– Я так не считаю. Задолго до Средних веков люди выходили в поединках один на один и не видели в том ничего особенного.
– Вы не имеете права рисковать собой! Боже мой, он же нарочно задел вас, я уверена!
– Это ничего не меняет, сударыня, – ответил Алексей, которому теперь море было по колено. – Поверьте, вам лучше уехать и ждать моего возвращения. И не пытайтесь меня отговорить, прошу вас. Я уже все решил.
И тем не менее Полина продолжала атаку в надежде убедить спутника не поступать столь опрометчиво. Но на сей раз ее упорство натолкнулось на не невиданное прежде препятствие. Алексей замкнулся в себе и ничего не отвечал.
– Вы невозможный упрямец! – наконец воскликнула мадемуазель Серова. На глазах ее выступили слезы.
– О, тут мне далеко до вас, – усмехнулся спутник и, оглядевшись, удивился: – Но где же наша карета?
Экипажа, в котором они приехали, на месте не оказалось. Более того, Матвей тоже исчез.
Глава 6
Король, королева и визирь. – Имя на визитной карточке. – Дуэлянты. – Издержки второй молодости и громкое разоблачение
– Так… – произнесла Полина, сразу же обретая спокойствие духа. – Предлагаю немедленно взять фиакр и ехать в посольство. Там вы объясните все, что случилось, и господин Новосильцев вместе с бароном наверняка подскажут, как нам выпутаться из сложившейся ситуации.
– Вы вольны ехать куда угодно, Полина Степановна, – возразил Алексей, не обратив никакого внимания на многозначительное «нам», – а лично я еду в Булонский лес.
– Алексей Константинович, но это же просто глупо! – вскинулась его собеседница. – Вы разве не видите, что происходит? Ведь все одно к одному: мы не выполнили задания, Эпине-Брокар убит, по совершенно пустячной причине вас вызвали на дуэль, а теперь еще и Матвей, и карета исчезли. Кто-то явно решил сделать нас частью своей игры, что мне очень не нравится!
– Мне тоже, поверьте, – усмехнулся Каверин. – Но если тот самый «кто-то» думает, что имеет дело с пешкой, он ошибается.
– О да, вы куда больше похожи на короля, от которого в шахматах никакого проку, – съязвила Полина.
– А вы, конечно, считаете себя королевой, – поддел «невесту» Алексей.
– Между прочим, ферзь – никакая не королева, – сухо заметила Полина. – Ферзь – визирь, первый министр.
– Я вижу, вы разбираетесь в шахматах.
– Да, я часто играла в них с папенькой, когда он был жив, – с гордостью сказала Полина. – Куда вы меня ведете?
В самом деле, Алексей, взяв ее под руку, повел прочь от особняка, где проходил бал.
– Поскольку в доме произошло преступление, – пояснил офицер вполголоса, – нам лучше убираться отсюда, и как можно скорее. На набережной я посажу вас в фиакр.
– Я уже сказала: я вас не оставлю!
– Полина Степановна, женщина не может присутствовать на дуэли, это исключено.
Полина вздохнула и спросила:
– Вы хотя бы знаете, с кем деретесь?
Вспомнив, что и в самом деле не удосужился прочесть имя своего противника, Алексей залез в карман и вытащил визитную карточку.
– Граф Максим-Шарль-Луи-Антонен де Шевран, – прочел он вслух. – Судя по имени, прохвост, каких поискать.
– Почему вы так решили? – полюбопытствовала Полина.
Алексей мог бы честно ответить: потому, что граф ему сразу же не понравился. Но ограничился тем, что по-королевски пожал плечами. Мол, понимай, как хочешь: то ли вмешалась всеведущая интуиция, то ли ему известно о графе что-то такое, чего он не может сказать Полине.
– Вы не хотите отдать какие-нибудь распоряжения? – спросила барышня Серова через несколько шагов.
– Что за распоряжения? – рассеянно спросил Алексей.
– На случай, если ваша встреча закончится плохо для вас, – пояснила его спутница.
– Вы очень добры, – заметил Алексей, улыбаясь краем рта, – но никаких особых распоряжений я оставлять не собираюсь.
– Однако у вас же наверняка есть родственники, друзья, знакомые…
– Будь у меня друзья, я бы не оказался здесь, – отрезал Каверин, и Полина надулась.
На бульваре Сен-Жермен Каверин остановил фиакр, заплатил кучеру и попросил доставить мадемуазель, куда она попросит. Теперь, когда тень особняка с окровавленным трупом в одной из комнат больше не маячила за ними, молодой человек почувствовал себя значительно лучше. Он отлично понимал, что события вышли из-под контроля, и теперь можно сделать только одно – следовать им. Тем более что у него была назначена встреча, пропустить которую не может ни один уважающий себя человек.
Попрощавшись с Полиной, Алексей быстрым шагом двинулся к набережной Тюильри. В голову ему пришла дерзкая мысль – взять в качестве секунданта любого подходящего прохожего.
Увы, все прохожие, как назло, шествовали либо с дамами, либо с подружками, а те, кто шагал сам по себе, были либо слишком молоды, либо по иным причинам не подходили на роль секунданта. Алексей весьма щепетильно относился к вопросам чести и не мог брать в секунданты рабочего или юнца, у которого молоко на губах не обсохло.
Читателю известно, каким образом он наконец сделал свой выбор. Господин с бакенбардами подвернулся весьма кстати, и сейчас фиакр, запряженный на редкость резвой лошадкой, мчал их обоих в Булонский лес.
– Только бы он не опоздал, – заметил Алексей, поглядывая за окно.
– Не беспокойтесь, – важно заверил его господин. – Он не опоздает.
И действительно, в первой же аллее их нагнала карета с веселой троицей.
– Эй! – весело закричал задира-граф, высунувшись в окно. – А я уж думал, вы струсите и не придете!
Он снял маску, и Каверин смог как следует разглядеть лицо будущего противника. Максиму де Шеврану, судя по всему, было около тридцати. У него были каштановые волосы и небольшие усики, оттенявшие красиво очерченный рот. Когда граф улыбался, светлые его глаза оставались холодными, как лед, и выражение их Алексею сильно не понравилось. Такие скучающие, ничего не выражающие глаза бывают у людей, которые ни во что не ставят человеческую жизнь, у уверенных в себе головорезов, для которых отправить ближнего на тот свет – пара пустяков. Бог весть отчего, но женщины, как правило, без ума от подобных опасных, расчетливых убийц, а Максим де Шевран был к тому же еще и весьма недурен собой. Он прокричал еще что-то задиристое и насмешливое в адрес Каверина, и спутники графа засмеялись.
– Не отвечайте, – шепнул старик офицеру. – Это его манера раззадорить противника перед схваткой, чтобы тот утратил контроль над собой.
Кареты остановились возле небольшой поляны, словно самой судьбой предназначенной для того, чтобы молодые люди, слишком близко к сердцу воспринимающие законы чести, резали на ней друг другу глотки. Она была тениста, тиха и достаточно удалена от возможных нескромных глаз.
