Король наконец доскакал до лагеря перед лесной опушкой. Какими их встречали взглядами! Мара думала, матрес Фоурм в обморок упадет. Эта сухая чопорная дама рысью бежала за королевской лошадью с вытаращенными от изумления глазами и разинутым ртом.
А король доскакал до шатра в центре лагеря и бросил поводья конюху. Вместе с ней спрыгнул наземь и понес ее на руках в шатер.
***
Вошел. В три шага добрался до установленного в шатре ложа, покрытого шкурами. Молнией пронеслась мысль у нее в голове – зачем тут ложе?! Шкуры?! А в следующее мгновение он уже опустил ее на ложе. Крикнул:
– Лекаря!
И вышел.
Так быстро, стремительно! Она не успела опомниться.
Почти сразу вслед за этим в шатер влетел запыхавшийся пожилой мужчина с небольшим кофром в руке. Мара дернулась, пытаясь сесть, а он велел:
– Лежите, мадхен. Я должен вас осмотреть.
И стал искать что-то в своем кофре. Это было неудобно и дико, что ее будет осматривать мужчина, да еще наедине! Казалось, хуже некуда.
Хорошо хоть вход в шатер остался открытым, но теперь сюда могли заглядывать все. Слышались разговоры. Один раз даже мимо прошлась Истелинда, заглянула внутрь и презрительно фыркнула. Мара шумно выдохнула и зажмурилась. Но тут же открыла глаза, потому что лекарь велел:
– Лежите спокойно, я должен осмотреть вас на предмет повреждений и переломов.
– Но у меня нет переломов, – попыталась возразить она. – Только ушиб.
– Вы упали с лошади. Его величество приказал вас осмотреть.
– Хорошо, – пробормотала Мара.
Казалось, этот человек ничего ужасного не делал. Он только снял с нее туфли и повертел щиколотки, потом велел сесть и проделал некоторые манипуляции, заставляя ее следить за металлическим штифтом и двигать глазами и головой. А после сказал вытянуть перед собой руки. Выдохнул, потер лысину и заключил:
– Серьезных повреждений нет.
Только она обрадовалась, что позорная процедура закончена, как этот человек спросил, понижая голос:
– Не нанес ли вам повреждений барон?
– Что?
– Я спрашиваю, кхммм, не посягнул ли он на вашу честь?
Мара на секунду онемела и уставилась на него, вытаращив глаза.
– Лучше будет, если вы скажете, мадхен, иначе я вынужден буду проверить.
– Нет, – смогла она наконец выдавить.
Мужчина кивнул, собрал свой кофр и коротко поклонился ей.
– Я доложу его величеству.
И покинул шатер.
Не прошло и минуты, вошел король. Бросил на нее быстрый, какой-то волчий взгляд и отошел к столу, стоявшему у противоположной стенки шатра. И встал там, повернувшись к ней спиной.
Мара только успела сесть и спустить ноги на ковер, да так и замерла, боясь шелохнуться. Король шевельнул плечами, а она заметила, что у него рука перевязана прямо поверх одежды.
Она хотела выразить как-то свою благодарность. Честно. Ведь он спас ее.
И тут король заговорил.
– Я снимаю тебя с отбора.
Прозвучало сухо и резко. На секунду Маре стало больно, но ведь другого и не следовало ожидать.
– Да. Я поняла, – проговорила она, опустив голову. – Благодарю, ваше величество. Я уеду сегодня же.
– Ты останешься здесь.
– Простите? – ей показалось, она ослышалась.
А он ходил по шатру и говорил рублеными фразами:
– Тебе будут выделены комнаты и полный штат прислуги. Можешь рассчитывать на хорошее содержание. Лошади, украшения, меха – все это сверх того.
До нее наконец дошло.
– Простите, ваше величество…
– Что?! – Родхар резко обернулся и пошел к ней.
В какой-то момент сделалось страшно, но она все-таки спросила:
– В каком качестве я останусь?
Мужчина замер против нее и проговорил:
– В качестве моей любовницы.
Его тон, давящий взгляд… Мороз по коже.
