала её изнутри, испепеляющая и острая.
— Алана, — выдохнул он.
Она нащупала свою сумочку и подняла её. Отыскала внутри неё ключи от дома. Пальцы девушки дрожали, когда она пыталась попасть ключом в замок. Она чувствовала, что Ной стоял позади неё, и ей хотелось знать, о чём он думает.
Дверь распахнулась. Она шагнула через порог и повернулась к нему лицом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Выглядя весьма неуверенно, он колебался, ступать ли за ней.
И тогда Алана потянулась, хлопнула ладонью его в грудь, скомкала его рубашку в кулак и втащила его в дом вместе с собой.
Глава 6
В этот момент Ной даже не думал. Просто реагировал. Он пинком захлопнул дверь позади себя и запер её. Нагнувшись, он сгрёб Алану в охапку. Она была пёрышком в его руках.
— O-o-o! — воскликнула она.
— Где твоя спальня? — прорычал он.
— В конце коридора, — ответила девушка тоненьким голоском, затаив дыхание.
Его шаги отзывались стуком на деревянном полу и эхом разносились по дому. Его сердце выстукивало бешеный ритм, а кровь по венам неслась сокрушительным потоком. Дверь в её спальню была слегка приоткрыта. Своим коленом он толкнул дверь, чтобы та открылась шире. Внутри комнату освещал ночник в виде Санта-Клауса.
Он осторожно опустил Алану на ноги.
— Алана, — произнёс он ещё раз её имя, не в силах осознать, что наконец-то он здесь, в её спальне. Уже много месяцев он мечтал об этом.
— Хватит болтать, — сказала она, — просто поцелуй меня.
Как мужчина может с этим не согласиться? Он провёл столько лет, держа свои эмоции на цепи, что они просто закипели, отказываясь сдерживаться хоть на секунду дольше.
Он целовал её, как никогда и никого не целовал. Долго и жарко, обрушившись на неё всеми чувствами, которые он пытался отрицать. Пусть его поступки выразят то, что он не мог передать словами. Я хочу тебя. Ты нужна мне. Я должен заполучить тебя, и не важно, каковы будут последствия. Его руки двинулись к её груди, слишком стремительно, но он жаждал прикоснуться к этим мягким холмикам, скрытым под шёлковым чёрным платьем.
Нежные руки Аланы исчезли под его пальто, скользнув вверх по его спине и прожигая жаром чувственный след сквозь его хлопчатобумажную рубашку, обжигая его кожу.
Он приостановился, чтобы снять своё пальто и отбросить его в сторону. В комнате пахло рождественским печеньем, свежевыпеченным и восхитительным. Он снова притянул девушку к себе, раздвинув её ноги. Её платье задралось, когда она оседлала его бедро, и ткань его брюк тёрлась о её голые ноги. Нежный вздох удовольствия сорвался с губ Аланы.
Она занялась пуговицами на его рубашке, и Ной растерял все последние остатки самообладания, перестав пытаться контролировать своё желание, уступив соблазну и дав полную свободу своему либидо.
Они так молниеносно срывали одежду друг с друга, будто отчаянно спешили развернуть рождественские подарки, пытаясь увидеть, что лежит в красивых упаковках. Алана сорвала с Ноя рубашку и на ней оторвались пуговицы. Его пальцы нащупали застёжку-молнию на платье девушки, и мужчина резко дёрнул ею вниз. В суматошной спешке они раздели друг друга донага.
Тяжело дыша и задыхаясь, они стояли, глядя друг на друга в свете ночника в виде мерцающего Санта-Клауса, а грудные клетки одновременно втягивали воздух и опадали. Вид Аланы сделал Ноя неуверенным и смелым одновременно, окончательно подталкивая его к краю перед опасной территорией.
В этот момент он мог бы сбежать. Должен был бы, но она не дала ему шанса передумать в последнюю минуту. Скользя по всему его телу, она прикасалась к нему своими руками и губами. Ной сгорал в море поцелуев, жара и воплощении щедрости женской плоти.
Алана вцепилась ему в плечи, её ногти впились в его кожу. Он целовал её губы, подбородок и впадинку на её горле между ключицами. Она имела вкус соли и женщины. Девушка прогнула спину, тут же прижавшись к нему. Воспламенив глубоко внутри Ноя яростный огонь страсти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
В ответ на это он трепетал, молясь об избавлении от мучений. Ему лучше сбавить темп, или же он не продержится и пяти минут. Он снял её руки со своей шеи и, уложив Алану в пуховые одеяла, развернул на спину. Он любовался ею, ошеломлённый её красотой. Её потрясающие темно-рыжие волосы разметались по мягким, взбитым подушкам.