– А как же принцесса Амелия и леди Истелинда, другие претендентки?
Король усмехнулся жестко и цинично.
– Амелия станет моей женой, это давно решено. А Истелинда, это Истелинда. Они тебя не касаются. Достаточно того, что ты будешь со мной, – проговорил он и снова отошел к столу.
Она смотрела на его широкую мощную спину и думала, как здорово все решено. Одна будет женой, другая официальной любовницей, а ей отведена роль постельной грелки. Возможно, одной из многих.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А когда она ему надоест, дорога ей будет в монастырь? Если прежде ее не сожрут его жена и официальная любовница?
Мужчина ждал, сцепив за спиной руки.
Мара сказала:
– Нет.
И тут он стал медленно поворачиваться к ней.
глава 14
Удивление и неверие в его глазах. Сейчас Родхар был похож на хищника, на пути которого неожиданно выросло препятствие. Мара понимала, что препятствие может только раззадорить. Опять стало страшно, но она все-таки сказала:
– Это огромная честь. Но я вынуждена отказаться.
Он все еще не верил. Скосил голову набок и шагнул к ней, оглядывая с сомнением. Как слабоумную.
– Что ты несешь? – скривился. – Ты вообще поняла, что я сказал?
Конечно, она же должна была прийти в восторг и прыгать от счастья. Да только она не могла. Так глупо, столько девушек мечтали бы сейчас оказаться на ее месте.
А ей припомнился королевский сад и розовые кусты в нем. Их было множество, целые аллеи, и королю, она в этом была уверена, не было дела до этих роз. А у нее дома единственный розовый куст, тот, что отец подарил матушке. Драгоценный. И пусть в королевском саду «розы» лучше цветут и за ними неусыпно ухаживает его величество «садовник». Она предпочитала быть единственной, пусть и в худших условиях.
– Да, ваше величество, я поняла, – кивнула она, видя, как на смену удивлению приходит гнев.
А теперь предстояло самое страшное. Мара никогда не думала, что будет решать свою судьбу вот так, в один миг. И выбирать придется из двух зол.
Возможно, кто-то назовет ее дурой, но ей нужно было обезопасить себя от того хищника, что сейчас смотрел на нее. Потому что он не заметит, как сожрет ее, а потом выплюнет кости и пойдет дальше. Он – король. А она не Истелинда, она после этого просто не сможет подняться.
– Я выйду замуж за барона Малгита, – сказала Мара.
– Что?!
Боже… Он рыкнул так, что у нее зазвенело в ушах. Мара вздрогнула, потому что король сейчас был действительно страшен. А он наступал на нее медленно и давил взглядом.
– Повтори!
Она невольно зажмурилась, но повторила:
– Я выйду замуж за барона Малгита.
– За этого старого мерзавца?! Глупая, что он тебе напел?! Что ты вообще о нем знаешь?!
Из него прямо хлестало злым презрением. И тут она разозлилась, жаркий протест стал подниматься из души.
– Я знаю, что Малгит купил согласие моего дяди, – заговорила она, выталкивая из себя то, о чем раньше молчала. – И что здесь, на вашем отборе, тоже все нечисто. Иначе как объяснить, что он у вас на глазах пытался скомпрометировать меня трижды. И один раз ему это даже удалось! Но я все-таки выйду за него, потому что он предлагает мне честный брак.
«В отличие от вас».
Эти несказанные слова повисли в воздухе.
– ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?! – рявкнул он.
Глаза горели гневом, а кулаки судорожно сжимались. Но ей уже нечего было терять, гнев и обида вытеснили все, даже здравый смысл и инстинкт самосохранения.
– Как, вы не знали, ваше величество, что у вас на отборе все продается?! И как вдруг так получается, что девушки ведут себя непристойно?! – она захохотала. – Давайте подумаем! Может быть, их специально подставляют?
«А вы на это смотрите, и вам плевать», – чуть не сказала она. Но тут инстинкт самосохранения все-таки включился.
Родхар смотрел на нее так, словно хотел растерзать.
